Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Мур Кэтрин Люсиль - Страница 57

От сигареты спиралью поднимался дым. Джеральд Карневан стоял в этой мрачной комнате, освещенной красным светом, с фальшивым медиумом и существом, сидевшим на корточках в двух метрах от него. За окном, всего в одном квартале, бурлила жизнью Колумбус-Сайкс со своими неоновыми вывесками и бойким уличным движением.

Электрический свет ассоциировался у него с рекламой. В мозгу Карневана как заезженная пластинка крутилась одна мысль: «Удивить клиента». В данном случае клиентом был, пожалуй, он. Поначалу ему пришло в голову послать ко всем чертям этих дешевых шарлатанов вместе с их фокусами. Карневан двинулся прямо на странное существо.

Мягкие по-детски розовые губы раздвинулись.

— Остановись, Карневан, — приказал тихий голос. — Не переступай пентаграммы. Это тебе все равно не удастся, но может случиться пожар.

— Ну и дела, — буркнул Карневан, едва сдерживая хохот. — Духи не пользуются разговорным английским. Что это за глупости?

— Прежде всего, — ответило создание, не двигаясь с места, — называй меня Азазел. Я вовсе не дух, скорее демон. Что касается разговорного английского, то, оказавшись в твоем мире, я естественным образом приспособился к нему. Мой собственный язык не может здесь звучать. Я говорю на нем, но ты слышишь его земной эквивалент.

— Пусть так, — сказал Карневан. — И что дальше? — Он выдохнул дым через нос.

— Ты все-таки не веришь, — заметил Азазел, по-прежнему неподвижный. — Покинув пентаграмму, я убедил бы тебя в одно мгновение, на не могу этого сделать без твоей помощи. Пространство, которое я сейчас занимаю, находится в двух наших мирах одновременно. Я демон, Карневан, и хочу заключить с тобой сделку.

— Полагаю, сейчас последует вспышка. Можешь фотографировать сколько угодно, я не позволю шантажировать себя, — заявил Карневан, думая о Диане.

— Уже позволяешь, — заверил его Азазел и кратко описал неприглядную историю связи Карневана с Дианой Беллами.

Карневан почувствовал, что краснеет.

— Достаточно, — коротко сказал он. — Так, значит, это шантаж?

— Позволь мне объяснить все с самого начала. Впервые я вступил с тобой в контакт здесь, на сеансе, на прошлой неделе. Установить контакт с людьми невероятно трудно для жителей моего… моего измерения. Но в данном случае мне удалось. И внедрил в твое подсознание кое-какие… мысли и с их помощью удержал тебя.

— Что это за мысли?

— Удовлетворение тщеславия, — сказал Азазел. — Смерть твоего старшего компаньона. Избавление от Дианы Беллами. Здоровье. Власть. Триумф. Ты тайно лелеял эти мысли, и потому связь между нами стала возможной. Однако она была неустойчивой, и я не мог полноценно общаться с тобой, пока работал над Мадам Нефертити.

— Валяй дальше, — спокойно произнес Карневан. — Но не убеждай меня, будто она не шарлатанка.

— Ты прав, — усмехнулся Азазел. — Но она родом из кельтов, а скрипка без смычка ничего не стоит. Мне удалось опутать ее и заставить сделать все необходимое для моей материализации. А потом я вызвал сюда тебя.

— И ты надеешься, что я тебе поверю?

Демон досадливо пожал плечами.

— В этом главная трудность. Если ты меня примешь — я могу хорошо послужить тебе, даже очень хорошо. Но сперва ты должен поверить в меня.

— Я ведь не Фауст, — насмешливо заметил Карневан. — Даже если бы я в тебя поверил, с чего ты решил, что я склонен… — он умолк.

Одно мгновение было тихо. Карневан гневно швырнул окурок на пол и растоптал его.

— Во всех старых легендах, — заговорил он наконец, — полно историй о договорах с демонами. И всегда с одним и тем же результатом. Но я атеист, а может, даже агностик. Я не верю, что у меня есть душа. После смерти остается просто ничто.

Азазел задумчиво смотрел на него.

— Разумеется, какая-то цена должна быть. — Странное выражение промелькнуло по лицу существа. В нем была насмешка, но и страх тоже. Он вновь заговорил, но уже торопливо.

— Я могу изрядно послужить тебе, Карневан. Могу сделать все, что ты пожелаешь.

— Почему ты выбрал именно меня?

— Меня привлек тот сеанс. А из всех собравшихся ты был единственным, с кем мне удалось связаться.

Карневан нахмурился, услыхав этот сомнительный комплимент. Он все еще не мог поверить в демона.

— Я бы не имел ничего против… — сказал он, — если бы был уверен, что это не фокус. Мне нужно больше подробностей. Что конкретно ты мог бы для меня сделать?

Азазел принялся развивать тему. Когда он кончил, глаза Карневана блестели.

— Даже часть этого…

— Все это довольно просто, — убеждал Азазел. — Все уже готово. Церемония длится недолго, и я проведу тебя через нее шаг за шагом.

Карневан с улыбкой причмокнул.

— Невероятно. Я убеждаю себя, что ты реален, но где-то в глубине души стараюсь найти логическое объяснение. И потом, все это слишком просто. Будь я уверен, что ты тот, за кого себя выдаешь, и можешь…

— Ты что-нибудь знаешь о тератологии? — прервал его Азазел.

— О чем? А, понял… что-то такое слышал.

Существо медленно выпрямилось. Карневан заметил, что накидка его сделана из какого-то темного, непрозрачного, чуть поблескивающего материала.

— Если нет иного способа убедить тебя, — сказал Азазел, — и поскольку я не могу покинуть пентаграмму, придется прибегнуть к этому.

Карневан смотрел, как длинные пальцы возятся с застежками накидки, и его охватило тошнотворное предчувствие. Азазел распахнул полы.

В следующее мгновение он вновь соединил их. Карневан не сделал ни малейшего движения, но по подбородку его текла кровь — он прокусил губу.

На мгновение воцарилась тишина, а когда Карневан наконец решил заговорить, раздалось лишь хриплое бормотание.

Неожиданно для него самого он истерически вскрикнул. Потом он вдруг повернулся, метнулся в угол и застыл там, прижавшись лбом к стене. Когда он вновь посмотрел на Азазела, лицо его снова было спокойно, хотя и блестело от пота.

— Да… — пробормотал он. — Да…

— Здесь проходит дорога… — начал Азазел.

Назавтра Карневан сидел за своим столом и разговаривал, понизив голос, с демоном, который развалился в кресле напротив, невидимый для всех, кроме одного человека. При этом и голос его был замаскирован таким же образом. Солнечные лучи косо падали через окно, холодный ветерок доносил приглушенный шум улицы. Азазел выглядел на удивление реально; его тело закрывала накидка, голая голова белела на солнце.

— Говори тихо, — предостерег демон Карневана. — Меня никто услышать не может, но тебя слышат. Шепчи или просто думай. Я пойму.

— Ну ладно… — Карневан потер свежевыбритую щеку. — Начнем разрабатывать план кампании. 'Ты должен заработать мою душу.

— Что?.. — на мгновение демон показался ему смущенным, потом тихо рассмеялся. — Я к твоим услугам.

— Во-первых, нам нельзя вызывать подозрений. Никто бы не поверил, что это правда, но я не хочу, чтобы меня принимали за сумасшедшего, хотя вовсе не исключено, что так оно и есть, — продолжал Карневан свои логические рассуждения. — Но пока не будем углубляться в эту тему. Что с Мадам Нефертити? Что ей известно?

— Абсолютно ничего, — заверил его Азазел. — Она находилась в трансе и была под моим контролем. Проснувшись, она ровным счетом ничего не помнила. Но если хочешь, я могу ее убрать.

Карневан поднял руку.

— Только без эксцессов! Именно в этом была ошибка людей вроде Фауста. Они входили в раж, власть ударяла им в голову, и они впутывались в неприятности, из которых потом уже не могли выбраться. Все убийства, которые нам придется совершить, должны быть продиктованы абсолютной необходимостью. Кстати, какова моя власть над тобой?

— Немалая, — признал Азазел.

— Допустим, я велю тебе покончить с собой… ты сделаешь это?

Вместо ответа демон взял со стола нож для бумаг и вонзил его в накидку. Вспомнив то, что находится под ней, Карневан поспешно отвернулся.

Азазел с улыбкой отложил нож.

— Самоубийство в любой форме невозможно для демона.

— А убить тебя можно?