Человек без страха - Карр Джон Диксон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/46
• Следующая

Шторы на окнах были задернуты, и шум дождя доносился до нас как приглушенный шорох. Благодаря свету ламп под желтыми абажурами, гостиная в сумерках словно была заполнена сверкающей дымкой, в которой резное дерево, китайский фарфор, серебро и даже лица казались подернутыми золотой паутиной, как на полотнах голландских художников. Из большого фарфорового чайника для кипятка, к которому пока никто не притронулся, шел пар; высокой горкой лежали сандвичи. Хотя перед ним был стол, доктор Фелл поднял трость и попытался дотронуться ею до нижней части люстры. Люстра закачалась, а балка громко затрещала.

— На вашем месте я был бы поосторожнее с этой штукой, сэр, — сказал инспектор Граймз неестественно громким голосом. От неожиданного треска он даже подпрыгнул. — Никогда не знаешь, чего от нее ждать, не так ли?

— Вздор, с ней все в порядке, — объявил Энди, — или, по крайней мере, было все в порядке.

— А с обеденным столом? — ни на что не обращая внимания, спросил доктор Фелл. — Когда последний из Лонгвудов жил в этом доме, стол стоял там же, где и сейчас? Почти под люстрой? Что скажете, инспектор?

— Совершенно верно, сэр.

— Но я полагаю, дворецкий не забирался на стол, а также на стул? Я хочу сказать, не ставил же он стул на стол, а затем забирался на самый верх?

Граймз покачал головой:

— Нет, сэр. Когда мы вошли сюда и увидели его в этом беспорядке, стол стоял в стороне. Очевидно, старик сам его отодвинул. Потом поставил стул — такой же, как и эти, — Граймз указал на стоявшие у стола стулья, — старинные, с высокими спинками. Один из них он поставил прямо под люстрой и встал на него.

— Так. Какого роста был дворецкий? Такого, как вы?

— Выше меня, сэр, — примерно такого, как вон тот джентльмен.

— Примерно как мистер Хантер?

— Совершенно верно.

Рассеянно пробормотав извинения, доктор Фелл, не теряя времени даром, взялся за дело: он схватился за стол и богатырским усилием сдвинул его в сторону. Раздался звон посуды, из кухни сразу примчалась миссис Уинч. Бело-розовые пирожные попадали, чайник с кипятком накренился, однако Энди удалось его подхватить, правда ценой обожженной руки, отчего он крепко выругался.

Затем доктор Фелл взялся за стул — старинный резной дубовый стул времен короля Якова, с высокой спинкой и высоким сиденьем. Я вспомнил историю об «ожившем» стуле, которую рассказали в клубе «Конго». Доктор Фелл смотрел на стул с такой злостью, будто тот нанес ему личное оскорбление.

Краем глаза я заметил Тэсс и Гвинет, входивших в столовую из холла и внезапно остановившихся.

— К сожалению, — задыхаясь, проговорил доктор, — я недостаточно проворен для следующих маневров. Мистер Хантер, вы, кажется, такого же роста, как покойный Уильям Полсон. Не могли бы вы подняться на этот стул?

— Ладно. Что-нибудь еще?

Лампы с желтыми абажурами стояли напротив северной стены столовой. Длинная, похожая на ножницы тень Энди на стуле, с раздвинутыми в стороны ногами для равновесия, отразилась на южной стене, темно-красных оконных шторах и блюдах из китайского фарфора на полках.

— Отлично. — Доктор Фелл снова кивнул. — А теперь поднимите руки над головой.

— Так?

— Да. Сколько остается от ваших рук до нижней части люстры?

— Сантиметров пятнадцать. Если…

— Господи, смотрите! Она сдвинулась!

Я и не подозревал, что легкие Гвинет, обычно говорившей тихим голосом, такие мощные. От ее крика, вначале похожего на всхлип, а затем превратившегося в хриплый визг, я вздрогнул. Меня бросило в пот, а Энди закачался и спрыгнул со стула. Лицо его стало совершенно белым. На крик сбежались все, кто был в холле: Мартин Кларк, инспектор Эллиот и Джулиан Эндерби.

Позади Гвинет раздался твердый и не терпящий возражений голос Кларка:

— Что здесь происходит? Что сдвинулось?

— Люстра сдвинулась! — крикнула Гвинет во всю мощь своих легких. — Как будто кто-то т-толкнул ее рукой! Вот так!

— Дорогая Гвинет! Нет там никакой руки. Посмотрите сами.

