Проклятие Одии - Карранса Майте - Страница 57

— Молодец! — похвалила Унипепе девушка. — Большое спасибо.

— А что будет, когда они не найдут нас в городе? — беспокоился не любивший врать мальчик.

— Все будет хорошо, — стала успокаивать его Анаид. — Молодец, что ответил. Женщины очень ревнивы и не любят, когда им не отвечают.

— Но я же им наврал!

— Это лучше, чем совсем промолчать. Молчание выводит женщин из себя. Скажешь, что я тебя обманула, а потом заколдовала.

— Неплохая мысль, — улыбнулся Унипепе.

Вот так, скрываясь от омниор-островитянок, Анаид устроилась в уютной хижине юного свистуна и решила пока больше ни о чем не думать.

Как следует выспавшись, Анаид с жадностью поглотила кусок вкусного козьего сыра и ломоть хлеба с восхитительным пальмовым медом. Потом еще поспала, а после сна выкупалась в реке. После купания Анаид нарядилась в просторную одежду, которую одолжил ей Унипепе, и почувствовала себя отдохнувшей.

В хижине было очень хорошо, — ложе там было мягким, а еда очень вкусной, но Анаид нужно было в кратер Тейде. С этими мыслями она вернулась в убежище Унипепе и почувствовала неладное. Но было поздно. Девушку сильно ударили по голове, и она потеряла сознание.

Придя в себя, Анаид сразу поняла, что женщина с крючковатым носом и пронзительным взглядом — Аремога. Девушка хотела притвориться, что еще не очнулась, но Аремогу было трудно провести.

— Иди сюда, Амусайка! Она пришла в себя!

В хижине появилась молодая Амусайка. Сначала Анаид подумала, что это какой-то мальчик. У Амусайки была смуглая кожа и глаза цвета золотистого меда. На ней была очень простая одежда — просторная хлопчатобумажная рубашка, шорты цвета хаки и башмаки на толстой подошве.

Голова Амусайки была гладко выбрита. Ее загорелый череп сверкал на солнце, как бильярдный шар.

Амусайка заметно хромала, но была такой хорошенькой, что с ее появлением в хижине стало светлее.

Вслед за Амусайкой появился расстроенный Унипепе, порылся в углу и направился к двери.

— Подожди, Унипепе! Не уходи! — воскликнула Анаид.

— Извини. Мне надо на работу, — развел руками Унипепе.

Когда мальчик удалился, Анаид смирилась с судьбой, зажмурилась и стала ждать, когда Аремога парализует ее тело заклинанием.

Девушка не сомневалась, что островитянки уже мысленно связались с Селеной или Еленой и прочими омниорами из Урта, и ей, как незадачливому графу Перасе, подписан смертный приговор. Однако, к великому удивлению Анаид, Аремога склонила перед ней голову и представилась:

— Я Аремога Айтама, дочь Эрмиги, внучка Амулаги, Предводительница Клана Голубки из племени гуанчей.

Бритая девушка, несомненно, более послушная, чем красноречивая, преклонила колени рядом со своей бабушкой и на ее манер пробормотала:

— Я Амусайка Айтама, дочь Альсаги, внучка Аремоги из Клана Голубки из племени гуанчей.

С замиранием сердца Анаид тоже решила представиться по всем правилам. В конце концов, какая разница! Они наверняка и так все про нее знают!

— Я Анаид Цинулис, дочь Селены и внучка Деметры из Клана Волчицы из племени скифов.

Почтительно выслушав Анаид, Аремога заговорила дрогнувшим голосом:

— Дитя мое, прости нас за то, что мы тебя ударили. Мы совершили большую оплошность…

Амусайка покраснела и еще ниже склонила голову, а Анаид с ужасом поймала себя на том, что при виде стройной шеи девушки ей очень хочется вкусить ее горячей крови.

Тем временем Амусайка извинялась тоненьким голоском:

— Прости меня. Я тебя ударила слишком сильно. Я очень сожалею об этом. Я такая дикая. Я ведь не ходила в школу.

Анаид поняла, что Амусайка очень стесняется своей серости и грубой силы. Она напоминала лесного зверька, привыкшего повиноваться командам своей бабушки. Однако это дикое создание было очень красиво.

Внезапно, к величайшему удивлению Анаид, Аремога припала к ее руке.

— Дело в том, что мы не сразу узрели знак Матери-Волчицы. А он говорит о великом предназначении того, чье тело им отмечено. Все омниоры обязаны служить тебе, помогать и укрывать от врагов и опасности. Мне еще не приходилось видеть этот знак наяву, но я многократно изучала его описание в древних книгах.

Анаид с недоумением уставилась на свою руку. «Какой еще знак?!»

И тут девушка заметила, что клыки волчицы Деметры действительно оставили на тыльной стороне ее ладони след, и след этот сверкал сейчас, как яркая звезда на ночном небе.

«Так вот зачем она меня укусила! Чтобы никто не понял, что я одиора!»

Неужели эти омниоры не чувствуют резкий запах Анаид и не видят горящего в ее глазах бессмертия?!

— Чем же мы можем тебе помочь, дитя мое? — спросила тем временем Аремога.

Анаид задело, что к ней обращаются, как к маленькой, и она невольно заговорила высокомерным тоном:

— Имейте в виду, что мое предназначение настолько высоко, что я стану отвечать далеко не на все ваши вопросы. Понятно?

— Понятно, дитя мое, — не поведя бровью, ответила Аремога.

Анаид хотелось повздорить с Аремогой, чтобы продемонстрировать ей свои выдающиеся способности. И чтобы и Амусайка оторвала, наконец, взгляд от пола и взглянула на нее своими золотистыми глазами с восторгом и обожанием, как это делала Дацилия.

Однако Аремога была очень мудра и сохранила спокойствие.

— Чем же нам помочь тебе, золотко?

— Мне нужно как можно скорее в пещеру кратера Тейде. Там меня ждет Ариминда. Вам знакомо это имя?

— Конечно, — кивнула Аремога. — Ариминда — Предводительница Клана Козы и жрица вулкана.

— Мне нужны еда, вода и одежда, — заявила Анаид.

Аремога кивнула Амусайке, которая заковыляла к выходу, но, прежде чем выйти не удержалась и спросила у Анаид:

— Это правда, что ты прилетела на орлиных крыльях?

За последнее время Анаид никто не восхищался. Ей этого явно не хватало, и слова Амусайки пролились как бальзам на ее истосковавшуюся по преклонению душу.

— Да. Я прилетела издалека. Из далеких Пиренеев.

— Без остановки?

— Я ни на миг не останавливалась, ничего не пила и не ела. Поэтому я лишилась сил и упала на землю.

— Унипепе просвистел мне о том, что ты сломала ногу. Которую?

Анаид, решив продемонстрировать свои выдающиеся способности, попрыгала на одной ноге, а потом на другой. Амусайка смотрела на нее во все глаза.

— А как же перелом? — удивленно прошептала она.

— Я его себе вылечила.

У Амусайки загорелись глаза.

— Значит, ты обладаешь даром целительства? — от изумления прикрыв ладонью рот, пробормотала она.

Не ожидая такого красноречия от диковатой внучки, Аремога озабоченно заерзала и пробормотала:

— Хватит болтать, Амусайка!

Неподдельный восторг в глазах Амусайки льстил Анаид. Не обращая внимания на Аремогу, она ослепительно улыбнулась ее внучке.

— Да, у меня особый дар!

Решив взять быка за рога, Амусайка зажмурилась и выпалила:

— А меня ты не можешь исцелить?

— Не докучай нашей дорогой гостье вопросами! — недоверчиво покосившись на Анаид, возмутилась Аремога.

— У тебя что-то болит? — демонстративно повернувшись к Аремоге спиной, спросила Анаид у Амусайки.

Девочка молча ткнула пальцем себе в грудь, явно намекая на то, что проблема скрыта довольно глубоко.

Присмотревшись к Амусайке, Анаид, действительно, заметила у нее под глазами большие черные круги, ненормальные для такого юного создания.

— Чем ты больна?

Встав на ноги, Аремога подошла к внучке и властным жестом отодвинула ее в сторону.

— Амусайка страдает болезнью крови, поразившей ее кости. Эта болезнь неизлечима. Мы можем лишь облегчать ее страдания лекарственными средствами. Она с малолетства живет с нами в лесу, но все еще надеется на чудо.

И Аремога сокрушенно покачала головой. Ее потухший взгляд разительно отличался от исполненного слепой веры в чудесное исцеление пламенного взора молодой Амусайки.

Анаид раздосадовало неверие Аремоги. Неужели старуха не чувствует всесилие своей гостьи?! Она что, считает Анаид неспособной исцелить ее внучку?!