Одноклассницы на миллион $ - Жукова-Гладкова Мария - Страница 7

• Предыдущая
• 7/76
• Следующая

Маша предложила Владимиру Вениаминовичу зайти на кофеек.

– А мама ничего не подумает… – начал он.

– Я живу одна, – мило улыбнулась девушка.

– Антон, я скоро, – бросил Владимир Вениаминович водителю.

Антон промычал в ответ что-то нечленораздельное.

Владимир Вениаминович внимательно осмотрел Машины хоромы, но не стал задавать лишних вопросов. Они попили кофейку, но задерживаться Картуш не стал, взял номер телефона, обещал позвонить.

Позвонил через пару дней. Встретились. Потом еще и еще. На ночь никогда не оставался. Возвращался в семью. И вообще укладывал Машу в постель гораздо реже всех предыдущих любовников. Возраст?

Корицкая попросила Марианну выяснить, кто его жена, есть ли дети, ну и так далее.

Оказалось, что живет Картуш со второй, лет на пятнадцать моложе себя. Ему около пятидесяти пяти. С дочерью от первого брака и внуком часто встречается. Очень к ним привязан.

Маша начала думать, не «залететь» ли ей от Владимира Вениаминовича, если он, конечно, еще может зачать ребенка: Корицкая решила, что неплохо бы заиметь его в мужья. Будет ее и ребенка демонстрировать друзьям-партнерам.

С «залетом» чего-то не получалось. Маша забеспокоилась, все ли в порядке с нею самой: может, что разладилось в организме после первого аборта. Но в консультации ее успокоили. Оставалось ждать результатов. Не пошлешь же Владимира Вениаминовича на обследование!

Корицкая регулярно сопровождала его на всякие презентации, фуршеты, банкеты. Дел своих он с ней не обсуждал. Один раз, когда Маша попыталась задать вопрос, интересовавший Марианну, Владимир Вениаминович расхохотался и заявил, что обсудит это с ее подругой. И в офисе, а не в постели. Потому что хорошенькая Машенькина головка не должна забиваться проблемами бизнеса и их перемалывать.

– А у Марианны, по твоему мнению, головка не хорошенькая? – решила выяснить Корицкая. Она точно знала, что Марианна видов на господина Картуша никаких не имеет, но неплохо бы знать, что он сам думает по поводу деловой подруги. На всякий случай. Чтобы ничто не нарушило Машины планы.

– Марианна – красивая женщина, – с серьезным видом заявил Владимир Вениаминович. – Но думает в основном о работе. Слишком самостоятельная. Очень независимая. Ей будет трудно выйти замуж. Мужчины не любят таких. Ты объясни ей это как-нибудь, Маша. Правда, она, наверное, сама все знает. Но избрала такой путь. Я уважаю Марианну. Но жить с такой женщиной никогда не смог бы. Она добьется всего в жизни, но в любви будет несчастлива.

Корицкая молча согласилась с Владимиром Вениаминовичем и еще раз убедилась в том, что она-то выбрала самый правильный путь, не в пример дорогим подругам Марианне с Мариной. У Марианны хоть есть все, что захочет, в материальном плане. Но какой ценой…

Где-то с неделю назад Корицкая должна была сопровождать Владимира Вениаминовича на какую-то презентацию. Он позвонил и попросил ее поймать машину и самой добраться до его офиса. Он ждет одного человека: назначена исключительно важная встреча. Может, даже опоздают на презентацию. Машеньке придется подождать у него в конторе.

Секретарша Владимира Вениаминовича Наташа угостила Корицкую кофе. Маша всегда считала, что с секретаршами нужно поддерживать хорошие отношения: чтобы были своими людьми и ставили в известность, если что… После поездки в Париж с Владимиром Вениаминовичем Корицкая привезла Наташе флакон из Музея духов и всегда, заглядывая в офис, дарила то шоколадку, то баночку кофе… Наташа это ценила. И всегда удовлетворяла Машино любопытство.

На этот раз они просто болтали о новинках моды. Корицкую совершенно не интересовало, что за мужик находится в кабинете у Владимира Вениаминовича. Главное, что не соперница. Наконец неизвестный Маше тип и папа Вова вышли. Неизвестный внимательно посмотрел на Машу. Как сфотографировал. Они распрощались с Владимиром Вениаминовичем. Посетитель сел в старенькие «Жигули», папа Вова и Маша – в «Вольво».

Владимир Вениаминович был мрачен, но причину своего плохого настроения с Корицкой не обсуждал. С ней он отдыхал и расслаблялся. Маша забыла об этом мужчине, и уж никак не предполагала снова встретить его. И где! В квартире Самсоновых.

