Рулетка судьбы - Карасик Аркадий - Страница 96

• Предыдущая
• 96/125
• Следующая

Нельзя. Слишков опасно. Босс всю Москву перекопает, но доберется. Тогда, действительно, кранты.

Ушатый возле машины попрощался с землячками.

— Вот и кончаются твои мучения, Танька, — он дружески обнял за плечи приговоренную к смерти женщину. — Оздоровеет Тарас — вместе поедете в Одессу, заживете по настоящему. Твой муженек немало заработал — на всю жизнь хватит да еще на половину Поленькиной останется, — ласково погладил он по головке отпрянувшую девочку. — Располагайтесь на заднем сидении — там вам будет удобней.

Машина медленно тронулась с места, набирая скорость, покатила по московским улицам.

— Куда мы едем? — спросила женщина, пытливо оглядывая полупустые тротуары, припаркованные к ним автомобили. — Далече?

— В фирму. После — к Тарасу.

Чумбук остановил машину возле жилого дома, выбрался из салона. Нерешительно потоптался, не зная, как поступить: вести ли приговоренных с собой либо оставить их в машине?

— Я быстро, — наконец, решился он и, раскачиваясь на ходу, побежал к под"езду.

— Беги, доченька, торопись, милая, — вдова вытолкнула всхлипывающую девочку на тротуар. — Быстренько, пока нелюдь не об"явился… Автовокзал, Куликово, пятый дом, дядя Володя, — с трудом сдерживая слезы, повторила она. Будто читала молитву.

Когда Поленька скрылась за углом, облегченно откинулась на спинку сидения. Теперь наступило время подумать о себе.

— Где девчонка? — захрипел Чумбук, возвратившись к машине.

Татьяна Викторовна молчала. Будто онемела и оглохла. Сейчас никакими пытками не вырвать из нее признаний, не заставить произнести магические слова: Куликово, пятый дом, дядя Володя. Ибо они, эти слова, могут вывести злыдня на след сбежавшей дочери.

Несмотря на всю свою недоразвитость, Чумбук сообразил — девчонка сбежала, теперь ее не найти. Холодный пот прошиб телохранителя-убийцу, в глазах потемнело. Он представил себе разгневанного босса, пистолет в его руке…

Нет, признаваться он не станет, доложит: замочил обеих, бабу и сучонку. не полетит же Ушатый проверять трупы, забросанные в лесу ветками?

— Куда едем?

— Рядом, — односложно ответил водитель, пристегивая вдову наручниками.

— Это — чтоб не вывалилась на ходу, — мрачно пояснил он.

Татьяна Викторовна поняла: ее судьба решена…

Выбравшись из машины, Поленька за угол не побежала — затаилась в ближайшем под"езде. Она видела, как нерешительно топтался водитель, как он оглядывал темную улицу, промежутки между домами, провалы под"ездов. Только после того, как машина, наконец, набрала скорость и скрылась, девочка выбралась на тротуар и побежала к автобусной остановке. Ей казалось, что от нее зависит судьба матери и она старалась изо всех сил. Бежала и шептала: Куликово, дядя Володя…

Автобуса долго не было, на остановке — пусто. Спросить как добраться до автовокзала не у кого. Прятаться в глубине павильона Поленька не стала. Будто вместе со страшной машиной исчезла опасность. Стояла на обочине, не поднимая руки, выжидательно глядя на перекресток.

Впервые за этот длинный день ей повезло — неожиданно рядом с ней остановилась легковушка.

— Девочка? Одна? Заблудилась?

Из открытой задней двери выглядывает щуплый мужчина. Водитель на девчонку не смотрит — с опаской оглядывает улицу. Нетерпеливо постукивает ладонью по баранке.

Признаться? А вдруг пассажир легковушки тоже бандит? Схватит ее, свяжет…

Но как не рискнуть, когда мамка ожидает помощи?

— Нет… Да… Заблудилась… Мне — к автовокзалу…

Нечипоренко, это по счастливой случайности был один из соседей Собкова, смешливо поднял брови.

— Автовокзалов в Москве много. Куда тебе ехать?

— В Куликово…

— Повезло тебе, дитятя, я еду туда. Садись!

У Семена неожиданно защемило сердце. Такая крохотуля и одна на темной улице? Сирота или пьяные родители выгнали из дома? А может быть вышла на заработки? Возраст значения не имеет, сейчас проституцией занимаются с десяти-двенадцати лет, голод — не тетка, заставляет шевелить мозгами.

