Последняя версия - Карасик Аркадий - Страница 17

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая

— Успокойтесь, речь не о ваших отношениях с главным технологом. Мне интересно знать все ваши выводы и предположения по поводу совершенного в Росбетоне преступления. Повторяю, имею на это некоторое право.

Действительно, имеет. И в качестве руководителя предприятия, и в качестве человека, «заказавшего» мне расследование. Почему-то не хотелось быть откровенным, выкладывать свои предположения, как бы мизерны и слабы они не были. Что это — чутье опытного детектива или боязнь получить неудовлетворительную оценку строгого «педагога»?

Скорей всего, одно и другое вместе взятые.

Я довольно скупо ввел генерального в курс дела. Особый упор на непонятного бетонщика Тимофеича, недавно погибшего под сорвавшейся с крана плитой.

— Думаете, его убрали? — перебил меня Пантелеймонов. — Кто и зачем?

— Кто — пока не знаю, а вот «зачем»…

И я пустился в изложение популярных учебников по криминалистике, припоминая лекции, слышанные в Академии, разбавляя их наработанным опытом сыщика. С совершенно искренним выражением лица такого намолол, что услышь меня коллеги из угрозыска в обморок попадали бы.

— Понятно, — удовлетворенно протянул генеральный, запивая удовлетворение несколькими глотками минералки. — Почему преступники пошли на убийство? Ради мизерной суммы, хранящейся в сейфе Вартаньяна?

Именно это интересует и меня. Конечно же, дело не в деньгах, подозреваю — в содержимом конверта, отвезенного Светкой в Москву. Но это подозрение — зыбко и ненадежно, на нем не выстроить добротной версии.

— Работаю, — без особого энтузиазма оповестил я Пантелеймонова. — Преступления подобного типа в одночасье не раскрываются.

— И все же вы уже имеете какие-нибудь версии? Кроме погибшего рабочего. Уверен, со Светланой Афанасьевной вы более откровенны, почему же лишаете меня такой возможности? Поверьте, мною движет не примитивное любопытство…

Генерального можно понять: главный экономист — не обычный работяга и даже не инженер, в его руках, говоря образно, вожжи управления предприятием. Гибель Вартаньяна может оттолкнуть многих клиентов, переориентировать их на другие аналогичные Росбетону заводы. Сомнения в устойчивости фирмы — первый шаг к её банкротству.

— Простите, Вацлав Егорович, не привык я преждевременно бить в литавры да в барабаны. Наступит время — все скажу, ничего не утаю. Потерпите.

Пришлось генеральному согласиться — не выдавливать же из подчиненного силой желаемые версии и варианты…

Кажется, пришло время переключаться на Москву, попытаться раскрутить дело с таинственным конвертом, ибо в нем таятся ответы на множество недоступных пока мне загадок.

Но как подступиться? Имя владельца абонентского ящичка мне не откроют, вмешивать в это того же Ромина не хочется. Остается полученный от Светки номер телефона, но я твердо уверен — путь тупиковый, сидит на другом конце провода ничего не знающая секретарша, от которой ничего не добиться.

Если мне недоступны официальные пути-дорожки, придется использовать криминальные. В наш век у них — большая свобода действий и больший запас необходимой мне информации. Вдруг в одном из запакованных файлов компьютерной памяти, спрятанных под кодовыми «замками», отыщутся нужные мне сведения. А таких «тайников» — уверен в этом — у криминальных банд и группировок множество. Только как подобраться к ним, просмотреть хотя бы бегло, одним глазом?

Неожиданно вспомнил пожилого, культурного зека, соседа по нарам в следственном изоляторе, напарника в лесопильном цехе на зоне. Имел он на ушах десятку, но отсидел всего три года — наверняка выкупили дружаны, пустив в ход общаг. Найти бы его — считай, полдела сделано. Хитрый мужик, ухватистый, сейчас, на свободе, наверняка ходит в видных авторитетах.

Кликуху напарника я запомнил — Костяк. Высокий, неуклюжий, с умнейшими глазками, спрятанными под лохматыми бровями, высоким чистым лбом мыслителя и распирающими кожу костями, он по праву числился королем зоны.

Как же зовут его «в миру»?

Вместе с реформами в нашу жизнь вошли и старые, казалось бы, отжившие понятия, и понятия «новорожденные». Акции, инвестиции, доходы с капитала, курсы валют соседствуют с рэкетом, заказными убийствами, вымогательством. Особое место занимает на первый взгляд непонятное словечко «крыша».

Вряд ли на территории России, и не только одной России, отыщешь предприятие либо фирму без негласной охраны. Хочешь спокойно жить, не подвергая опасности ни капиталов, ни самой жизни — плати взносы неким криминальным бизнесменам, обеспечивающим твою безопасность. Только тогда можно уберечься от взрывов и пожаров, выстрелов из-за угла и невозвратимых потерь продукции и товаров.

Моя милиция меня бережет — отжило, ушло в прошлое вместе со всеми разновидностями социализма. Скорее, наоборот, излишнее внимание со стороны родной милиции немедленно вызывает усиленный нажим преступного мира. А вот «криминальная охрана» оправдывает себя на все сто процентов.

Я был твердо уверен — Росбетон тоже имеет «крышу». Возможно даже, не простую — многослойную. Платил покойный главный экономист энную сумму и спал спокойно… Почему тогда его убили? А разве в наше скорбное время существуют полная гарантия безопасности? Наехали конкуренты, пустив в ход свою «крышу», во время не уплатил «налога» или не согласился с повышенным процентом — вот и поплатился жизнью.

Лично меня «крыша» Росбетона интересует не сама по себе, она — единственная возможность выйти на Костяка, подключить его к расследованию убийства Сурена. Через таинственный конверт. Согласен, замысел тяжеловат и далеко не прост, но попробуйте в сложившейся ситуации придумать иные «шахматные» ходы.

На первых порах предстоит отыскать путь-дорожку к росбетоновской «крыше». Не обращаться же с этим вопросом к генеральному, не под»езжать же к главному бухгалтеру…

А что — идея! Кто-кто, а главбух знает кому и за что переводит деньги, если не переводит — то передает из рук в руки. Сомнительно, чтобы этой передачей занимался сам Пантелеймонов. Не тот уровень Задача генерального директора приказать, нацелить, остальным занимаются исполнители. Тот же главбух, Соломон Моисеевич Вайнштейн, старый хитрый еврей, наряду с Вартаньяном хранитель многих экономических секретов Росбетона.

К нему-то я и решил «под»ехать».

Легче сказать, чем сделать. Ибо начальник пожарно-сторожевой службы не та фигура, которая может рассчитывать на откровение главбуха. Значит, придется привлечь на помощь главного технолога, по совместительству — мою любовницу. Она общается с руководством Росбетона на разных собраниях-совещаниях, учавствует вместе с тем же главбухом в праздничных застольях и мимолетных выпивонах. Куда мне вход строго-настрого запрещен. Как детям до шестнадцати запрещено смотреть остро-сексуальные фильмы.

Задача тоже не из легких, но все же поддается решению. Нужно только выбрать удобный момент и осторожненько внедрить в хорошенькую головку сопостельницы свою просьбу. Чтобы она, Боже избавь, не заподозрила, что её попросту используют.

Удобный момент представился через несколько дней после убийства Вартаньяна. И, главное, не пришлось привлекать Светлану и расспрашивать Соломона Моисеевича.

— Милый, мы с тобой приглашены на день рождения дяди. Обязательно отгладь свою белую в полоску рубашку, заодно — мое выходное платье.

— Впервые слышу о каком-то дяде…

— Многого ты ещё не знаешь, глупышка, — назидательно проговорила Светка, будто подсунула мне под нос сюрпризный пакет с множеством оберток. — Поживем с тобой ещё пару лет — войдешь в курс моей жизни. Дядя — солидный человек, в прошлом — секретарь горкома партии, сейчас — нечто вроде банкира…

— Почему «нечто»? — удивился я. — Банкира наполовину или на одну треть не бывает.

— «Нечто» — дядино выражение. То ли он стыдится новой своей должности, то ли, наоборот, старается выпятить ее… Очень прошу тебя, Костик, в гостях держать язык за зубами, меньше говорить, больше слушать. Авось, сойдешь за умного…

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая