Человек без страха - Карр Джон Диксон - Страница 12

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая

Я спустился к завтраку с головной болью и неприятным привкусом во рту.

Хотя часы показывали половину десятого, казалось, никто в доме еще не пошевелился. Утро было сырое, хмурое, но необычно теплое для начала года. В холле на первом этаже — надо заметить, мрачноватом месте — уже пахло весной. Утренняя почта с «Таймс» и «Дейли телеграф» грудой лежала на дубовой скамье у камина. Там была телеграмма для меня. Ее отправили еще позапрошлым вечером, но, если кто-то в деревне мечтает телеграмму, отправленную после пяти часов вечера, получить в тот же день — зря. Послание было от Джулиана Эндерби, единственного отсутствующего гостя. В нем говорилось, что он предполагает приехать утром и просит передать привет Тэсс.

Я положил телеграмму на скамью и взял «Таймс» и «Телеграф». В столовой в гордом одиночестве завтракал Энди Хантер.

— Доброе утро, — проворчал он безо всякого энтузиазма.

— Доброе утро. Хорошо поспал?

— Как король, — вызывающе ответил Энди.

— Не видел или не слышал ничего необычного?

— Ничего.

Однако нельзя было сказать, что он хорошо выспался: выдавали темные круги под глазами. Ножом и вилкой Энди тыкал в кусок бекона, гоняя его по всей тарелке, словно играл в какую-то игру.

Я положил газеты на стол, подошел к буфету, взял яичницу с грудинкой, налил кофе — его ароматный парок так хорош при головной боли! Я сделал глоток прекрасного напитка и спросил:

— Еще кто-нибудь встал?

— Логан.

— Логан? — Я был так поражен, что не удержался и переспросил: — Ну и как он?

— Энергичный и жизнерадостный. Закончил завтракать в девять, отправился на утреннюю прогулку. Вернется ровно в десять — точно по расписанию — и будет отвечать на корреспонденцию. Сегодня утром получил шесть писем. Боже мой, только представь себе: шесть!

Энди колебался. Аккуратно положив на тарелку вилку и нож в определенном положении, что означало: он закончил есть, Энди взял другую вилку и стал вертеть ее в руках.

— Слушай, Боб.

— Да?

— Миссис Логан, — сказал Энди, старательно вычерчивая вилкой какой-то рисунок.

— А что с ней?

— Чертовски привлекательная женщина, правда?

Я выронил нож и вилку.

В столовой «Лонгвуд-Хаус» потолок был намного выше, чем в остальных комнатах. В нее нужно было спуститься по лестнице в два марша, поэтому в спальнях наверху пришлось уменьшить потолки до двух с небольшим метров. Столовая представляла собой длинное и очень просторное помещение, отделанное черными панелями, сверкающими, как кошачья шерсть. Два больших окна выходили на подъездную аллею, на восточной стороне находилась дверь в библиотеку. С центральной балки на потолке свисали железные цепи, достаточно массивные для того, чтобы выдержать вес люстры, подобной той, что висела раньше и однажды задавила проворного дворецкого.

Сегодня окна столовой были открыты, и в комнату проникал легкий ветерок с запахом земли и травы. Слушая Энди, я обратил внимание на люстру. Она слегка покачивалась и подрагивала. Я вспомнил слова деда, однажды сказанные мне: мол, в старых домах большие люстры, независимо от их веса, качаются даже от малейшего движения воздуха.

Я посмотрел на Энди и вдруг подумал, а что, если бы обеденный стол находился на полметра левее? Мой друг оказался бы как раз под люстрой. Но мгновенная мысль тут же ушла. Я с интересом смотрел на Энди совсем по другой причине. Ничего не оставалось, как сочувственно вздохнуть.

— Неужели и ты?

— Что ты хочешь сказать?

— Только не говори, что влюбился в миссис Логан!

Энди выглядел ошарашенным:

— О господи! Да нет же! Она ведь замужем. К тому же я только вчера впервые встретился с ней.

— Да, я тоже, но это не помешало ее мужу обвинить меня в том, что я — ее любовник.

Вообще-то я не собирался посвящать его. Хоть я не давал обещания хранить в секрете события прошлой ночи, но все же старался не упоминать об этом — слова сами сорвались с языка. С другой стороны, если не доверять Энди, то кому тогда верить?…

— Тебя что, хватил солнечный удар? О чем ты говоришь?

