Бей ушастых! Часть 1 - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница" - Страница 20

— Расслабься, Иксиончик, со мной все в порядке, пострадало только мое самолюбие, но это лечится.

Я сделала паузу, давая кентавру осмыслить и переварить радостную весть, а потом задала вопрос, который давно уже следовало задать:

— Почему ты до сих пор не связался с Терином этим своим кентаврийским народным способом?

— Не могу.

— Это как это? Врал что ли?

— Для этого мне травка особенная нужна.

— Что ж ты, конь ретивый, не запасся травой? — возмутилась я.

— Стража отобрала, — буркнул Иксион.

Ну, растудыть твою в тудыть! А я так рассчитывала на то, что кентавр свяжется с Терином и нас в срочном порядке прибегут спасать!

Я окинула Иксиона задумчивым взглядом и приняла гениальное решение:

— Валить отсюда надо.

Он выразительно зафыркал, ну коняга натуральная! Только вот мне смысл этих его многозначительных фырканий не понятен. Он красиво прогарцевал в моем направлении, остановился, сложив руки на груди и глядя на меня сверху вниз, осведомился:

— Как ты себе это представляешь, глупая женщина?

— Внезапно и стремительно, — отвечала я, встала на скамейку и тоже посмотрела на него…сверху вниз. — Нам главное добраться до заблокированной части подвала. Нас защита пропустит, а вот посторонних нет.

— И что мы будем делать в заблокированной части подвала? — терпеливо поинтересовался Иксион. Кажется, он опять начал подозревать, что я умом тронулась.

— Уйдем через потайной ход.

— И как мы, по-твоему, выйдем из камеры?

— Очень просто, — заявила я и, больше не тратя времени на разговоры, в один прыжок перелетела со скамейки на спину кентавра.

Он взвизгнул как испуганная лошадь и встал на дыбы. Но я к тому времени уже успела обнять его за талию и прижалась как к родному, так что сбросить меня не получилось. А потом, не дав ему опомниться, заверещала со всей дури:

— Спасите! Помогите! Насилуют! Ааааааа….

Не знаю, что больше всего шокировало Иксиона — мой визг, который был заключительным аккордом к внятной речи, или сама речь о том, что он меня насилует. Как бы то ни было, брыкаться и гарцевать, как коняга, которому колючка под хвост попала, он перестал.

Дверь в камеру распахнулась, явив испуганную физиономию Олафа.

— Вперед! — велела я, как следует пришпорив Иксиона пятками в бока.

Он издал леденящий душу рык и рванул к двери, Олаф побледнел и попытался ее захлопнуть, да только не успел.

— Налево! — подсказала я, когда мы выскочили из камеры.

И началось. Крики (это охрана). Визг (это я). Заковыристая брань (это Иксион). Беготня и суета (это все мы дружно вместе).

Кто сказал, что на кентаврах кататься здорово? Ни фига не здорово! Во-первых, я себе все внутренности растрясла и задницу отбила, потому что мчался он каким-то кособоким галопом, который мне ни у одной лошадки не встречался. Во-вторых, его человеческая часть мне весь обзор загораживала и я могла разглядеть, куда мы несемся, только высунувшись у него из подмышки, что не очень приятно, потому что не мылся Иксион с тех пор как в плен попал…а может быть, у кентавров вообще мыться считается дурным тоном?

Наконец, мы влетели в коридор, где начиналась заблокированная часть подземелья, предназначенная для наших с Терином некромантских безобразий. Защита меня пропустила, на Иксиона она не среагировала, видимо приняв его за моего гостя на коне…или вовсе за моего коня. Мы помчались дальше, а вот те, кто за нами гнался, дальше не помчались. Защита не была настроена на уничтожение, но тем, кто в нее врезался с разбегу, сейчас было очень плохо.

Кстати, Журеса и Дафура среди преследовавших нас персон не было. Странно как-то даже. Может быть, они еще не в курсе, что пленники сбежали? Это хорошо потому, что каким бы криворуким магом Журес ни был, но остановить нас у него могло бы получиться.

Блонда моя бедная последний разум потеряла с этим Кирдыком несгибаемым. Уже открытым текстом ему высказала свои намерения. Он конечно прифигел. Я его понимаю, я бы тоже в апофигее был, если бы кто-то мне в лоб заявил: «Мне нужен от Вас ребенок!» Хотя, наверно, ржать бы так не стал. А он заржал. И мне обидно стало за принцессу мою. Не заслужила она, чтобы с ней вот так — по-хамски. А он не только ржет, он еще и комментировать пытается:

— Лин… ну и хозяйка у тебя… Это же…

— Кир, послушай, — начала Иоханна, но слушать авиатор этот недобитый явно не собирался. Хохочет, заливается, засранец такой. А Ханна чуть не плачет.

— Полагаю, она серьезно, — осторожно намекнул я.

— Вот именно! Вот именно, это-то и смешно!

Ах, тебе смешно, сволочь ты древнеэррадская! Сейчас я тебя так рассмешу, что всю жизнь будешь бегать и хихикать! Так разозлился я, что без труда вспомнил это убойное приворотное. Отец меня ему научил с единственной целью — чтобы я знал, что это заклинание из себя представляет, и мог мгновенно распознать его и защититься. Вот, кстати, защищаться от этого ни разу не довелось, зато для другого мне это знание пригодилось. Ханна протестующе закричала, когда я «любовный дурман» на авиатора нашего набросил. Он смеяться сразу перестал, побледнел и главное, уставился не на принцессу, а на меня! Ой, неужели я напутал что-то? Вот смеху-то будет, если мне придется от влюбленного полковника улепетывать! Но нет, Кирдык рычит что-то, что за признание в любви даже при большом воображении принять нельзя. Неужели он догадался, что я с ним сделал? Не может быть!

— Он видит! — крикнула Иоханна, опровергая мои сомнения.

Может! Еще как может быть! Кир не маг, но он видит магию! