Восемь мечей - Карр Джон Диксон - Страница 29

• Предыдущая
• 29/66
• Следующая

Патриция, впервые за все это время, заговорила — на редкость мягким, приятным голосом, в котором отчетливо слышались добрые нотки, причем с известной долей юмора:

— Для такой девушки, как я? Ну конечно же ничего, папа.

Полковник Стэндиш, казалось, был поражен. Настолько, что даже, не скрывая удивления, переспросил:

— Как ты сказала? Повтори-ка еще раз, пожалуйста.

— Конечно же, ничего интересного, папа, — с готовностью повторила она. Ее миндалевидные глаза слегка прищурились, взгляд остановился на Хью. В первый раз за все это время! Сразу же вызвав «боевую тревогу»: шесть пронзительных воев сирены подряд! После чего Патриция Стэндиш якобы совершенно невинным тоном пояснила: — Простите, может, мне лучше все-таки отвести мистера Донована в поместье и представить его нашей маме? Не сомневаюсь, у него сильно пересохло в… То есть, я хотела сказать, он наверняка просто… ну просто умирает от голода. — И при этом мило улыбнулась. Ни дать ни взять — просто ангел во плоти…

Зато полковник тут же с обычным для него энтузиазмом предложил несколько иной вариант:

— Вот именно! Вот именно! Отведи его туда, представь кому надо. Кроме того, это напоминает мне… да, да… что… Патриция, это ведь родной сын Джо Донована! Хью, мальчик мой, позволь мне лично представить тебе мою дочь — Патриция… Патриция, а это… это Хью Донован. Так сказать, собственной персоной…

— Значит, наконец-то мы во всем разобрались? — загадочно улыбнувшись, спросила Патриция. — Что ж, тогда пошли! Тогда, мистер Донован, прошу вас, следуйте за мной!

Вот так он, к своему собственному удивлению, уже буквально через несколько минут шагал бок о бок с молодой, элегантной и на редкость соблазнительной особой в облегающем платье спортивного покроя и без рукавов. Причем шел как можно быстрее, поскольку боялся вот-вот услышать строгий окрик своего сурового отца, категорически требующий, чтобы он немедленно вернулся и занялся тем, для чего они сюда явились. Особое впечатление на Хью произвела ее фраза насчет «не сомневаюсь, у него сильно пересохло…», тут же напомнившая ему то, что так любила подробно описывать в своих сонетах известнейшая поэтесса всех времен Элизабет Баррет Браунинг: когда встречаешься с такими по-настоящему потрясающими женщинами, «сиренами всех времен и нравов», то первое, что хочется сделать, — это промочить горло и прийти в себя! Иначе просто не выжить… Ведь если бы Беатриче, встретившая Данте на том самом мосту, вместо классических глупостей прошептала тогда ему что-то вроде «А знаешь, глоток кьянти мне сейчас совсем не помешал бы», этот исторический бедолага прежде всего постарался бы узнать ее адрес или хотя бы телефон, а не побежал бы домой, чтобы детально изложить свои переживания на бумаге.

Хотя аналогичное желание не обошло и нашего Хью: не успел он как бы случайно остановить взгляд на невинном лице своей спутницы, как на него тут же нашло озарение. Что-то вроде:

Поддавшись невольному порыву и высказав это вслух, он, чуть подумав, удивленно потер руки и даже поднял глаза вверх, как бы ожидая, что боги подарят ему еще один поэтический шедевр.

— Вот это здорово! — широко раскрыв глаза от удивления, отреагировала Патриция. — А что, для сына епископа, знаете, совсем не плохо! Кстати, ваш отец мне о вас много говорил. Например, что вы хороший молодой человек, достойный член общества…

— Ложь! Наглая ложь! — перебил он ее. Как будто эти слова ранили его в самое сердце. — Послушайте, сделайте мне одолжение и даже не пытайтесь поверить…

— Да, но я и не верю! Хм… Кстати, а с чего вы об этом подумали? Я имею в виду эти смешные строки.

— Вообще-то, честно говоря, их мне навеяли именно вы…

Она, вдруг остановившись, пристально посмотрела ему прямо в глаза:

— Ах вы негодник! Неужели хотите этим сказать, что одного взгляда на меня вполне достаточно, чтобы тут же побежать домой, разбудить жену, поговорить с ней и родить шуточный стишок? Ну, знаете, мне это совсем не кажется забавным!

— Нет? Но почему? Что здесь, позвольте поинтересоваться, такого обидного?

— Хм… видите ли… — Она вопросительно подняла правую бровь. — Видите ли, полагаю, мы просто думали о совершенно различных лимериках… Знаете, у нас тут так называют шутливые стишки… Кстати, а у вас есть жена?

— Какая жена?

— Да, да, думаю, есть. — Она подчеркнуто печально помолчала. — Впрочем, могла бы и не спрашивать. Тайные браки сейчас, говорят, в большой моде. Надеюсь, ваш отец об этом пока еще ничего не знает? Ну и кто она? Скорее всего, одна из тех продвинутых американских потаскушек, которые… ну, которые позволяют мужчинам все…

Исходя из своего личного опыта, уже приобретенного, несмотря на относительную молодость, по обеим сторонам Атлантики, Хью Донован прекрасно понимал, что одной из наиболее привлекательных черт любой британской девушки всегда было и остается ее ставящее в тупик умение использовать совершенно неожиданные и обычно абсолютно нелогичные приемы, понять которые иногда было просто невозможно.

— Да нет, нет же у меня никакой жены! — изо всех сил стараясь не терять хотя бы видимость собственного достоинства, категорически заявил он. — С чего бы это мне вас обманывать? Хотя, не буду от вас скрывать, я имел дело со многими прекрасными женщинами, которые были ко мне… ну, как бы об этом помягче сказать… неравнодушны.

— Да не волнуйтесь вы так, у вас нет никакой необходимости убеждать меня в отсутствии у вас каких-либо отвратительных амурных связей, — тепло, даже ласково сказала она. — Тем более, мягко говоря, не совсем пристойных. Меня это совершенно не интересует, уверяю вас! Да, похоже, вы принадлежите именно к тем самым мужчинам, которые воспринимают женщин только и исключительно как игрушку для достижения своих собственных эгоистических целей, не больше!

— Что ж, в каком-то смысле вы правы.

Явно не ожидая такого ответа, она нервно вздернула красивой головкой:

— Вот как? На самом деле? Вы в этом уверены? Хотя вообще-то мне казалось, таких глупых, самонадеянных и старомодных мужчин уже давно не существует. Особенно в наши дни!… Кстати, о чем вы сейчас думаете? — не без некоторого подозрения спросила она.

— Даже так? — загадочно переспросил Донован. — А вы ведь, согласитесь, немного лгунья. Все время стараетесь сменить тему… Все, что я тогда сказал, — это вы сподвигли меня на, как вы изволили выразиться, лимерики. Не более того, поверьте. Ну вроде как в свое время Джона Китса, Шекспира… Которых вдохновляла муза! Причем всегда, заметьте, в образе вполне конкретной женщины, которая в тот самый конкретный момент находилась где-то рядом с ними. Совсем рядом!… Ну, скажем, вы и карьера? Чушь, нонсенс! Эти два понятия просто несовместимы. Вы только представьте себе: вы, допустим, врач. И что дальше? Ведь любой пациент тут же выйдет из наркоза, как только вы прикоснетесь к его пульсу! Даже не дождавшись начала операции!… Ну а если станете адвокатом? Да вы же швырнете чернильницей в лицо судье, если он только подумает лишить вас слова!… Кстати, это почему-то напоминает мне о том, что…

Патриция, которая, не скрывая удовольствия, выслушивала его тираду, когда он вдруг замолчал, только пожала плечами:

— Что?… Интересно, что? Ну не молчите же!

Они уже вышли из тени усадьбы и неторопливо направлялись к парку. После столь резкой смены городов, континентов и климатов ему, Доновану, было совсем не легко вот так сразу привыкнуть к новому окружению, что неизбежно затрудняло естественную реакцию. Бросив взгляд на густые клены, окружавшие поместье, он вдруг вспомнил как бы случайно оброненные слова доктора Фелла об убийце. Вспомнил, что им до сих пор было совершенно неизвестно, кто он, собственно, такой. Как его зовут? Где он живет? Зачем он это сделал? Да, старый Деппинг устроил им всем «веселую жизнь». Ведь практически никто из тех, кто оказался здесь, даже и не собирался его оплакивать, никому он в принципе особенно не был нужен. Тогда зачем? За что? Почему? Работа, сплетни, слухи, интерес? Где-то глубоко внутри у молодого Хью Донована проснулось какое-то чувство, но пока он точно еще не понял, какое именно…

• Предыдущая
• 29/66
• Следующая