— У красавицы Гвинет есть бойфренд — по крайней мере, мистер Логан так считает. Не могу понять: то ли она просто романтичная лгунья, от скуки создающая таинственность там, где ее нет, то ли действительно способна причинить неприятности. Похоже, у нее привычка назначать тайные свидания в музее Виктории и Альберта. Да-да, я сказал — в музее Виктории и Альберта! — по-моему, худшем из всех в мире мест для свиданий. Логан не знает, кто этот парень, поэтому готов видеть его в первом встречном.

Я продолжал есть яичницу с грудинкой. Энди выпрямился на стуле:

— Чушь какая-то. Я в это не верю.

— Дело твое. А вот Логан…

— Логан — свинья, — твердо высказался Энди.

— Почему? Это она сказала?

Если мой удар и не попал прямо в цель, то оказался довольно близок для того, чтобы в Энди взыграла кровь. Он положил вилку и попытался сохранить спокойствие.

— Нет. Действительно нет. Но разве сам ты этого не видишь? Слушай, заканчивай свой завтрак и пойдем погоняем шары в бильярдной. Мне надо с тобой поговорить.

— О Логанах?

— Не о Логанах. — Энди, опираясь на край стола, сильно сдавил крышку стола руками. — О другом: мне удалось кое-что узнать об… этом доме.

Я быстро доел. Мне тоже нужно было поговорить с ним о загадочном ключе и о непонятном поведении Гвинет Логан.

Мы прошли в библиотеку — большое помещение, заполненное массивными книгами, — свернули прямо в бильярдную. Как я уже упоминал, бильярдная образовывала небольшое крыло под прямым углом к остальной части дома.

Если другие комнаты отделывались под старину, то здесь царил модерн. Большие окна выходили на запад, то есть из них был виден весь фасад дома. С сосредоточенным видом мы, как положено, сняли чехол с бильярдного стола, кии со стены и устремились к одному из окон.

Солнце все еще пыталось пробиться сквозь тучи, и его проблески виднелись на черно-белых украшениях фасада в виде лилий, а крыша дома казалась черной и довольно ветхой. Аккуратно постриженная лужайка с чередующимися темными и светлыми полосами зеленой травы спускалась к подъездной аллее. По краям лужайки виднелись еще не засаженные цветами клумбы. Правда, сегодня работа уже кипела: садовник, преувеличенно напрягая мышцы, как это обычно делают садовники, привез целую кучу саженцев герани и теперь энергично перекапывал и поливал землю перед окнами кабинета, подготавливая ее для посадки герани.

Настоящая пастораль! Было очень тепло.

— О, черт! — неожиданно произнес Энди и толкнул бильярдным кием стекло окна, словно хотел сделать в нем дыру. — Я сказал тебе, что ничего не видел и не слышал прошлой ночью. Это — ложь номер один. Я и видел, и слышал.

— И что же?

— Что-то происходило в кабинете — я это знаю, потому что моя спальня находится как раз над ним. Ты что-нибудь слышал?

С улицы веяло теплом. Мы с Энди смотрели на широкие окна кабинета на другом конце дома. В них все ярче светило солнце и прояснялся день.

— Примерно в час ночи, — сказал я, — раздался шум, словно подняли, а потом уронили диван.

Энди понял это буквально.

— Не диван, старик. Что-то вроде… — он колебался, — бревна. Да, большого бревна — такой был звук. В кабинете подо мной был адский шум.

«Значит, Гвинет что-то делала в кабинете», — размышлял я.

— И что ты сделал?

— Ничего, старик. Это не мое дело.

Вполне в духе Энди. Тут наше внимание переключилось на Бентли Логана, который, по-видимому, возвращался с утренней прогулки и теперь появился на аллее. Он обогнул противоположный конец дома и прогулочной походкой шел вдоль аллеи к парадному входу.

От истерика, напичканного снотворным, каким он предстал прошлой ночью, не осталось и следа. Логан, в кепке, Желтом пуловере и фланелевых брюках, шагал легкой, упру гой походкой, покуривая сигару. Мимоходом он приветливо перекинулся несколькими словами с садовником, а затем отправился в дом. Наверное, писать письма.

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая