Бей ушастых! Часть 1 - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница" - Страница 5

— Дуся!

— А что Дуся? Я уже… кхм… много лет как Дуся! А штанишки, и, правда, прелесть. Надо уговорить Терина так хоть разок нарядиться. Ему пойдет. А обувь что-то не того. Неудобная, наверно. Ладно, значит, для Лина наряд нашли. Поехали дальше. Ханна, не смотри на меня так, я не виновата, что в этой книге сначала про мужские шмотки речь идет, сейчас и до бабских дойдем.

— Дусь, ты уже почти тридцать лет княгиня, а выражаешься как… как…

— На папу своего посмотри! — огрызнулась я, сунула в книгу закладку и принялась листать дальше.

— А папа от тебя нахватался!

— Он и без меня не блистал чистотой речи. И с кем только общался? С гоблинами какими-нибудь, наверно.

— Кто такие гоблины?

— Хм… прости, не могу объяснить, не увлекалась фэнтези. Ты у Коли спроси, может быть, он знает. О! Вот, смотри, Ханночка, какое прелестное платьице!

Ханна глянула в книгу и как-то не проявила особой радости.

— Ну что ты куксишься? Вот, гляди, здесь написано, что особенностью наряда этой эпохи было торжество чарующей женственности — свободные мягкие формы, пластичность и благородство силуэта. Плавность и изящная простота, легкость и стремительность образа воплощали идеал юной девушки…

— Дусь, я поняла, хватит зачитывать описание. Нормальное платье.

— Ну да… как думаешь, мне пойдет такое? А может быть, когда вы вернетесь, устроим костюмированный бал? Ну что ты ресничками хлопаешь? В моем мире… то есть в мире, где я родилась, это обычное дело — маскарады. А у вас вот я почему-то такой развлекаловки не видела никогда.

— Это эльфийское развлечение. Лет пятьдесят назад была мода на маскарады, а потом все остыли.

— О, какая ты образованная, Ханночка. А я вот так и не удосужилась историю этого мира изучить, — пробормотала я, разглядывая наряд на картинке.

То есть даже не наряд, а последовательное изображение каждой детали туалета. Тонкая белая рубашка, на нее сверху надевается платье, кстати, не особо отличающееся от современных, платьев, только без рукавов. Рукава длинные с раструбами и вычурной вышивкой, прилагались. Неудобно конечно, что они не пришиты к платью, а крепятся к нему с помощью шнуровки. Ох, и «весело» будет Ханне этот наряд снимать и одевать! А, в общем-то, пусть спасибо скажет, что к этому наряду не прилагается какой-нибудь уродский чепчик, обязательный для юных дев, а то замучилась бы в таком виде полковника нашего соблазнять.

— Ну что, Ханна, пошли ваших портняжек озадачивать?

Мать и Ханна объявились в кабинете Вальдора не скоро. При виде блонды пес Кир завилял хвостом и тут же удивленно оглянулся. Понятно, хвост у него сам по себе, без его ведома вилять начал — обычный собачий рефлекс, непривычный для свежепревращенного человека.

— Привыкай, — с ухмылкой посоветовал я. — Он не только виляет, он еще и поджимается, когда страшно.

— Лин, отстань от песика, лучше посмотри, какой мы прикид тебе клёвый выбрали! — предложила мать.

Любит она у меня иномирскими выражансами публику пугать, но здесь все свои собрались, так что никто особо не удивился, ну разве что на лице Кардагола недоумение отразилось, но спрашивать, что такое «клёвый прикид» он не стал, гордость не позволила.

Когда мать показала картинку, с которой мне должны одежду пошить, я чуть заикой не остался. Это с какого такого перепугу я должен буду на себя колготки напяливать как барышня какая-то?

— Подходяще, — к моему огорчению одобрил Кардагол на правах знатока моды того времени.

Выбранный для Иоханны наряд он тоже одобрил. Да только блонде больше, чем мне повезло — ей подобрали вполне приличное платье, не вызывающее желания разразиться дурацким хохотом, как в случае с моим «шедевром»… бедные мужики того времени! Неудивительно, что они так воевать любили! Попробуй не озверей, когда на тебе такие вот обтягивающие колготочки надеты. Что ж, мне оставалось только порадоваться, что ноги у меня не кривые и все остальное тоже в порядке.

А как обрадуется придворный портной, когда ему велят за ночь сшить вот это чудо старины глубокой, я себе вполне могу представить!

— Дульсинея, любовь моя, подойди ко мне, разговор есть.

Кардагол задался целью отлюбить меня на словах так, чтобы у меня при виде него зубы сводило. Ну да, было дело, строила я ему глазки, когда он нас с Иоханной похитил. Ну, так и что? Он же не хуже меня понимает — я дурака валяла. А что чмокнулись мы с ним разок, так это вообще, как говорится, не повод для знакомства. Но этот недотраханный новоявленный родственничек по поводу и без продолжал награждать меня слащавыми эпитетами типа «любовь моя» или еще что похуже. Я ему тем же отвечала. Терин на это дело смотрел равнодушно. А если и не равнодушно, то вида не показывал.

— Что, Кардагольчик, сладкий мой? — зловеще промурлыкала я, и не думая приближаться к этому засранцу.

Знаю я его — морду озабоченную! Всех фрейлин-девственниц Аннет перепортил. И если Лина при зулкибарском дворе считали сексуальным бедствием, то даже не знаю, кем считают этого… дедушку его новоявленного. Признаться честно, я Кардагола немножко побаиваюсь, хотя понимаю, что ко мне он вряд ли всерьез полезет со всякими намерениями. Вот к Аннет — это да. Он на нее слюни пускает, не скрываясь, к неудовольствию Вальдора.

— Дусь, ну подойди! — прошипел Кардагол.

Физиономия у него при этом была серьезная. Ну, я и подошла, встала с ним в уголке этом темном.

— Что тебе, харя ты мерзкая?

— Надо поговорить, но запомни, это секрет! — зашептал Кардагол, наклонившись к моему уху. — Есть идея, как без лишних хлопот отвоевать Эрраде. Не магически — это много времени занимает. Сама видишь — почти месяц прошел, а воз и ныне там.

— А куда тебе спешить? — спросила я, отодвигаясь подальше.

Незачем так близко ко мне стоять, вдруг, кто увидит? Еще неправильно поймут.

— Мои люди там! — напомнил Кардагол и опять перешел на этот свой идиотский тон, — Дуся, заинька моя, ты же знаешь какой я ответственный. Не могу по ночам спать спокойно, думая о том, что мои ребята в плену томятся.

— Кардагольчик, сдается мне, что по ночам ты по другим причинам не спишь. Всех зулкибарских девиц окучил, вот и заскучал.

— Дура ты, Дуся! — кажется, он по-настоящему обиделся, — я к тебе с серьезным предложением, а ты…

— Ладно, давай серьезно, — согласилась я, — я так понимаю, у тебя какие-то мысли по поводу завоевания Эрраде появились, да?

— Именно так. Я знал, что ты очень догадливая, сладкая моя!

— Хорошо, я рада, что ты такой весь в идеях, но при чем тут я?

— Дусь, мы решили воевать не магически, а то, что я придумал, связано с магией. Терин не одобрит.

— Конечно, не одобрит, — с умным видом подтвердила я, — ты наверно и сам в курсе, что если комиссия от Совета чародеев засечет применение магии в этой войне, Эрраде придется признать поражение и выплатить Арвалии компенсацию.

Кардагол зашипел нечто весьма нецензурное на тему того, что Арвалия это вообще провинция Эрраде и все мы тут слабаки и размазни, боимся лишний раз пукнуть без контроля Совета.

— Кардагольчик, законы надо соблюдать, — наставительно изрекла я.

— Дуся, то, что я предлагаю, ни один маг не засечет! — заверил Кардагол и признался, — но Терин не одобрит. Не только как Глава Совета, но и как твой муж.

— Интересно, — промурлыкала я, — ну-ка выкладывай, что ты там придумал?

— Надо надеть на Дафура «ошейник покорности».

— Отличная идея, — буркнула я, — а ничего, что ошейник у Терина? Лично я не рискну спрашивать, где он его прячет!

— И не надо! Ошейник у меня, я его у Терина выменял.

— На что? — заинтересовалась я.

Вряд ли супруг мой просто так за какую-то фигню игрушку эту свою отдал бы, особенно учитывая недавние события. Я бы не удивилась, запри он этот ошейник на тридцать три замка.

— На обещание не соблазнять Аннет.

Кардагол это с таким тоскливым видом сказал, что я сразу поверила. Надо же какой у меня Терин добрый… то есть точнее сказать, какой он хороший друг. Вот ради спокойствия Вальдора не пожалел свою дипломную работу, то есть ошейник этот самый.