Убийства в Плейг-Корте - Карр Джон Диксон - Страница 44
- Предыдущая
- 44/53
- Следующая
— Мы собираемся поехать в Хэмптон-Корт и позавтракать, — твердо заявил Холлидеи. — Наплевать на вечерний прием! — Он широко взмахнул зонтом. — Пошли, старушка. Вряд ли меня арестуют. Вперед.
— Все в порядке, — сообщила мне девушка и оглядела улицу, словно ее радовал каждый камень в дымном Лондоне. — Мистер Г.М. веселит и оживляет. Странноватый старик, все время мне рассказывает о девушке, которая раздевалась в каком-то кино, но он… внушает доверие. Сказал — все в порядке, обещал рассказать, где Тед, и так далее… Послушайте, мне очень жаль, но я не могу контролировать Дина…
Я смотрел, как они переходят улицу. Холлидеи размахивал зонтиком, тыкая им, как указкой. Должно быть, читал лекцию о лондонских красотах. Они шли мимо желтевших деревьев к затянутой туманом реке, поблескивавшей за парапетом. Красного прогулочного автомобиля они не видели — так, по крайней мере, казалось. Оба хохотали.
Поднявшись в кабинет, я увидел совсем другую картину. Г.М., пренебрегший в тот день галстуком, сидел в привычном кресле, забросив на стол ноги, и сонно покуривал сигару. Мастерс сердито смотрел в окно.
— Есть новости, — объявил я, — и, возможно, серьезные. Слушайте, вчера вечером я по чистой случайности догадался, кто такая миссис…
Г.М. вытащил изо рта сигару.
— Сынок, — сказал он, щурясь сквозь большие очки, — если ты собираешься рассказать то, о чем я подумал, предупреждаю, можешь погибнуть страшной смертью. От руки инспектора Хамфри Мастерса. А, Мастерс? Французы — забавный народ. Сожгите меня на костре, но людей с англосаксонским складом ума возмущает, когда в газетах лягушатников печатается такая клевета, что, если ее шепнуть в помещении, на вас в суд подадут. — Он махнул газетой. — Вот «Л'Энтрансижан», дорогие мои сыщики. Слушайте. — И начал читать по-французски: — «Тайна Плейг-Корта — удивительная загадка! Но для нашего шефа Сюрте, г-на Лавуазье Жоржа Дюрана, трудностей не существует! С большим удовольствием сообщаем…» Хотите дальше послушать? — ухмыльнулся Г.М. — Официальный представитель решил проблему одним махом. Понимаете, главное вот в чем…
На письменном столе зазвенел звонок, он нажал кнопку, спустил со стола ноги, и выражение его лица изменилось.
— К вашему сведению, — известил он. — Сюда поднимается леди Беннинг.
Мастерс резко оглянулся:
— Леди Беннинг? Чего ей надо?
— Думаю, хочет обвинить кого-нибудь в убийстве…
Мы молчали. Туманный солнечный свет падал на драный, потертый ковер, в нем плясали пылинки, но прозвучавшее имя леди Беннинг нагнало на нас дрожь. Она невидимо присутствовала повсюду. Казалось, мы ждали не одну минуту. Потом снаружи на лестнице послышался стук, после паузы — другой. Она, наконец, сдалась и взяла с собой палку. Я вспомнил красный прогулочный автомобиль, остановившийся на улице, догадался, кто следил из него за веселившейся парой… Стук приближался.
С первого взгляда она вызывала жалость, и не только из-за хромоты. Мастерс распахнул перед нею дверь, леди Беннинг с улыбкой вошла. Позапрошлым вечером ей можно было дать лет шестьдесят, сейчас намного больше. По манерам — прежняя маркиза Ватто, только слишком много румян и губной помады, глаза подведены карандашом, но довольно нетвердой рукой. Живые, сверкающие глаза, улыбаясь, бегали по комнате.
— Значит, вы все здесь собрались, джентльмены, — проговорила старая леди слегка сорвавшимся голосом и повысила тон, попыталась деликатно прокашляться. — Хорошо. Очень хорошо. Позвольте мне сесть? Большое спасибо. — Она кивнула большой шляпой, сидевшей на кудрявых седых волосах и скрывавшей морщины. — Я слышала о вас от моего покойного мужа, сэр Генри. Вы очень добры, что позволили мне с вами встретиться.
— Слушаю, мэм, — буркнул Г.М.
Он говорил резко, нарочно стараясь вывести ее из себя, но она лишь улыбнулась, прищурилась, и поэтому Г.М. продолжал:
— Вы желали, помнится, сделать определенное заявление?
— Дорогой сэр Генри. И вы… и вы… — В паузе она сняла одну руку с набалдашника палки и легонько положила ладонь на стол. — Неужели все ослепли?
— Ослепли, мэм?
— Вы хотите сказать, что столь умные люди ничего не видят? Я должна вам сказать? Вы действительно не знаете, почему дорогой Теодор покинул город и в дикой спешке бросился к матери? Не знаете, что он бежал либо от страха, либо из-за того, чтобы его не заставили проговориться о том, о чем ему не хочется говорить? Не знаете, о чем он догадывался, а теперь знает точно?
Тусклые глазки Г.М. открылись, сверкнули. Старуха резко потянулась к нему. Говорила она по-прежнему тихо, но возникло впечатление, будто какой-то игрушечный призрак, изготовленный Дартвортом, нечестивый фантастический чертик, вдруг выскочил из коробочки.
— Мэрион Латимер — сумасшедшая, — объявила леди Беннинг.
Мы молчали.
— О, знаю! — резко проговорила она, пристально глядя па нас. — Знаю, как вы заблуждаетесь. По вашему мнению, молоденькая, хорошенькая девушка, которая хохочет над мужскими шутками, плавает, ныряет, играет в теннис, бегает на крепких, здоровых ногах, не может быть сумасшедшей? Да? Да? — настойчиво требовала она ответа, снова окидывая кабинет взглядом. — Впрочем, вы мне все равно поверите. Почему? Потому что я старуха и верю тому, чего вы попросту не видите. Вот почему, по единственной этой причине.
Каждый представитель семейства Мелиш склонен к безумию. Это я вам точно говорю. Сару Мелиш, мать этой девушки, держат в Эдинбурге под строгим присмотром. Если не верите моим словам, может, поверите простому доказательству?
— М-м-м. Например?…
— Чей голос слышался в комнате Теда в то утро? — Леди Беннинг явно что-то подметила на лице Г.М. и с улыбкой кивнула. — Почему вы с такой легкостью заключили, будто это был кто-то чужой? Разве чужой человек очутился бы на балконе в такой ранний час? Видите ли, балкон идет вокруг дома, мимо спальни милой Мэрион… Разве удивительно, что бедняжка кухарка не узнала голос? Дорогой сэр Генри, она его раньше никогда не слышала… Никогда не слышала, чтобы он так странно и дико звучал. Это и есть истинный голос милой Мэрион. Как еще можно истолковать слова: «Ты ведь никогда даже не подозревал…»?
Я услышал у себя за спиной тяжелое дыхание. Мастерс шагнул вперед, к письменному столу.
— Мэм, — начал он, — мэм…
— Помолчите, инспектор, — тихо приказал Г.М.
— Милый доверчивый полицейский сержант, мистер Макдоннел, которого вы однажды посылали шпионить за нами, — продолжала старая леди, шевеля на столе пальцами и по-змеиному крутя головой, — вчера днем зашел к ней в неурочный час, и она его выставила. О, с большой легкостью, она — милая умная девочка. Извините, мне надо идти. О да. У меня есть другие дела. — Леди Беннинг посмеялась и вздернула голову. — Кажется, на сегодня назначено следствие, сэр Генри. Я исполню свой долг. Выйду на свидетельскую трибуну и обвиню бедняжку Мэрион в убийстве Роджера Дартворта и Джозефа Денниса.
Воцарившееся после этих угрожающих слов молчание нарушил задумчивый голос Г.М.:
— А теперь, мэм, самое интересное. Сегодня вы, безусловно, не сможете этого сделать. Забыл предупредить, возникла некоторая задержка…
Она вновь рванулась вперед, словно прыгнула:
— А! Вы мне верите, правда? По лицу вижу. Дорогой сэр Генри…
— И вот что любопытно. Видно, ваше мнение полностью переменилось. Я не присутствовал при даче показаний, просто читал их, и помню ваше настойчивое утверждение, что с Дартвортом расправились злые духи.
Ее маленькие глазки сверкнули, как стеклянные осколки.
— Вы ошиблись, друг мой. Если б они пожелали убить мистера Дартворта…
На краю стола лежала поздняя погибшая муха. Рука в черной перчатке метнулась и ласково сбросила мертвое насекомое на ковер. После этого старуха отряхнула руки, улыбнулась Г.М. и ровным тоном продолжала:
— Именно поэтому я и высказала такое предположение, понимаете? А после убийства несчастного идиота поняла, что они просто стоят рядом во всей своей силе и наблюдают, как человек совершает убийства. В определенном смысле — по их указаниям. О да. Они очень сильны. Однако в данном случае предпочли действовать через агента. — Она медленно потянулась через стол и со страшной серьезностью уставилась прямо в лицо Г.М. — Вы мне верите? Вы мне верите, не так ли?
- Предыдущая
- 44/53
- Следующая