«Капитан Ухов, черт побери. Из ментовки. Только его нам и не хватало».

Четверг, 23 марта

– Я должен допросить вас, Марина Петровна, и других членов вашей семьи. Я решил сделать это в неофициальной обстановке. А раз уж Мария Станиславовна оказалась здесь, то и с ней тоже побеседуем, – заявил капитан Ухов.

– Проходите на кухню, – пригласила Марина.

Из большой комнаты выскочили Виталик и Анечка. За ними следовала Серафима Поликарповна.

– А вы кто? – спросил Виталик.

– Кто это еще? – обратилась Серафима Поликарповна к дочери.

– Капитан Ухов, – представился вновь прибывший. – Я веду дело вашего… зятя, видимо.

– Вы из милиции? – уточнила Серафима Поликарповна.

– Да, – кивнул Ухов.

– Подержите там у себя подольше этого мерзавца, – изрекла Серафима Поликарповна. – Мы к нему со всей душой, а он так опозорил нашу семью. Негодяй.

Капитан удивленно посмотрел на Серафиму Поликарповну и подумал, что не приведи господи заполучить такую тещу.

– И мозги ему вправьте, – продолжала Серафима Поликарповна. – Кстати, а алименты с него какие-нибудь будут вычитаться, пока он там у вас сидит? Ведь вы ему пить не дадите, так что весь заработок должен быть целехонек.

– Пока не может идти речь ни о каких алиментах. Ваш зять находится в следственном изоляторе. Сейчас ведется следствие, потом состоится суд, ну а в дальнейшем… Да, алименты должны будут перечисляться на ваших внуков.

– Вот и прекрасно, – успокоилась Серафима Поликарповна и повернулась к Виталику и Анечке. – Дети, возвращайтесь в комнату. Дядя милиционер пришел поговорить с мамой.

– А где папа? – спросил Виталик. – Его что, на пятнадцать суток посадили? Рыть канаву?

Капитан Ухов весьма удивился познаниям ребенка и обратился к нему:

– А ты знаешь, за что сажают на пятнадцать суток?

– Конечно, знает, – ответила за внука Серафима Поликарповна, словно подобные познания в девять лет были чем-то само собой разумеющимся. – С таким папочкой.

– За пьянку, – сказал Виталик. – А у меня папа поддавальщик. И дедушка тоже.

– Что вы там несете, черт побери?! – взревел Петр Николаевич, слышавший весь разговор и до поры до времени не издававший ни звука.

Петр Николаевич показался в коридоре. Капитан Ухов сразу же понял, почему девятилетний ребенок так хорошо просвещен по определенным вопросам. Внешний вид дедушки говорил о многом.

– Здрасьте, товарищ начальник, – поздоровался отец Марины и вытянулся по стойке смирно перед стражем порядка, хоть тот и был в штатском, а не в форме.

– Добрый вечер, – ответил Ухов. – Вы – тесть Самсонова?

– Он самый. И отец вот этой, – кивнул Петр Николаевич на Марину. – Мадам Самсоновой, – усмехнулся он. – А также муж вон той, – кивок в сторону Серафимы Поликарповны. – Мадам Барыгиной. А сам я – Барыгин Петр Николаевич. А чего с зятьком-то стряслось?

– Вы не в курсе? – спросил Ухов.

– Меня бабы ни о чем в известность не ставят, – сообщил Петр Николаевич, хотя уже знал, что Славка в «Крестах» за вымогательство, но ему, видимо, захотелось услышать детали. – В этом доме я все узнаю последний. Чего он учудил-то? Сморозил чего по пьянке? Я-то тихо пью. Выпью и спать ложусь. У меня баба строгая.

– Вашему зятю предъявлено обвинение по сто сорок восьмой статье. Вымогательство, – сказал капитан Ухов.

– На бутылку, что ли, не хватало?

– Он требовал на целый контейнер, – заметил Ухов.

– Чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь, – вставила Серафима Поликарповна. – Чтобы напиться – так напиться.

– Хватит, мама, – повернулась к ней Марина.

– Чего хватит? Чего хватит? Ты мне рот не затыкай. Я тебе сколько раз говорила: не выходи за него, не выходи за него, не рожай от него, по крайней мере, вторую. Разводись. Нет, не слушала. Считала себя самой умной. Вот получай теперь. Расхлебывай. Может, еще передачки ему в тюрьму носить вздумаешь? От меня он куска черствого хлеба не дождется.

• Предыдущая
• 7/76
• Следующая