Патрик Батлер защищает - Карр Джон Диксон - Страница 42

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая

— Да.

— Правда? И как он среагировал?

— Ох! — чуть не истерически воскликнула Сесиль. — Принялся со мной любезничать, кокетничать… — Изображая дядю Чарлза, взбешенная женщина помогала себе красноречивой жестикуляцией, мимикой и ужимками. — Схватил за руку, говорит: нет-нет-пет, полиции не надо рассказывать. Нет-нет-нет. Велел сказать полиции, будто не служащий конторы обманул Абу. Велел сказать, что какой-то обманщик прикинулся служащим…

— Вы так и сказали полиции?

— Да! — Сесиль беспомощно пожала плечами. — Поэтому соврала потом вам и моему сыночку. Ничего не могла поделать.

— И полиции солгали?

— Великий Боже, а что мне было делать? — вскричала Сесиль. Слезы начали размывать тушь па ресницах. — У меня выхода не было! — Она наставила на дядю Чарлза палец, словно кинжал. — Он мне угрожал!…

— Ах! — стрелой вылетело восклицание из уст Батлера. — Угрожал?

— Да!

— Чем же, скажите, пожалуйста?

Сесиль уронила руки на колени. Голова по-прежнему была гордо поднята.

— Я француженка, — объявила она, — а родилась в Марокко. Вчера вечером я вам рассказывала про своего первого мужа. — Она взглянула на Хью и Батлера. — Он… был грабителем по кличке Лис. Я любила его. Вам даже не понять, как я его любила! Часто помогала скрываться. Когда его застрелили в Ницце, вообще долго жить не хотела. А он, — снова указала Сесиль на дядю Чарлза, — сказал, что все обо мне знает от одного клиента из Марокко. Сказал, Интерпол до сих пор меня ищет, чтобы упечь в тюрьму за помощь мужу. Если я не сообщу полиции то, что он велел, он звякнет в Интерпол, и меня даже через столько лет посадят за решетку.

Запрокинув голову, держась левой рукой за лацкан пиджака, Батлер мягко и успокаивающе проговорил:

— А если я вас заверю, мадам, что Интерпол ни в чем вас не обвиняет?

Она открыла рот, но не вымолвила ни слова.

— От всей души уверяю вас в этом, мадам Фаюм. Английское отделение Интерпола находится рядом с информационным центром Нового Скотленд-Ярда. Благодаря любезности мистера Ли, я нынче утром все выяснил.

Сесиль заморгала, зашевелила губами. Батлер, не дав ей времени на раздумье, снова махнул рукой:

— Значит, этот человек вам угрожал?

— Да!

— Еще кто-нибудь слышал его угрозы?

Он снова и снова подчеркивал слово «угрозы», точно гвоздь вколачивал.

— Да. Посыльный Джонни, он за дверью стоял. Вряд ли жирный насмешник об этом догадывался, а Джонни все слышал.

— Вы согласитесь, мадам, повторить сказанное в суде под присягой?

— Если попросите, соглашусь.

— Мадам, вам полностью понятно значение английского слова «шантаж»?

Сесиль заколебалась.

— Это когда у кого-нибудь деньги выманивают? А если не заплатишь, сильно пожалеешь, о тебе наболтают каких-нибудь гадостей…

— Нет, — поправил ее барристер. — В большинстве своем люди именно так понимают это слово. На самом деле понятие шантажа гораздо шире.

— То есть как это?

— Тот, кто угрозой принуждает кого-то сделать опасное, а тем более ложное заявление, — Батлер скрестил на груди руки, — виновен еще больше, чем если бы выманивал деньги. Шантаж, мадам, — уголовное преступление, влекущее за собой долгие сроки тюремного заключения. Я позабочусь, чтобы наш шутник получил сполна. — Отвесив легкий поклон, Батлер отступил на шаг и развел руками. — У меня все, — вежливо объявил он. — Желаете провести встречный допрос, мистер Чарлз Прентис?

Дядя Чарлз не пожелал проводить встречный допрос.

«Проклятый ирландец» нанес свой знаменитый последний удар — сокрушительный, парализующий.

Дядя Чарлз давно утратил превосходство и властность. Даже идеально сшитый пиджак с гарденией в петлице как-то обвис на нем. Он дрожащей рукой сунул сигару в пепельницу, попытался подняться, скрипя вертящимся креслом, но не сумел и гортанно каркнул, сильно повысив голос:

— Батлер! Вы шутите… Неужели вы серьезно намерены… Неужели действительно собираетесь…

— Хо! Еще бы! — с нескрываемой радостью подтвердил барристер.

