Сестра звезды - Жаринова Елена - Страница 29

Мгновением позже появился Рейдан, держа в руках двух подстреленных птиц. Я почувствовала, что краснею. Но он, конечно, не мог нас видеть. Охотник бросил мне дичь и велел разводить костер. Я послушно зажгла наломанный хворост, ощипала и выпотрошила птиц — кто бы сказал мне меньше полугода назад, что я смогу выполнить такую отвратительную работу! Рейдан достал свой неизменный мешочек с душистыми травами и солью, натер ими розовую тушку, насадил ее на прут и установил его над углями. Когда было готово жаркое, мы уселись есть и с удовольствием обгладывали птичьи кости, бросая их Висе, нетерпеливо бьющей кончиком хвоста.

— Я вот что думаю, — сказал Рейдан, вытирая губы тыльной стороной кисти, — река эта точно впадает в залив Тонсо или в само море. Во всяком случае, она бы вынесла нас к побережью. Если бы удалось придумать, на чем сплавиться вниз по течению, мы бы значительно сократили путь.

— А что тут можно придумать? — пожал плечами Готто. — Вот разве что связать плот. Но из чего? Нужны бревна или доски. Но у нас нет топоров.

— Я кое-что видел там, в роще, — сказал охотник. — Пойдем посмотрим.

Готто легко поднялся, и мужчины пошли по тропе вдоль берега. Я осталась одна. Задумчиво глядя на тлеющие угли костра, я достала из мешка гребень и расчесала волосы, а потом заплела их в косу. Но свои мысли мне было не так легко привести в порядок.

В жарких объятиях Готто я испытала восхитительное острое чувство, которого стыдилась, но все равно мысленно возвращала вновь и вновь. Но мне казалось, что этим я предаю Рейдана, точнее, мои чувства к Рейдану, о которых, возможно, никогда не отважусь ему сказать. Разумеется, я предпочла бы, чтоб это Рейдан обнимал и целовал меня, но, к своему ужасу и растерянности, понимала, что Готто тоже мне нравится. Нравится, потому что он красив, молод, а главное, влюблен в меня. О, если бы со стороны Рейдана я заметила хотя бы намек на то, что он относится ко мне иначе, чем к младшей сестренке! Я закрывала глаза и видела то одного, то другого, проклиная себя за ветреность. И некому было объяснить мне, что это просто мое молодое сердце так стремилось к любви — и какая разница, кто был ее предметом!..

Тем временем Рейдан и Готто вернулись, волоча за собой огромный щит сколоченных досок — похоже, рекой прибило к берегу чей-то сломанный забор. Он был не очень большим, но оказалось, что по берегу подобных обломков можно найти достаточно, чтобы соорудить большой плот. Мужчины продолжили таскать доски, а мне поручили нарезать охотничьим ножом гибких веток, чтобы соединить щиты.

Поужинав остатками жареной дичи, усталые, но полные надежд, мы улеглись спать. Завтра на рассвете нам предстояло доделать плот и отправиться в путь по реке. Завернувшись в неизменную доху, я подложила под голову мешок с одеждой, привычно, украдкой, погладила хранящийся там плащ из храма Келлион, поворочалась, потом вытащила оттуда сапоги, устроилась наконец и закрыла глаза. Тихие прикосновения разбудили меня.

— Тихо, не бойся, — шепнул горячим дыханием Готто. — Я ничего тебе не сделаю, я просто хочу уснуть рядом.

Боясь разбудить Рейдана, я промолчала, лишь попыталась отпихнуть юношу, плотно прижимающегося ко мне всем телом, но он еще крепче обнял меня, и я смирилась. Чувствуя, как его пальцы забираются мне под рубашку, я снова начинала сопротивляться, Готто тут же убирал руку, и я начинала засыпать. В таких сладких мучениях прошло полночи, прежде чем и он, и я уснули, измученные этой борьбой.

На следующий день Рейдан разбудил нас на рассвете. Я заметила, что в момент пробуждения Готто рядом со мной не оказалось. Мы сразу занялись плотом: нам быстро удалось связать его части, а потом Рейдан опробовал его на воде. Сооружение оказалось вполне устойчивым. Когда вся немногочисленная поклажа была погружена на плот, мужчины столкнули его с берега на мелководье. Подоткнув юбку, я забралась на середину плота, волоча на поводке упирающуюся Вису; Готто с длинным шестом уселся на краю, а Рейдан, зайдя в воду почти по пояс, помог нам попасть в течение и запрыгнул на другой край, наплескав воды по всей поверхности, так что трусливая кошка с протяжным ревом чуть не уронила меня в реку: мысль о путешествии по воде приводила ее в ужас.

