Выбери любимый жанр

Лунные часы (Сказка для взрослых пионерского возраста) - Иванова Юлия Николаевна - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

— Не пущу-у! — заревела Петрова, — Он что же, стариком вернётся? А я как же? Или вообще не вернётся…Женится там у вас на какой-нибудь Василисе Прекрасной!

— Василиса Прекрасная давно замужем за Иванушкой, — сказал Мальчиш. — Кстати, тебя ведь тоже Василисой зовут, да? Вернётся непременно твой Алик и станешь Василисой Качалкиной — кое-что я умею предсказывать.

У меня от такой перспективы аж в глазах позеленело. Я сказал, что согласен на какие угодно Кулички, хоть ни во что подобное, разумеется, не верю. А про себя подумал — вдруг и вправду этот мальчик псих или шпион? Но скорее всего, решил я, всё-таки это сон такой чудной после восхождения. То ли цветов каких надышался, а может, скорпион укусил — чего не бывает в горах! Ну и пусть, хоть во сне отдохну от Петровой.

Ни во что-то я, дурень, тогда не врубился. Насколько всё серьёзно. И наверное, до сих пор ничего не понимаю…

— Ты и вправду готов, Качалкин? — Луч луны упал на лицо Мальчиша, и я увидел его пронзительные суровые глаза. Как у красноармейца на плакате тех лет: «ТЫ — записался добровольцем?» — А чего тут…Надо, так надо.

— Знаю, ты не трус, не дурак, с тобой можно пойти в разведку, но если дрейфишь — лучше ступай назад спать. Только нет у нас времени дрыхнуть — враг всё ближе. Не вернёшься с Тайной во-время — всё пропало. Одолеют страну буржуины, а ты навсегда останешься в сказочном измерении.

— Зачем он им там нужен? — всхлипнула Петрова, — Алик ведь не какой-нибудь мальчик-с-пальчик! Кем он там будет?

— Качалкиным, который так и не сумел раздобыть Тайну. Попадёт в какую-либо соответствующую сказку или пословицу про бедолагу или растяпу с благими намерениями — мало ли их народ насочинял! А может, новую сказку про него сложат. Вроде как про стойкого оловянного солдатика. И про его Василису, что ждала-не дождалась, да и выскочила за Змея-Горыныча…

— Не-ет! — снова заревела, вцепившись в меня Петрова, — Не пущу-у!

— Это всё сон, Петрова, — я безуспешно старался её отодрать от себя, — Просто нам снится одинаковый сон, это бывает в горах, может, маков нанюхались…Мальчиш отведёт тебя в палатку, утром проснёшься спокойненько…

— А тебя не-ет, — ревела Петрова, — Не хочу-у!

Тут длинный лунный луч коснулся короткого, послышался хрустский звук, будто льдина раскололась. Из образовавшейся под ногами чёрной дыры потянуло погребом.

— Ой, мамочки, — сказала Петрова и села на пол прямо на римское «три». «Потрясный сон», — уговаривал я себя, чтобы не дрожать. Лицо Мальчиша было совсем близко, и я подумал, что ему лет десять, не больше. Звезда на его будённовке была прострелена, на щеке запеклась струйка крови.

— Возьми, товарищ, это дудка-побудка, она зовёт в дорогу, не даёт порасти мхом. Слишком много вы привыкли спать, вот и Тайну проспали, а на Куличках останавливаться нельзя, понял? В случае чего — дуди во всю мочь, мёртвого подымет. Только учти — использовать её можно лишь трижды. И вот тебе часы — я их перевёл на час назад. Когда на них будет двенадцать, твоё время кончится. Прыгай! Будешь вниз лететь — старайся не дышать — там пыль веков…Скорее, пролом закрывается!

— Прощай, Мальчиш, — мы обнялись, — Прощай, Петрова! Петрова, ты где?

— Небось, спряталась со страху. Я о ней позабочусь, товарищ. Возвращайся с победой!

Чёрная дыра быстро сужалась. Я сделал ещё шаг, и тут меня втянуло в неё, будто в пылесос, завертело, закрутило…Потом я шлёпнулся на что-то мягкое, ничего не различая в тёмносерой мгле и стараясь не чихать, хоть в носу нестерпимо щекотало. Я боялся разбудить ребят, по-прежнему уверенный, что сейчас проснусь.

ГЛАВА 2

Мы попадаем на Кулички к этому, сами знаете к кому, чтобы лишний раз не поминать. В салоне «У Чьёй-то бабушки». Как Петрова захотела стать красавицей, и что из этого вышло. Про Волка, Который Всегда Смотрит в Лес и Ворона, Который Всегда Прав

Но тут рядом кто-то несколько раз подряд чихнул. Так серийно, по-кошачьи, умела чихать только Петрова.

