Тройка без тройки - Другов Вс. - Страница 38

• Предыдущая
• 38/47
• Следующая

— Сошло все благополучно. Хочется поскорее на работу, поиграть в футбол…

— Когда же примешься за них? — на этот раз очень тихо спрашивает Ипполит и головой указывает на мальчиков.

На прямо поставленный вопрос теперь уже не отвечает Гаврилов. Он встает со стула и подходит к ребятам, работающим за другим столом:

— Стенную газету делаете? Ого! «В нашу пользу»! Крепко! И рисунков сколько! Хорошие рисунки, правда, Дугин?

В помещение штаба стремительно входят Вася, Петя и Коля. Вася отделяется от друзей, подходит к Ипполиту и громко, отчетливо, именно так, как это делается в настоящем штабе, рапортует:

— Товарищ Дугин! Площадку переделали так, как вы сказали. А вокруг нашего дерева, из-за которого столько споров было с Тихоном Максимовичем, мы провели черту, радиусом один метр.

— Надо сказать всем ребятам, — напоминает Ипполит, — что мяч, попавший в эту зону, считается выбывшим из игры. И его будут вбрасывать в поле по всем правилам.

— Есть! Скажу всем ребятам! — по-военному отвечает Вася и отходит в сторону.

Гаврилов с одобрением смотрит вслед бравому капитану команды юных футболистов и говорит:

— Видел ваши площадки. Хорошо их оборудовали.

Виктор восторженно сообщает:

— Это я показал. И рассказал, как мы работали. И про стенную газету сказал. И про плакаты…

Ипполит с чувством гордости за своих футболистов произносит:

— Ребята своими силами все сделали. И время находили, несмотря на занятия в школе. Ведь сейчас они готовятся к экзаменам. Конечно, помогли нам здорово, не без этого. Ася, Григорьев часто бывали…

И вдруг, совсем понизив голос, спрашивает:

— Так когда примешь хозяйство? Сегодня или позже?

Так же тихо Гаврилов отвечает:

— Надо же сначала отдышаться. Решим попозже.

В гараж входит Наташа и еще с порога начинает тараторить:

— Что это у вас нет никакой вывески? Володя, это твое большое упущение. Товарищ Дугин! А я к вам с очень важным делом. Насчет…

Но тут она замечает не знакомого ей взрослого человека и вежливо ему кланяется. Гаврилов кивает головой.

— Что у тебя, Наташа? — спрашивает Ипполит.

— Я насчет сапожной мастерской. Где мы ее разместим? Володя очень широко живет.

— Если широко, придется ему немного потесниться, — успокаивает девочку Ипполит. — Организовать мастерскую вы можете вон в том углу.

— Мне с этими сапожных дел мастерами будет только веселее, — вежливо заверяет Володя.

— Тебе лишь бы весело было, — бросает ему девочка и сразу берется за стол. — Мальчики, помогите. И вообще, Володя, нельзя быть таким эгоистом: стараешься только для футболистов, а для нашей волейбольной команды ничего не делаешь. Совсем забастовал.

Ипполит и Гаврилов берут свои стулья и идут с ними в свободный угол. Собираются сесть, но в это время со двора в гараж входит высокая полная женщина в сером пальто:

— А я ищу-ищу, где это футбольная квартира. И только, когда услыхала твой голос, Наташа, тогда сообразила, что это здесь футбольная квартира.

— Я волейболистка, а не футболистка, Мария Ивановна, — смеется Наташа.

— Ты у нас все, — отвечает женщина.

Володя подставляет гостье стул и с обидой в голосе произносит:

— Только у нас, Мария Ивановна, не квартира, а штаб-квартира.

— Это все равно, — заявляет женщина, садится на стул и обращается одновременно и к Ипполиту и к Гаврилову: — Я живу в соседнем дворе. Но мой сын занимается в вашей команде. Его зовут Женя. Вы не представляете, до чего же он груб со мной! Считает, что все в доме обязаны для него все делать, а он — ничего для дома. Еще он на пороге, а уже кричит: «Обедать!» Бросает на кровать сумку с книгами и опять ко мне: «Скорее! Я проголодался за пять часов, а ты возишься!»

— Неужели Женя такой? — удивляется Ипполит.

Мария Ивановна широко улыбается и уже обращается прямо к Ипполиту:

— Был таким! В прошлом был. А вот сейчас — другой. Как начал у вас заниматься в команде, совсем другим стал.

Она роется в своей сумке, потом вынимает оттуда сложенный вчетверо листок бумаги:

— Мне Женечка сказал, что у вас выходит стенная газета. Я принесла заметку обо всем этом. Очень прошу, поместите ее.

Андрюша берет заметку:

— Правда, у нас уже тесновато, совсем нет места в газете. Но такой материал, конечно, пойдет в первую очередь. Что-нибудь выкинем, а это поместим.

— Обязательно поместите! Это будет полезно и для других, — решительно советует Мария Ивановна и, снова широко улыбнувшись, заканчивает: — Пойду. Надо его встретить обедом. А то, действительно, мальчик приходит такой голодный после шести уроков!

Счастливая мать кланяется Дуги ну и Гаврилову, кивает головой мальчикам и уходит.

— Я тоже пойду, — поднимается со своего места Гаврилов. — Ты проводишь меня, Дугин? До свидания, ребята! Мы с вами еще увидимся. Обязательно увидимся!

Оба тренера выходят из гаража и тут же в дверях сталкиваются с Гришей. В руках у мальчика фанерная доска, на которой разложены еще мокрые отпечатки фотоснимков.

— Все фотографии, товарищ Дугин, я уже проявил и отпечатал, — с сияющим лицом сообщает мальчик. — Получилось очень хорошо, на них видны все положения игрока.

— Пока ничего не делайте с ними, — говорит на ходу Ипполит. — Будем монтировать, когда я вернусь.

Гриша входит в гараж:

— Понимаете, ребята, весь вечер я просидел в ванной. Целая квартира не умывалась на ночь. И папа тоже хотел принять ванну, но так и заснул — не дождался, пока я кончу печатать.

Володя берет из рук Гриши доску с отпечатками и кладет ее на стол:

— После расскажешь про свою ванную. Не до нее сейчас нам.

Потом подходит к двери, наглухо закрывает ее и, обернувшись к товарищам, мрачно говорит:

— Плохие дела, ребята. Дугина мы больше не увидим.

— Почему не увидим? — резко поворачивается к нему Наташа.

— Потому что это был Гаврилов. Тот самый Гаврилов, которого назначили к нам во двор. Он выздоровел и пришел.

— И Дугин пошел сейчас передавать ему дела, — догадывается Гриша.

— Не может этого быть! — решительно заявляет Наташа.

— Очень может быть, — возражает Володя. — Ведь назначили к нам Гаврилова, значит, будет Гаврилов. А Дугин был «врио». Понимаешь, — временно исполняющий обязанности.

— Человек столько с нами возился, — недоуменно разводит руками Петя. — И вдруг придет другой.

— Дугин был «врио», понимаешь? — объясняет и ему Володя. — А «врио» всегда бывают временными и всегда уступают свое место постоянным.

— Что же с того, что он — «врио»? — говорит Коля. — Мы его никому не отдадим.

— Надо поговорить с Гавриловым, — предлагает Виктор. — Он все сам видел, как у нас хорошо стало. Я могу с ним поговорить. Мы с ним уже подружились.

— Найдем более солидного представителя, чем ты, — ставит на свое место Виктора Коля.

Петя качает головой:

— Нет, это не годится. Гаврилов сам не решит этот вопрос.

— Только все наладилось, и на тебе! — тоскливо тянет Валя.

— Ты должен понять, что значит «врио», — опять поясняет Володя.

Наташа не может спокойно смотреть на переживания мальчиков и взволнованно говорит:

— Словами, товарищи, тут не поможешь. Надо что-то делать. Надо драться!

— Как это драться? И с кем? — интересуется Андрюша.

— Надо идти на фабрику. В фабком, в комсомол, к Людмиле Александровне! И драться за Дугина.

— Вообще, это не плохая идея, — размышляет вслух Володя. — Но надо все делать дипломатично.

— Не пойму я одного, — говорит, не глядя на товарищей, Саша. — Одни хотят в драку лезть, другие в дипломаты записываются. А из-за чего? А может быть, Гаврилов будет не хуже Дугина? А может быть, он будет даже лучше его? Ведь он и опытнее, и старше, и играет куда лучше.

Вася, упорно молчавший с самого ухода Ипполита, вдруг выступает вперед и порывисто восклицает:

— Даже не хочется отвечать тебе, Саша! Гаврилов очень хороший спортсмен, никто этого не отрицает. Ничего плохого он нам не сделал, верно. Но все равно Дугина мы не отдадим.

• Предыдущая
• 38/47
• Следующая