Хью, пристроившийся на подлокотнике кресла Сесиль, вскочил.

— Эй, минуточку! — крикнул он. — Я никогда и не думал… никогда не хотел…

Батлер схватил его за плечи и тихо напомнил:

— Дорогой друг, я ведь вам обещал: старый плут сильно пожалеет, что отказался от вас, что не желал впредь вас видеть. Обещал?

— Да! Но…

— Теперь разгадали его игру? — ласково осведомился адвокат. — Он невзлюбил вас с самого детства. Вы ему не подчинялись, не вписывались в его злодейские планы. Отдадим ему должное — он не хотел отправлять вас на виселицу за убийство, он хотел представить дело как непредумышленное убийство, даже самооборону. А дальше он не шел. Его нисколько не волновало, убили вы кого-нибудь или нет. Он считает вас легкомысленным, неуравновешенным и никчемным. Но мошенничество в уважаемой адвокатской конторе полностью погубило бы дело. Он понял, что нельзя обвинить вас в обмане, но можно обвинить в убийстве. По крайней мере, так ему казалось. Слушайте! Когда Абу впервые вошел в кабинет, он, по вашему собственному признанию, спросил мистера Прентиса… Того самого мистера Прентиса?

Хью обхватил руками голову.

— Да… Если вспомнить, именно так он и спросил.

— Объясните, пожалуйста, кого он имел в виду, если не старшего партнера?

— Я…

— Вчера вечером Сесиль сказала, — Батлер кивнул на почти неподвижную женщину, — что Абу несколько дней назад послал письмо мистеру Прентису-старшему. Разрази меня гром, только не уверяйте, будто бы он понятия не имел, что происходит вокруг!

Хью Прентис впервые осознал, что дружелюбие Патрика Батлера бывает страшнее враждебности.

— Не волнуйтесь, мой мальчик, — продолжал ирландец, хлопнув его по плечу. — Он это заслужил в полной мере.

— Но я не хочу…

— Не хотите? Значит, будете отрицать, что ненавидите его всей душой?

— Нет, не буду отрицать! — завопил в ответ Хью. — Ненавижу! И все-таки не хочу видеть его в тюрьме. Может быть, — молодой человек тяжело сглотнул, — он обманул Абу потому, что нуждался в деньгах… Разве нельзя найти компромисс? Пожалуйста, прекратите пускать фейерверк…

Батлер отошел от него на пару шагов и рассмеялся, запрокинув голову.

— Прекратить фейерверк, говорите? Милый мальчик, вы даже начала не видели. Посмотрите, прошу вас.

Он прошел к письменному столу, несколько раз нажал кнопку звонка, вызывая секретаршу Хью. Видимо, любопытная мисс Уоттс подслушивала под дверью, так как открыла ее слишком быстро.

Адвокат мигом разулыбался, источая сплошное очарование.

— Ах, моя дорогая! — приветствовал он ее. — Свет моих очей! Скажите, пожалуйста, не прибыл ли, случайно, лорд Саксемунд?

— Д-д-да, мистер Батлер, он сейчас в приемной…

— Милая, вы оказали бы мне неслыханную услугу, проводив его сюда.

— Х-хорошо, мистер Батлер…

Дверь поспешно закрылась. Лорд Саксемунд?

Хью в душе испустил громкий вздох и начал, фигурально говоря, биться головой о степу в предвидении встречи графа Саксемунд а с Патриком Батлером, находившимся в чертовски воинственном настроении.

Его переживаний нисколько не облегчала Сесиль, которая рукавом утирала слезы, лившиеся из широко распахнутых глаз.

— Жуткий тип, — шептала она, лихорадочно кивая на Батлера, — просто ужас, я тебе говорю, черт возьми! Даже если мой первый муж был бандитом, с ним ему не сравниться. Вызвался проводить меня домой вчера вечером — и, как ты думаешь, до которого часа не давал заснуть?

— Ш-ш-ш!…

— Знаю, черт побери, но скажи, как ты думаешь, до которого?

— Заткнитесь, ради бога!

Возможно, Хью и пришлось бы все-таки услышать исповедь растрепанной Сесиль, если бы мисс Уоттс вновь поспешно не распахнула дверь.

Лорд Саксемунд, казавшийся еще толще и меньше ростом в жемчужно-сером пальто с черными лацканами, шагнул в кабинет с воинственным видом. Эффект усугубляла мягкая серая шляпа, надвинутая на один глаз. В губах дымилась сигарета.

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая