Клуб заграничных мужей - Жукова-Гладкова Мария - Страница 59

• Предыдущая
• 59/67
• Следующая

Сашка пожалел об одном: и его, и моя трубки остались в машине, и он не мог позвонить Алексею Петровичу. Сашка подумывал попроситься к кому-то в квартиру (прохожие отсутствовали), но вначале решил оценить обстановку на месте.

– Ты что, не понял, что это я приехал? – рявкнул Лешка.

– Откуда я мог знать, что вы задумали?! – рявкнул в ответ мой сын. – Если бы мама сразу же вышла – другое дело. Да, вначале думал, что за ней. Но если бы так, вы бы тут же ее вывели, вынесли и…

– Ты знаешь, что тут твоя мать вытворяла, пока ты в кустах мерз? – взревел Афганец.

– Больше не буду, если не понравилось, – встряла я.

Афганец осекся, глянул на меня, плеснул себе полстакана коньяку и выпил залпом, буркнув себе под нос: «Ну и семейка! Свалились на мою голову! Как я спокойно жил без вас!»

Вскоре прибыли бойцы на джипах, в которых хватило места всей нашей компании. Шурика тоже решили не оставлять: Афганец заявил, что «с этими мерзавцами пора кончать».

– Куда? – бросил нам с сыном Лешка перед тем, как влезть в машину. – Домой или ко мне?

Мы с Сашком переглянулись, и я светским тоном заявила, что сегодня ночью у нас еще запланирован подвал со скелетами, и предложила Алексею Петровичу составить нам компанию на время осмотра.

После моего заявления послышались сдавленные смешки бойцов. Олег Анатольевич опять отправил глаза в направлении рога. Лешка на мгновение открыл рот, потом покачал головой, затем застыл на месте и посмотрел на меня внимательно.

– Это ты про какой подвал говоришь? – уточнил заинтересованно.

Я пояснила.

Афганец опять погрузился в глубокие размышления, потом уселся в машину. Шурик помог влезть мне, остальные тоже расселись по транспортным средствам, и мы поехали в направлении города. На взрыв никто из жителей соседних домов не отреагировал и милицию не вызвал. Собачников на участке пустыря, ближайшем к церкви Святого Дона Жуана, не наблюдалось.

Лешка тем временем куда-то звонил. Судя по разговору, как я поняла, он выяснял местонахождение «проповедников». Но они, как примерные супруги, слыхом не слыхавшие о кобелировании, отправились по домам. Вернее, Миша с Димой по домам, а Коля – в гости к Диме, где остановился на этот раз.

– Ну ладно, в подвал так в подвал, – сказал Афганец и многозначительно посмотрел на меня. – Другие бабы хотят, чтобы я их в ресторан сводил, на курорт вывез, шубу купил, а ты вечно…

– Мама не против ресторана, курорта и шубы, – встрял Сашок. – Она просто стесняется.

– Я учитываю интересы окружающих меня мужчин, – сказала я с самым невинным видом. – И знаю, что присутствующим в подвале будет гораздо интереснее.

– Будет вам обоим ресторан, курорт и шуба, – процедил Афганец. – И по шее, чтобы думали, куда гранаты кидаете.

Мы с Сашкой в очередной раз изобразили невинность Божьей Матери с младенцем. У Сашки, хочу отметить, получалось лучше.

Ночь с 14 на 15 мая,

с пятницы на субботу

Мы довольно быстро домчались к до боли знакомому дворику. Мне было интересно, разгребли ли завал, но, как и следовало ожидать, никто ничего не делал, однако люди уже протоптали народную тропу через груду камней и стекла. Какой-то добрый самаритянин выложил рядком самые большие куски камня, по которым было удобно пробраться внутрь двора, перепрыгивая с одного на другой.

Мы и пропрыгали во главе с Алексеем Петровичем, который, как отец-командир, решил вести отряд лично. Правда, в «точке» уступил место мне.

Я провела бойцов в нужное помещение, там открыла люк, вызвавший неподдельный интерес, но вспомнила, что у меня с собой нет фонарика. Люди Афганца тоже не имели их в достаточном количестве, но тут с предложением вылез мой ребенок, заметивший, что нечто подобное вполне может лежать в окружающих люк письменных столах. Сашка оказался прав, и вскоре почти вся команда, за исключением двух человек, могла освещать себе дорогу в подземелье.

Лешка решил оставить наверху (в смысле в «точке») на шухере пару бойцов, еще двое сидели в машинах, остальная братия отправилась вниз. Как я могла судить по выражениям лиц, парни горели желанием проникнуть в таинственное подземелье со скелетами. Наверное, в детстве начитались приключенческих романов (может, и сейчас ими увлекаются), да ведь и взрослые мужчины, как мне не раз приходилось замечать, это большие дети. Дети жаждали броситься на поиск сокровищ. Могу сказать, что подчиненные Афганца, некоторые из которых прошли огонь и воду, носились по катакомбам с не меньшим энтузиазмом, чем мой четырнадцатилетний сын.

Именно он возглавил наше шествие внизу, так как был единственным, уже побывавшим в подвале, правда, в полной темноте. Однако на этот раз мы смогли довольно быстро обнаружить выключатели, имевшиеся в каждом помещении, и осветили их по очереди.

Большая часть оказалась запущенными, покрытыми многолетними слоями пыли, в которой валялись обломки ящиков и еще некие предметы, с первого взгляда не поддававшиеся идентификации.

– Мама, – дернул меня за рукав Сашка, – надо будет сюда как-нибудь прийти и тщательно обследовать комнаты. Со специальным прибором, который выводит на дисплей все, что скрыто под слоем грунта. Помнишь, мы читали в рекламе, когда собирались на Сейшелы?

Я, конечно, помнила. На часть островов Индийского океана организуются туры для искателей сокровищ. У нас они практически не пользуются спросом, а вот западные товарищи, вернее, господа, их обожают. Кладоискательство – вообще выгодный бизнес для производителей соответствующего оборудования, и к рекламе туров обычно прилагается реклама фирм, производящих необходимую технику, сильно отличающуюся от того, чем пользовались в Америке в годы «золотой лихорадки».

Меня это дело никогда не привлекало, правда, мой сын изнылся, требуя отвезти его куда-нибудь, где он сможет попробовать найти пиратские клады. Но от поездки на Сейшелы я отказалась, изучив предложение: там, с моей точки зрения, непомерно завышены цены. Однако в Индийском океане побывала, на Маврикии и Реюньоне, кладов не нашла и не искала, но великолепно провела время. Сашке тоже понравилось. Гоняя с утра до вечера на водных лыжах, спускаясь с аквалангом к затонувшим кораблям и гуляя по дну морскому, он даже забыл, что собирался копаться в земле.

– Я не уверена, что мы сюда еще вернемся, – решила я все-таки несколько остудить Сашкин пыл. Что нам делать в этом подвале? Тем более он ведь является чужой собственностью.

Но у сына на этот счет было особое мнение: он почему-то не сомневался, что подземелье с прилегающими строениями вскоре перекочуют в собственность дяди Леши, к которому он и обратился с соответствующим вопросом. Афганец оказался не чужд лести и, услышав просьбу ребенка, начинавшуюся со слов: «Дядя Леша, когда вы станете владельцем всего этого квартала…», растаял, даже потрепал Сашку по вихрам и обещал пустить сюда деточку, чтобы тот тут копался до полного удовлетворения. Добавил, что выделит в помощь ребенку нескольких бойцов.

– Какой я вам буду должен процент, если найду клад? – уточнил мой ребенок деловым тоном.

Лешка мгновенно перевел взгляд на меня, стоявшую в уголке с невинным видом.

– Сразу видно: твой сынок, – заметил Афганец.

– Это тети-Верино дурное влияние, – встрял Сашка.

– Мама тоже хороша, – парировал Афганец.

– Мама прекрасна, и вы это знаете, – объявил Сашка и собрался нас покинуть. Напоследок заметил, что драгоценности, которые найдет, дядя Леша должен будет презентовать маме, то есть мне.

Лешка кашлянул.

– Вы что, против?

– Нет-нет, Саша. Драгоценности, конечно, маме. На ней будет великолепно смотреться что-нибудь старинное.

– Я тоже так считаю, – заявил сын, многозначительно посмотрел на Афганца, на меня и отправился дальше исследовать подземелье.

Когда Сашка удалился, Афганец подошел ко мне и обнял за плечи.

– Устала? – спросил.

• Предыдущая
• 59/67
• Следующая