Бей ушастых! Часть 3 - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница" - Страница 62

Шеоннель тоже встает.

— Отец, я знаю, что предлагаю.

— Да, ничего ты не знаешь!

— Вальдор, он не ребенок! — это уже Дуська.

— Ах, так! — кричу я, — ну так давай Лина твоего туда отправим. Почему Шеона?!

— А я готов, — тут же заявляет княжич.

— Я сам пойду, — тихо произносит Кардагол.

— А ты вообще молчи! — орем мы с Дуськой хором.

Шеон поворачивается к Кардаголу, наклоняет голову набок, отчего прядь волос, которую он обычно заправляет за ухо, свешивается ему на плечо, и спокойно так произносит:

— Кардагол. Пойду я. Я решил.

Потом он переводит взгляд на меня.

— Папа, я — единственный, кто достаточно близко знает Налиэля и знаком с королем. Я, в отличие от всех остальных, несколько раз был во дворце с матерью. Я владею именно эльфийской магией. Во всяком случае, несколькими заклинаниями, но неплохо. И, отец, если Рахноэль меня и поймает, он меня не убьет.

Так, выдыхаю. Успокаиваюсь.

— А почему? — любопытствует Дуська.

Шеоннель усмехается, обводит присутствующих взглядом.

— А он хочет посадить меня на Зулкибарский престол, разве вы это еще не поняли?

Сижу в кабинете вместе с Ларреном. Велела никого к себе не пускать, кроме князя. Нервничаю.

Эрраде-старший возникает ниоткуда прямо передо мной. Ларрен дергается было ему навстречу, но, узнав посетителя, замирает. Терин хмуро косится на наместника, после чего сухо произносит:

— Я прочитал.

— Я объявлю о перемирии.

— Логично.

— Но есть одна мысль. Ларрен подсказал.

Терин без приглашения бухается на стул, вытягивает ноги и язвительно так интересуется:

— И что же это собственность Вальдора нам могла подсказать?

— Хватит! — взрываюсь я, — что ты делаешь, Терин?! Хватит уже. Мне надоело. Никакая он не собственность!

— Да ну? А я вижу указание об обратном.

— Князь, Вы волнуете ее, — спокойно проговаривает Ларрен. О, в его голосе угрожающие нотки прорезались?

Терин пренебрежительно фыркает.

— Я слушаю, Иоханна. Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе займ на содержание войска. Конечно же, возвратный. Иначе мой казначей с ума сойдет.

Да он и от возвратного все волосы у себя на разных местах повыдергивает, но это уже Терину знать не обязательно.

— И что мне это даст? — интересуется князь.

— Ты наймешь солдат моей армии, которых я уволю. Часть я, конечно, отведу. Я должна буду создать видимость того, что выполняю требования Рахноэля. Остальные будут в твоем распоряжении.

Пауза, после которой следует:

— Это он тебе подсказал?

И небрежный кивок в сторону Ларрена.

— Да. Я просила его подумать.

— Ну, не подчиниться он не мог.

Вновь слышу пренебрежение в голосе князя и это, признаться честно, выводит меня из себя.

— Терин! Хватит, я же просила!

— А я что? — невозмутимо отзывается князь, — напротив, я полагаю, что это может быть неплохой идеей. Ведь эта… этот человек лишен возможности действовать тебе во вред, Иоханна. Что от меня сейчас требуется?

— Договор подпишешь?

— Конечно. Деньги когда будут?

— Как только потребуется выдать жалованье. Вы должны подготовить мне на утверждение списки увольняющихся. И нужно провести разъяснительную работу среди остающихся о том, что я сохраню им все льготы. Независимо от того, будут они служить в армии Зулкибара или Эрраде. И Терин, ты сам понимаешь, это нужно сделать быстро.

— Понимаю.

Князь поднимается, разглядывает Ларрена пару минут, после чего интересуется:

— Ну, как, он тебе не очень докучает?

— Он мне помогает, — произношу я, стараясь сохранять спокойствие. Вот что мне докучает, так это не к месту прорезавшееся ехидство князя. На Ларрена я вообще стараюсь не смотреть. И хорошо, что я не эмпат. Думаю, смело бы меня сейчас волнами испытываемых этими двумя родственниками эмоций.

В дверь стучат.

— Ну, что там? — с досадой восклицаю я, — просила же не беспокоить!

— Прошу прощения, Ваше величество, — произносит вездесущий Гарлан, гордо проигнорировавший мое возмущение, — Вам еще одно послание от короля Рахноэля Лазурного Цветка.

Нервно рву конверт. Читаю вслух, чтобы по десять раз не рассказывать.

— Что делать будешь? — интересуется князь.

— А зачем он мне нужен? — растерянно проговариваю я, — отпущу. Только вот он под клятвой. Переместиться сам не сможет. Терин, ты не мог бы Саффу ко мне пригласить. Посмотрим с ней, что делать с Налиэлем.

Князь сухо кивает и исчезает.

И тут же в кабинете появляется Каро. Под дверью ждал, что ли?

— Вот, заявляет он, протоколы допроса содержательницы борделя Луизы и эльфа Видаля Листика.

— Что за Листик?

— Вы же сами просили! Это тот эльф, которого избили!

— Да, ну ладно? Не хочу я сейчас это читать. Своими словами рассказать можешь?

— Вы знаете, что Луиза приторговывает каннабисом?

Ну, откровенно говоря, я как-то раньше этим не интересовалась. И, если совсем уж честно, это меня совершенно не волнует. Ну, торгует она каннабисом и что? Официально продажа этой травы на территории Зулкибара существенно ограничена. Только по специальному разрешению и только в аптеках. Но спрос ведь есть, так отчего бы и не родиться предложению? Тем более, в борделе, куда люди идут явно не вести философские беседы.

— Это имеет отношение к делу? — интересуюсь я.

— Конечно! — восклицает Каро Зампинус, — Листик — не наш эльф. Не местный. Он из делегации борэля Налиэля. В бордель отправился именно за каннабисом. Госпожа Луиза отрицает, конечно, что именно она спровоцировала клиентов наброситься на ушастого, но я полагаю, что верить ей не следует. Видаль Листик утверждает, что ничем ее не провоцировал и еще, что она кричала что-то о необходимости отомстить за смерть короля. И о его призраке.

Вздыхаю. Ох, папа. Сколько раз мне должно аукнуться это твое развлечение?

— Хорошо, спасибо, Каро. Можете идти.

— А что с эльфом-то делать? Я его поспрашивал, но ушастый о планах Рахноэля явно ничего не знает. Он так… подай, принеси, иди…

— Я поняла. Можешь его отпустить. Да, вышли его в Альпердолион. Нам здесь своих любителей каннабиса хватает.

Ну и что дала мне эта информация, кроме лишнего подтверждения того, что эльфы дуреют от этой травки не только, когда ее курят, но и когда пытаются заполучить? Хорошо, все-таки, что на этот раз не наш эльф пострадал. Наших — жалко.