И пала тьма - Клеменс Джеймс - Страница 2

Да и в противоположном направлении надеяться было не на что. Там улица дробилась на кривые переулки, обжитые публичными девками, и темные тупики нижнего Панта. О безопасности там никто никогда и не слыхивал.

В итоге он повернулся лицом к неприятелям — Ерге и Барго.

Плечи массивных айев украшали одинаковые татуировки: две половинки одного рабского круга. Когда-то бойцы на кровавой арене цирка, теперь они стали свободными, но любимый спорт остался прежним.

Ерга теребил эбеновые четки, вплетенные в прядь грязно-каштановых волос, — знак принадлежности к гильдии «щитов таверны». Четки говорили о статусе вышибалы при пивном доме.

Рядом с ним стоял Барго; из парочки только у него имелся язык, так что именно он и рявкнул:

— Добрый мастер Ринд не шибко жалует подонков, которые сползаются к нему попрошайничать.

Тилар не сводил с них прищуренного взгляда и не двигался с места, зная, что оправдываться бесполезно. Он вошел в таверну с двумя медными пинчами, и их с избытком хватило бы на выпивку. Но видимо, он выбрал не то заведение. Он знал, что не стоит рисковать, заходя в пивные верхней части города, — там ему не место. И все же порой он забывался, а иногда просто хотелось окунуться в воспоминания.

Он выкинул из головы лишние мысли и скорчился на булыжниках под теплым дождем, неторопливо моросящим с темных небес. Дождь не нес с собой приятного, очищающего чувства, он казался скорее туманом, в котором запуталась и продолжала висеть над островами дневная жара.

И все же не стоило винить погоду в том, что лоб Тилара покрыла испарина, а потрепанная одежда неожиданно показалась чересчур тесной.

Ерга сжал кулаки, из его покрытого шрамами горла вырвался булькающий смех. Пара айев неторопливо вышла из-под скрипящей на ветру вывески «Древесной лягушки». Этим вечером их развлечением будет Тилар.

Ерга нанес удар первым, кулак с силой вылетел вперед. Никакой тонкости. Но ему и не требовалось особого умения, теперь уже нет.

Когда-то Тилар был рыцарем теней и без труда уложил бы обоих. Но вместе с рыцарским званием его лишили и Милости. Ну а после пяти лет, проведенных в рабских ямах Трика, рука, в которой он когда-то держал меч, от локтя до кончиков пальцев превратилась в бесчувственную деревяшку. Ногам тоже досталось: одно колено осталось полусогнутым после неосторожного удара молотом, да и другая нога сгибалась медленно и болезненно. Спину стягивали и горбили шрамы от кнута.

Он уже давно не называл себя рыцарем.

С другой стороны, мастер теней, который обучал его в Ташижане приемам рукопашного боя, заставлял ученика думать головой, а не только полагаться на Милости. Как часто, получая подзатыльник, Тилар слышал ворчливое: «Помни, самая опасная Милость исходит не от бога, но из ума и сердца зажатого в угол человека».

Но огромный Ерга, с голой грудью, пахнущий элем и потом, весил раза в полтора больше его.

— Мы маленько позабавимся с тобой, — предупредил ай, хватая его за пах. — Давно мечтали перепихнуться с рыцарем теней.

Тилар прищурился. Наконец-то он понял, почему эта парочка привязалась именно к нему. Вовсе не из-за потрепанной одежды или сгорбленной фигуры. Причина заключалась в вытатуированных на лице полосах, которые зигзагами тянулись от уголка каждого глаза к виску. Три полосы: одна отмечала пажа, две — эсквайра, а третью получал рыцарь после принятия клятвы. Полосы, когда-то носимые с гордостью, теперь стали позорной меткой павшего рыцаря.

Тилар по возможности скрывал их. Отрастил волосы, и неровные пряди падали на серые, цвета штормового моря, глаза. Он привык держать голову опущенной.

Но все же в груди продолжала тлеть ярость, огонь ее не угас до конца. Он углями теплился где-то под ребрами, готовый в любое мгновение взвиться пламенем.

Ерга протянул руку, намереваясь ухватить его за волосы, и тем самым совершил большую ошибку.

Тилар оттолкнулся от мостовой изуродованной рукой и откачнулся в сторону. И в тот миг, когда Ерга нагнулся, он с размаху ударил противника локтем в переносицу.

Тилар явственно услышал треск кости перед тем, как его перекрыл отчаянный вопль. Ерга отшатнулся, из ноздрей у него фонтаном била кровь.

Барго с ревом кинулся на подмогу товарищу.

Тилар перекатился на изуродованную шрамами спину и с силой выбросил вперед обе ноги. Он знал, куда нужно бить. Каблуки тяжелых сапог ударили по коленям вышибалы, и Барго разом перестал чувствовать под собой ноги. Он раскинул руки в стороны, покачнулся и начал валиться прямо на Тилара. Тот, все еще не поднимаясь с мостовой, перекатился на бок и не забыл подобрать под себя потрепанный плащ. Барго мешком упал на мостовую рядом, приземлившись, как и ранее Тилар, лицом вниз.

Но бывшие аренные бойцы знали, как работать на пару.

Пальцы Ерги вцепились мертвой хваткой в лодыжку Тилара. Рыча и сплевывая кровь, вышибала потащил его к себе. В бытность эсквайром Тилар как-то свалился с лошади, нога его осталась в стремени, и жеребец увлек его за собой. Ерга оказался посильнее того жеребца.

Крякнув, Тилар рывком перевернулся на живот. Ерге пришлось ослабить хватку, чтобы не вывихнуть руку.

Частично высвободившись, Тилар с силой свел вместе пятки и сдавил пальцы вышибалы. Ерга взвыл от боли и совсем отпустил его.

Рыцарь приземлился на бок и оглянулся через плечо. Болело все тело, а и без того небольшие запасы сил быстро истощались.

Ерга тем временем помог товарищу подняться с мостовой, в глазах обоих пылало пламя ненависти. Тилару удалось воспользоваться неожиданностью, но теперь все кончено. Айи приближались к нему сразу с двух сторон.

— Стоять!

От неожиданного окрика замерли все трое.

Тилар увидел человека в черном камзоле с серебряными галунами и таком же плаще. Ни кольчуги, ни щита. Только у пояса висел меч в ножнах. Черный бриллиант украшал навершие рукояти и горел огнем.

Рыцарь теней.

Глаза воина сияли тем же огнем, что и алмаз на рукояти его меча. В плаще незнакомца запутался ветерок, раздувая его полы. Движение можно было принять за перелив лунного света, но тут плащ колыхнулся вокруг рыцаря, и тьма скрыла его вовсе, будто он исчез.

Тилар знал, что видит не игру света, но благословение тени. Рыцари тени могут оставаться невидимыми, сливаться с темнотой и ускользать незамеченными. Ночью не сыщешь врага опаснее.

Барго и Ерга тоже знали это, и с поклонами отступили в сторону, не разгибая спин и не поднимая глаз. Когда рыцарь шагнул мимо Ерги, тот упал на одно колено.

— В чем причина беспорядка? — спросил рыцарь. Его взгляд неподвижно остановился на Тиларе.

Вместо того чтобы поднять голову, Тилар уставился на сапоги рыцаря. По обуви можно многое узнать о человеке. Перед ним красовались сапоги из прекрасно выделанной телячьей кожи и рога муллера с Великого берега. Подошвы стерты стременами за многие сотни переходов. То, что ни один из Летних островов не простирался более чем на пять переходов, означало, что рыцарь был чужаком. Возможно, это осененный Милостью посланник из царства другого бога. Или новобранец, призванный на службу здешней богине Мирин.

«В любом случае он получил плащ совсем недавно», — заключил Тилар.

Барго наконец смущенно откашлялся и решился заговорить.

— Этот выродок попрошайничал в таверне мастера Ринда. Мы немного поучили его и как раз собирались спустить обратно в нижний Пант.

— Неужели? — воскликнул рыцарь. Тилар ощутил в его голосе иронию. — Я бы сказал, что это он давал вам урок.

Барго возмущенно всколыхнулся.

Сапоги из телячьей кожи переместились ближе к Тилару.

— Как ваше имя, сударь?

Тилар не ответил. Он также не стал поднимать глаз — в том не было нужды. Все равно лицо рыцаря окажется скрытым за вуалью из масклина, выкроенной из той же осененной благодатью ткани, что и плащ. На лицах рыцарей можно различить только глаза и полосы татуировки.

— Они говорят правду? — продолжал рыцарь. — А вам известно, сударь, что просить милостыню после заката запрещено?