Одноклассницы на миллион $ - Жукова-Гладкова Мария - Страница 31

• Предыдущая
• 31/76
• Следующая

– Подруга называется, – хмыкнула Корицкая.

Полина Никифоровна наконец повернулась к ней.

– А ты, Маша, такая, как всегда. Куча поклонников, перепрыгиваешь с одного на другого, но для сердца так никого и не нашла. Я права?

– Вы всегда правы, Полина Никифоровна.

– Пошли на кухню, девочки.

Кухонька была маленькая, метров шесть, если не меньше. Четыре женщины разместились вокруг небольшого стола, над которым висело несколько икон. «Боженькин уголок», как говорила Полина Никифоровна.

Марианна привезла Полине Никифоровне пакет с кофе, Маша – пачку французского печенья, Марина – конфет.

Бабка суетилась у плиты, заваривая кофе. Чашки с блюдцами и ложками уже давно стояли на столе. Полина Никифоровна разлила гостьям кофе, положив побольше гущи, потом до половины наполнила свою чашку. Марианна взяла печенье, девчонки с Никифоровной – по конфетке.

– Значит, как всегда, – наставляла Никифоровна. – Пьете и думаете о том, что волнует. Потом остатки выливаете на блюдце, повернув чашку к себе. Правой рукой. Поехали.

Пока пили кофе, говорили ни о чем. Никифоровна поделилась с девочками, что муж ее сестры, проживающей на Украине, очень болен. Она даже себе гадала, но покойника пока нет. Наверное, соберется к сестре на пару недель. Давно не виделись.

– Кому первой? – спросила Никифоровна, когда чашки были уже перевернуты.

Подруги переглянулись.

– Марине, – сказала Марианна. – Потом Маше. Мне можно последней.

Никифоровна встала из-за стола и отправилась за очками.

Когда вернулась назад в кухню, опустилась на свою табуретку и взяла чашку, из которой только что пила Самсонова.

Не успела Никифоровна заглянуть внутрь, как тут же подняла глаза на Марину и поинтересовалась:

– Посадили твоего, что ли? Вон, сидит за решеткой.

Марина кивнула. У нее на глаза навернулись слезы.

– Выйдет или нет? – спросила она у бабки.

– Выйдет, но не сразу, – ответила та. – Неопределенность у тебя с ним в будущем. Не могу сказать, будешь ты с ним жить или нет. Ты глаз тут еще на одного положила. Разведенный, служивый, ребенок у него есть. А он, кстати, в растерянности. В смысле этот второй мужик. Между тобой и еще двумя бабами.

Никифоровна подняла глаза на девчонок.

– Уж не вы ли это все, красотки?

– Какой у нас может быть общий знакомый служивый? – пожала плечами Марианна.

– Капитан Ухов, – догадалась Маша.

И Марианна, и Маша внимательно посмотрели на Марину. Она сразу же покраснела.

– Чего уставились? Да, капитан Ухов.

– Что за капитан? – поинтересовалась Никифоровна.

– Ведет дело Славки.

– И как он? Ничего?

– А это я у вас хочу спросить, Полина Никифоровна, – ответила Марина.

– Посмотрим по картам, что он из себя представляет.

Полина Никифоровна сообщила Марине, что с деньгами у нее без перемен, никаких крупных поступлений не намечается, капает помаленьку постоянно (она ведь деньги через день получала, в свои рабочие дни – в зависимости от выручки), никаких дорог впереди. В общем, все ровно. А с мужиками пока ничего конкретного. Что делать с твоим, придется решать самой. Но выйдет, точно выйдет. С капитаном – тоже пока неизвестно. Он сам в нерешительности.

– Вы уж, девки, поделите его как-нибудь между собой, – сказала Никифоровна.

– Да пусть Маринка его забирает, если хочет, – заявила Маша. – Нам он с потрохами не нужен.

Марианна кивнула, молча соглашаясь с Машей.

Затем Полина Никифоровна взяла чашку, из которой пила Корицкая.

– М-да, – сказала бабка. – Как всегда, вся в мужиках. Один солидный, в кресле сидит, развалившись. Директор, видимо. Богатый. Машина, дача. Кстати, женат. На черта он тебе, женатый-то? Есть такой?

Маша кивнула, понимая, что речь идет о Картуше.

– Неприятности у него. Кстати, могут на тебя перекинуться. Давай-ка завязывай с ним, Маша. И опять неприятности. Теперь вам обоим от какого-то твоего мужика из прошлого. Тоже средних лет, коренастый. Денежный. От него тоже неприятности.

Бабка замолчала, внимательно изучая чашку, потом взяла блюдце, вылила из него обратно в чашку и посмотрела на то, что нарисовалось на нем.

Марианна почему-то подумала, что Никифоровна не решается сказать, что там увидела.

– Нам с Мариной выйти? – предложила она Никифоровне и Маше.

– Обалдела, что ли? – повернулась к ней Корицкая, но, подумав, заявила: – Вы мне потом по телефону скажете, ладно, Полина Никифоровна?

– Небось, про Ухова что-то? – подала голос Марина. – Говорите, Полина Никифоровна. Не бойтесь: глаза ей выцарапывать не стану.

– Нет, не про мента вашего, – покачала головой бабка. – Он здесь фигурирует, конечно, но повторяю: с ним все неопределенно. Два покойника здесь, Маша. У тебя дома.

– Что?!

– Вот, посмотри сама.

– Да не понимаю я ничего в этой гуще, – сказала Маша, меняясь в лице. Она испугалась, что что-то случится с родителями. Больше двоих покойников в доме взять было неоткуда.

Никифоровна, наконец, взяла чашку Марианны. Изучила, потом внимательно посмотрела на девушку.

– Замуж хочешь? – спросила бабка.

– Да не за кого мне, – усмехнулась Марианна.

– То есть как не за кого? Вон трое рядом, правда, один уже отвернулся. Надо было раньше думать. Вот если бы чуть раньше подсуетилась… А теперь шансов практически нет. Если только приложишь неимоверные усилия и очень многим пожертвуешь.

– Жертвовать, в общем-то, ничем не хочется, – призналась Марианна.

– Так, дальше. Второй мужик тебя за руку крепко держит. Мужик молодой, с деньгами, на машине, со своей квартирой. Высокий, выше тебя. Крепко он за тебя ухватился. Но все решится месяца через три, Марьяша. Вы же знаете, девочки, что я даю программу на три месяца. Ты на этого мужика внимания пока не обращала, но вскоре посмотришь другими глазами. Может, даже замуж за него выйдешь. Кстати… вот тут ребеночек между вами. В этом году родишь.

«Что за чушь несет? – пронеслось в голове у Марианны. – Я же от Сашки в залете. Больше не от кого. Если уж выходить, так за него. А на него я уже ох какое внимание обращала!»

Марина и Маша посмотрели на Марианну. Она пожала плечами. Подруги подумали, что Никифоровна могла ошибиться в сроках. Она, бывало, говорила, что событие случится через месяц, а на самом деле оно происходило через год. И Самсонова, и Корицкая считали, что Марианне выходить в ближайшее время просто не за кого, и она не из тех людей, чтобы вдруг за кого-то выскочить.

– Деньги рекой текут, – продолжала Никифоровна. – Дорог масса. Тут и самолет несколько раз, и машина, потом корабль какой-то, ты на машине на корабль заезжаешь. Мужики толпами. Только пока ты об одном думаешь, за которого ты замуж хочешь. Но, кстати, если выйдешь – то за другого. У вас с первым будет случайная встреча. И ты страшно удивишься, и он. Встреча через вашего общего знакомого. Есть переживания из-за какого-то старого, с большой властью. Он к тебе с любовью, но тебе не нравится, и все равно из-за него какие-то переживания.

– А у Марьяшки Ухов фигурирует? – спросила Маша.

– Нет, – покачала головой Никифоровна. – У нее вашего Ухова нет. Не нарисовался. Плевать ей на мента. Другой какой-то парень молодой есть. А через него у какой-то твоей подруги беда случится. Кстати, он уезжает. Знаешь, кто это?

Марианна покачала головой. Она в самом деле не могла догадаться, кого имела в виду Никифоровна. Может, Самсонова? Но чтобы он к ней с любовью? Или Степанова?

– В общем, картина очень неплохая, Марианна, – закончила Никифоровна. – Хоть и переживаешь ты сейчас здорово, что нет рядом того, кого ты хочешь, но твоя встреча с судьбой обозначена. И ребеночек у тебя будет. До Нового года.

Закончив гадание на кофейной гуще, подруги вслед за Никифоровной перешли в комнату. У бабки было очень чистенько. На большой кровати всегда лежало белоснежное покрывало, на столе – вышитая скатерть, салфетка закрывала телевизор. Ни пылинки, ни соринки. Наверное, каждый день уборку делала.

• Предыдущая
• 31/76
• Следующая