Дождавшись, когда малолетка, поколебавшись, все же забралась в машину, он ласково погладил ее по русой головке. Поленька резким движением сбросила жалеющую руку, зарыдала. Ладошками вытирала обильно текущие слезы, всхлипывала, терла под носом. Теперь, когда, кажется, все опасности позади, ее охватил страх за судьбу матери. Только сейчас она поняла — мамка, спасая ее, сознательно пошла на смерть.

Удивительно, какими неведомыми путями к ребенку пришло прозрение. Будто сам Боженька сдернул черный полог, высветил такие же черные замыслы, засевшие в мозгах мерзких убийц.

Сейчас она никому не доверяла. В том числе, молодому мужчине, на машине которого ехала к единственному другу и спасителю — дяде Володе. В представлении Поленьки бывший квартирант — всемогущ, она расскажет ему о подготовленном преступлении, попросит спасти маму. И все! Оседлает дядя Володя такую же машину, или лучше — вертолет, нагрянет на убийц, разбросает их, как ураган разбрасывает мелкие камушки. Она с мамкой возвратится в Одессу, заживут в покривившемся домишке. Бог даст, приедет отец…

Нечипоренко ни о чем не расспрашивал. Постепенно Поленька успокоилась, слезы перестали течь, голова склонилась на спинку сидения. Нет, она не спала — грезила.

— Приехали, дочка, просыпайся.

— А я вовсе и не сплю!

Водитель остановился машину напротив под"езда. Вопросительно поглядел на пассажира. Неужели ученый хочет приютить бездомную телку? С него станется — как и все ученые, Нечипоренко — не от мира сего, его поступки просто непредсказуемы.

— Тебе куда? — будто взрослого человека, спросил ребенка Семен. — Где живут твои родственники или знакомые?

— Не знаю… Мамка сказала: пятый дом, такой же этаж… Там живет дядя Володя.

— Везучая ты! Я тоже живу в пятом доме на пятом этаже. Фантастика да и только! Кажется, знаю твоего дядю Володю. Пошли?

Лифт не работал — в десять вечера его отключают. Пришлось подниматься по лестнице. Нечипоренко хотел было взять девочку за руку, но она самолюбиво отстранилась. Гордая не по возрасту, обычно такие — доверчивы, ласковы.

Нечипоренко надавил пуговицу звонка.

— Кто там? — ответил сонный голос хозяина.

Семен хотел ответить, но его опередил отчаянный криу девочки.

— Дядя Володя!…

— Дом, в котором вы с мамой были, показать сможешь? — спросил Собков, выслушав довольно связный рассказ ребенка. — Или хотя бы улицу?

Поленька сдвинула тонкие бровки, несколько минут думала.

— Нет, не узнаю…

— А какой из себя дядя Панас? Высокий, малорослый, лысый, кучерявый?

Очередное раздумье. И — тот же результат.

— Средний. Черный. Без усов и бороды…

Добрая четверть мужского населения Москвы среднего роста, чернявые, без растительности на лице. Единственная надежда — девочка отоспится, успокоится и что-нибудь вспомнит.

Ксана сдвинула два мягких кресла, устроила удобную постель. Сама ушла во вторую комнату, прилегла на разложенный диван. Александр остался в кухне. Думать.

Обстановка накаляется с каждым днем. Непонятное похищение сына «мененджера», о котором рассказал ей Саша. Теперь такое же непонятное исчезновение Татьяны Викторовны. Удачное бегство Поленьки. Запутанный клубок, в котором не так-то просто разобраться. И посоветоваться не с кем.

Невольно вспомнились друзья из уголовного розыска, у которых стажировалась курсантка Высшей школы милиции. Относились они к сопливой девчонке с покровительственной насмешкой, зачастую до слез обидной, но берегли, опекали. А сейчас у нее — один Саша: и друг, и любимый, и опекун…

Собков выставил на стол перельницу, положил пачку сигарет, подумал и вытащил из холодильника бутылку водки. Вообще-то, он никогда не был поклонником Бахуса, мало того, презирал не только алкашей, но и всех без исключения регулярно пьющих мужиков, но, как бы там не говорили медицинские светила, алкоголь проясняет мозги, заставляет быстрей шевелиться извилины.

• Предыдущая
• 96/125
• Следующая