Течение было быстрым и ровным. Отталкиваясь шестом от дна, Готто не давал ему прибиться к берегу, и мы уверенно продвигались в нужном направлении. Усевшись на краю и болтая босыми ногами в воде, я любовалась чудесными речными берегами. Рощи постепенно превратились в леса, а потом леса кончились, и река снова потекла среди бескрайних холмистых полей, покрытых колышущейся сочной травой. Мы дремали, потом Готто, отдав шест Рейдану, принимался ловить рыбу, напевая какую-то легкомысленную песенку. Во время одного из привалов Рейдан соорудил на плоту небольшой шалаш — чтобы защититься не столько от жары, сколько от ветра, который становился все сильнее. Охотник сказал, что это ветер с побережья.

На третий день путешествия по реке резкий порыв ветра снес наше хрупкое жилище. Солнца не было с самого утра: небо плотно затянулось белесой пеленой облаков, по которой неслись друг за другом причудливые темные тучи. Река, покрывшаяся мелкой рябью, приобрела неприветливый металлический цвет; течение, казалось, стало сильнее; иногда наш плот так закручивало в водоворотах, что мужчинам с трудом удавалось развернуть его в нужную сторону или избежать столкновения с каким-нибудь прибрежным камнем. Ветки, туго стягивающие части плота, подозрительно скрипели.

Дождь начался неожиданно — с нескольких крупных капель, а потом быстро превратился в холодный ливень. Мокрые насквозь, боясь, что плот разорвется на части, мы попытались подплыть к берегу, но река неожиданно показала нам свой истинный норов: течение не давало зацепиться шестом за твердую землю и увлекало нас все дальше и дальше в царство взбесившейся воды, хлеставшей сверху и снизу.

— Держитесь! Держитесь друг за друга! — кричал Рейдан, тщетно пытаясь управлять плотом, и его голос был едва слышен сквозь рев стихии. Я попыталась уцепиться замерзшими руками за скользкие прутья и завидовала Висе, когтями зацепившейся за доски. Несколько раз широкая волна перекатывалась через плот, и мне казалось, что пришел наш смертный час, но потом мы снова оказывались на поверхности, захлебываясь уже от дождя. Наверное, человеческое сердце не может бояться бесконечно: в какой-то миг я почувствовала странное равнодушие к своей судьбе; неистовство непогоды казалось мне сном, не имеющим отношения к моей жизни, и так же, во сне, звучали голоса моих спутников. Я и не заметила, как мои обессилевшие пальцы разжались, и с новой волной я полетела прямо в пасть разъяренной реки.

— Шайса! — услышала я крик Готто.

— Держи шест! — сказал ему Рейдан и бросился в воду вслед за мной.

Как только я вынырнула на поверхность, я увидела охотника, плывущего против течения в мою сторону. Но его сил хватило лишь на то, чтобы удерживаться на месте, плот же стремительно уносило прочь. Он что-то кричал мне, но гул воды помешал разобрать слова. Сначала я просто отчаянно лупила руками по воде, но потом страх смерти заставил меня вспомнить недавние уроки Готто, и я некоторое время продержалась на плаву. Правда, меня относило к невидимому в сплошной пелене дождя правому берегу, и я уже начала захлебываться, но Рейдан, как огромная рыба, поднырнул под меня и на своей спине снова вынес на поверхность.

— Держись за плечи, — сказал он, — и постарайся поменьше высовываться из воды — так мне будет легче.

Обломав все ногти о плотную ткань его рубашки, я поднимала голову над водой только чтобы вздохнуть, и успевала увидеть, как расстояние между нами и плотом медленно сокращается. Готто лежал на животе, протягивая нам шест во всю длину. Виса, прижав уши, тоже подползла к самому краю. Несколько раз Рейдана относило в сторону, но наконец ему удалось схватиться за шест. Общими усилиями — Готто тянул, а Рейдан греб — мы оказались у борта. Готто подхватил меня под мышки и втащил на плот. Рейдан с видимым усилием вылез сам, некоторое время полежал ничком, а потом тяжело встал на четвереньки. Мокрые черные волосы причудливо облепили его лицо. Откашлявшись и высвободившись из объятий Готто, который пытался согреть мои окоченевшие руки и ноги, я подползла к Рейдану, но не смогла сказать ни слова. Почему-то я лишь расплакалась и просто благодарно ткнулась носом в его плечо.