Пыль веков рассеялась, и в ней проступила перепуганная чумазая физиономия Петровой в ореоле всё той же утёсовской шляпы. Петрова прохныкала, что хотела просто поглядеть, что там, в дыре, и вообще думала, что спит, но её вдруг ка-ак туда втянуло, и теперь она хочет домой.

Но никаких «домой» вокруг уже и в помине не было. Какие-то холмы, звёзды над головой и гробовая тишина. Слышно только, как волшебные часы у меня на руке тикают. На которых каждая минута равна году…

Петрова сказала, что я должен её немедленно спасать, потому что она ведь не могла отпустить меня одного на какие-то кулички, поскольку обещала моей маме за мной присматривать, потому и прыгнула первой в дыру во времени. Короче, получалось, что Петрова ради меня совершила подвиг, а я должен воздать ей за это должные почести, побыстрей найти Тайну и вернуть Петрову в палатку. Потому что сказочное время тикает.

— «Пошли, пошли», — передразнил я, — Куда идти-то?

— Давай, куда глаза глядят.

Но глаза у меня глядели направо, а у Петровой — налево. Так мы и бродили, переругиваясь, туда-сюда. А вокруг всё те же ровненькие одинаковые холмы, одинаково крупные звёзды безо всяких созвездий, воздух неподвижный, ни ветерка, ни запаха. Трава слишком зелёная, песок слишком жёлтый, кроны деревьев сплошные — ни ветвей, ни листьев. Будто декорация в театре. Или у них в сказочном измерении так и полагается?

Шли мы, шли, совсем из сил выбились, а вокруг всё те же одинаковые холмы и нескончаемая ночь. Ни огонька, ни жилья, ни живой души. Ничего такого.

Петрова плюхнулась на холм и заревела. Девчонкам хорошо, я бы сам сейчас поревел.

— Алик, я поняла, — вдруг сказала Петрова, — Это и есть кулички, ну холмы эти дурацкие. Кулиги, кулички, означают «холмы» — я где-то читала. А раз мы у чёрта на куличках, значит, и он где-то тут должен быть…

Девчонки умеют реветь и думать одновременно. Петрова ревела и думала, как бы ухитриться спросить дорогу у того, кого даже поминать вслух запрещено, как ей объяснила одна верующая тётя. Только помянешь — жди беды.

— У настоящего хозяина во владениях должны быть указатели, — сказала Петрова, — И если хозяин куличков меня слышит, не мешало бы ему обратить внимание на эту бесхозяйственность.

Тут рядом кто-то хихикнул и мохнатая лапа с длиннющим указующим перстом простёрлась куда-то за горизонт. Однако пальцы-когти тут же сложились в фигу.

— Дурацкие шуточки, — передёрнула плечами Петрова. «Фига» разжалась, и мохнатый палец стал царапать прямо по небу, сшибая звёзды:

«Чем чёрт не шу…»

Всезнающая Петрова перекрестила надпись, которая мгновенно исчезла вместе с пальцем.

— Алик, гляди! Вон там!

Вдали за куличками замерцал огонёк.

— Алики в валенках, а я — Олег, — буркнул я. Не нравилось мне всё это.

Но ничего не оставалось, как идти на огонёк. Вскоре мы оказались перед вполне современным павильоном-стекляшкой с броской вывеской:

ФИРМА «У ЧЬЁЙ-ТО БАБУШКИ»

И пониже:

«всевидящей, всезнающей, всесильной и всемогущей»

— То, что надо, — обрадовалась Петрова, — «всевидящая, всезнающая»… Вот и спросим про Тайну.

— Балда, это ж его, рогатого, бабушка. «У чьёй-то бабушки» — ха! Это он нарочно переделал, чтоб не догадались.

Тут из салона вышла девушка с зелёными волосами, похожая на маму Сидорова из нашего класса. Вообще-то сидоровская мама — блондинка, но голову моет синими чернилами, из-за чего они становятся почему-то зелёными. Сидоровский папа ворчит, что это вызов общественному мнению и его из-за этих водорослей в загранкомандировку не пускают. А сидоровская мама отвечала, что у неё нет времени часами сидеть в парикмахерской вместо того, чтобы готовить семейству Сидоровых завтраки, обеды и ужины, что она от домашних забот поседела, но седой ходить не намерена, этого сидоровский папа не дождётся. Так что уж пусть потерпит её зелёную. А на его загранкомандировки ей плевать — там стриптиз да синтетика.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело