Читатель предупрежден - Карр Джон Диксон - Страница 28
- Предыдущая
- 28/53
- Следующая
Теплое пиво сильно пенилось. Он медленно наполнил бокал, закурил сигарету и задумчиво уселся возле большого, круглого стола.
Да, могло быть очень интересно, если бы он когда-нибудь написал монографию на тему медицинских аспектов чувства, называемого страхом. Разумеется, об этом уже не раз писали; но только когда он проанализировал факты, изложенные в справке для Мастерса, он понял, насколько туманны представления обо всем известном понятии: нервный шок. Совершенно новая область, настоящие зыбучие пески. Сколько человек в этом доме, включая Вики, испытало это чувство. Да… Вики… в конце концов, он так и не узнал, что она такое увидела. Или более конкретный пример: допустим, Сэм Констебль умер в результате нервного шока, вызванного чем-то, что он случайно увидел, или услышал, а может… это не было случайно?
Дверь в кухню, находящаяся за его спиной, открылась с протяжным скрипом.
Огромным усилием воли он сдержал импульс, почти заставивший его вскочить со стула. Он переждал несколько секунд, и только тогда бросил назад равнодушный взгляд.
Он заранее был уверен, что ничего не увидит, и был прав. Его смутила собственная нервная реакция на самое обычное, неожиданное движение мертвого предмета. Все эти звуки — скрип, треск, которые издает ссыхающееся дерево, — голоса мертвых предметов, всегда вызывают внутреннее напряжение и беспокойство. Он заметил, что в кухне было темно, так же темно было в оранжерее, виднеющейся за закрытой стеклянной дверью.
Да, это не лучшее время для анализа нервной системы. Лучше встать и что-нибудь сделать. О, вот что! Он должен заглянуть к Мине и проверить, как она себя чувствует.
Он погасил сигарету, допил пиво и пошел наверх. Постучал в дверь, не получил никакого ответа, впрочем, он и не надеялся на него, ему было хорошо известно действие морфина, который он дал пациентке. Он тихо отворил дверь и заглянул внутрь.
Кровать Мины была пуста. Оставленная в беспорядке постель предстала перед ним при свете ночника. Подушки были отодвинуты в сторону, исчезли халат и домашние туфли, которые Мина сняла в его присутствии, укладываясь в постель в десять часов вечера. Ванная также была пуста. Это маленькое темное помещение, как и темная комната Сэма, производили впечатление черной пустоты, в которой вряд ли кто стал бы сидеть для своего удовольствия.
— Миссис Констебль! — окликнул он. Она должна была откликнуться.
— Миссис Констебль!
Трудно представить себе более неприятное ощущение, нежели сознание того, что человек, наедине с которым ты заперт в доме, слышит, как ты зовешь его, и по каким-то своим причинам не отзывается. Это напомнило какую-то кошмарную игру в прятки. Он окликнул ее еще раз, но Мина не откликнулась.
Он стал осматривать комнату. При этом он думал о том, что скажет, если вдруг найдет ее, спрятавшуюся в шкафу. А может быть, на этот раз действительно сердечный приступ? Но эту теорию опровергало отсутствие халата и домашних туфель — в таких случаях нет времени на одевание. Он поспешно осмотрел ванную, ударился ногой о коричневый корпус электрообогревателя и уронил с полки бутылочку, которая с дьявольским шумом упала в раковину. Это некоторым образом привело его в себя. Спокойно и систематично он стал осматривать все комнаты на втором этаже, включая собственную спальню. Потом спустился вниз. От его глаз, привыкших замечать любые мелочи, не укрылась некоторая перемена, произошедшая в холле. Высокие двери, ведущие в салон, которые он оставил открытыми настежь, были тщательно закрыты.
В тот момент, когда он резко отворил их, зазвонил телефон. В первый момент он даже не понял, что ему делать, потому что неожиданный, резкий звонок полностью парализовал его. Он оглядел салон, но непрекращающийся звонок раздражал его. Лучше ответить. Он поднял трубку и почувствовал, что она еще теплая. Кто-то буквально несколько секунд назад, положил ее на рычаг.
— Алло! — услышал он взволнованный голос. — Это Гроувтоп, 31?
— Нет. Да, — ответил Сандерс, проверив номер на диске телефона. — Что вы хотите?
— Это из редакции «Дейли Нон-стоп». Я могу поговорить с мисс Шилдс?
— С кем? Ох! Мне очень жаль, но мисс Шилдс нездорова и вряд ли сможет…
— Все в порядке, доктор, — прервал его голос Мины, которая вынырнула из-за его спины. Она протянула свою худую, слегка веснушчатую руку и отобрала у него трубку. — Алло? Да, я у телефона. Хорошо, что вы позвонили. Ну что, вы наконец убедились, что это не шутка?… Да, да, прекрасно понимаю, что вы должны быть осторожны… Но в любом случае, вы напечатаете столько, сколько сможете… Нет, об этом не стоит беспокоиться… Я больше не могу с вами разговаривать. Я неважно себя чувствую. Да, большое спасибо. До свидания, до свидания.
Она положила трубку на рычаг и отступила.
— Мне очень жаль, что я вас обманула, — сказала она, помолчав немного и глядя ему прямо в глаза. — Я же говорила, что они не смогут помешать мне воспользоваться собственным телефоном. Сразу же после их отъезда я спустилась вниз. И ждала. Наверное, вы бы захотели меня остановить.
Сандерс тоже сделал несколько шагов назад.
— Вы не должны оправдываться передо мной.
— Вы сердиты на меня сейчас.
«Конечно, сердит. Кто, черт побери, не был бы сердит на моем месте?» — подумал Сандерс.
— Тут не о чем говорить. Если я хочу строить из себя дурака, то это уже мое дело. — Ему вспомнилось, как он во весь голос кричал, ища ее по всем комнатам. — Вы можете мне сказать, каким чудом после принятия большой дозы морфина вы выглядите такой оживленной?
— Я не принимала его, — боязливо ответила Мина. Сандерс услышал в ее голосе истерические нотки и сразу смягчился. — Я только сделала вид, что глотаю таблетку, это очень легко. Но теперь я наконец отомстила Пеннику, отомстила ему! Они не хотели печатать всего того, что я им рассказала, потому что считают: это была бы клевета или обман. Но и этого будет достаточно! Мистер Вуду будет выглядеть как старый осел! Вы не слышали об этом? Мы путешествовали на одном судне с неким профессором, который называл Пенника «месье Вуду». Не имею понятия почему, но это приводило Пенника в бешенство. Но я ему теперь подпорчу настроение! А сейчас я пойду наверх, приму лекарство и лягу спать.
— И как можно быстрее. Вас здесь уже нет!
— Но вы пойдете со мной, хорошо? Я так одинока и теперь переношу это гораздо тяжелее, чем в течение дня. Все покинули наш корабль. Остались только вы.
— Разумеется, я составлю вам компанию.
В холле на втором этаже часы, принадлежащие к эпохе прадедушки, пробили десять часов. Двадцатью минутами позже Мина Констебль уже лежала в кровати. Сандерс укрыл ее одеялом, дал таблетку, которую она сразу же проглотила, и подождал, пока лекарство начнет действовать. Она поджала ноги, натянула на голову угол подушки и очень быстро заснула.
Доктор проверил ее пульс, погасил свет и вышел из комнаты. Как же так, думал он, спускаясь вниз, Мина производит впечатление абсолютно честного человека, а между тем так лжет…
Удивительно, но вся эта история с ее исчезновением хорошо повлияла на него. Она вылечила его (а может быть, ему это только казалось) от беспричинного беспокойства. Одного раза достаточно. Однако напряжение не оставляло его, и он знал, что ему не стоит и мечтать о сне. Даже перспектива тяжелого дня работы, который предстоял ему, не могла заставить его лечь в кровать. Он бродил по дому, садился, однако постоянно возвращался в столовую. Проверил и закрыл все двери и окна на первом этаже. Осмотрел в библиотеке не слишком интересную коллекцию книг. На больших часах было одиннадцать.
Время уже подходило к половине двенадцатого, когда ему показалось, что он увидел лицо Пенника, заглядывающего через стеклянную дверь оранжереи.
Потом Сандерс вспоминал, что бокал, из которого он допивал пиво, выскользнул у него из пальцев и разбился о стол.
С некоторого времени до его слуха доносился легкий шум; шум такой неуловимый, что он скорее напоминал вибрацию или шум в ушах, чем звук. Почему-то он напоминал ему о воде. Разумеется, с облегчением вспомнил он, маленький фонтан, вода из которого равнодушно брызгала сейчас, как и перед смертью Сэма Констебля. Он взглянул на застекленные двери в оранжерею.
- Предыдущая
- 28/53
- Следующая