— Почему же нет? — спокойно спросила Тэсс. — Почему это не может быть та же рука, которая схватила меня за щиколотку вчера вечером у входа в дом?

Версия, что мы имеем дело с рукой, всего лишь с рукой — маленькой, сухонькой, выжидающей, дергающей вас, когда вы меньше всего этого ждете, — была отнюдь не утешительной, но совершенно не заинтересовала инспектора Эллиота. Пробившись сквозь группу у дверей, он вошел в столовую и широким шагом подошел к доктору Феллу.

— Что случилось, сэр? — требовательно спросил он. — Вы смотрели на люстру. Она двигалась?

Доктор кивнул своей массивной головой:

— О да. Как револьвер. Как стул. Как пальцы у входа. Она двигалась.

— А теперь, доктор, вы, полагаю, сообщите нам свое мнение, — предложил Кларк.

Наверное, никому и в голову не могло прийти, что после всего произошедшего мы могли бы спокойно сидеть и пить чай. А почему бы и нет? Мы сели вокруг большого стола; Гвинет Логан восседала во главе, рядом с огромным чайником, и разливала чай в чашки. Только Джулиан Эндерби отказался присоединиться: он был рассержен и, вызывающе посмотрев на нас, удалился из столовой. И Эллиот, и инспектор Граймз разместились за столом, несмотря на протесты и смущенное покашливание последнего.

Эллиот всем своим видом показывал, что обсуждение откладывается, но, только мы расслабились, откинувшись на стульях, Кларк выпалил свой вопрос.

Доктор Фелл доброжелательно и как-то по-домашнему крякнул; скованность его исчезла. С лучезарной улыбкой он возвышался над столом, словно Санта-Клаус с салфеткой за воротом.

— Свое мнение, — задумчиво проговорил доктор Фелл. — Почему бы и нет — вполне могу! Возможно, оно прояснит дело, если мне будет позволено сказать кое-что. Это привилегия, которой мне не часто доводится воспользоваться.

— Хотите сказать, знаете, что сделало это?

Я сидел рядом с Тэсс, и с моего места была видна лишь часть лица Гвинет. Движения ее рук были удивительно твердыми для женщины, только что испытавшей ужасный испуг.

— Думаю, мы условимся, — с улыбкой проговорил Кларк, — что это — проделки Рукастого Эрика. Для удобства ему необходимо дать какое-то имя. Так будем звать его Эрик?

— Не говорите таких ужасных вещей! — вскинула голову Гвинет. — Сколько вам кусочков, доктор Фелл?

— А? О! Один, пожалуйста. Так вот. Что, по-вашему, было главной загадкой — проблемой, к которой мы не можем подобрать ключа? Я вам отвечу: проблема Лонгвудов. Я не могу понять Лонгвудов.

— Лонгвудов?

— Оглянитесь вокруг. — Он повернул голову. — Более трехсот ужасных лет — вплоть до 1920 года — в доме жили потомки одной семьи. Он покрыт толстой коркой той атмосферы, духа их существования. Рождения, смерти, женитьбы и замужества, семейные конфликты — все это придавало дому характер на протяжении более десятка поколений. Так кем были эти Лонгвуды? Какими они были? Что мы о них знаем?

Кларк слушал доктора с явным интересом, глядя на него своими проницательными глазами. Знаком показав Гвинет, чтобы та положила ему два кусочка сахару, он, не отрывая глаз от доктора Фелла, взял из ее рук чашку.

— Не является ли такой взгляд несколько… эзотерическим?

— Нет, черт возьми! — Доктор Фелл хлопнув по столу так, что зазвенела посуда. — В этом — ключ ко всему, если мы вообще можем ухватиться за что-то. Пока, однако, ухватиться не за что. Где хобби дяди Мортимера? Где рукоделие тети Сюзанны? Какова причина появления призраков? Похоже, Лонгвуды представляли собой удивительно бесцветную массу.

Кларк ухмыльнулся:

— Осторожно, а то Рукастый Эрик услышит. Сейчас как кинет что-нибудь из-за серванта в знак протеста.

Тэсс невольно повернулась к серванту.

— Верно, — продолжал доктор Фелл. — Примерно сто лет назад один из Лонгвудов — Норберт — принял ужасную смерть. И все же, что мы о нем знаем? Кроме того, что он имел тайные связи с чертями, наркотиками и врачами, — ничего. Никакой четкой картины, за исключением бакенбард и неясных медицинских и научных интересов. Как он жил и как умер? О нем даже легенд не осталось.

• Предыдущая
• 26/46
• Следующая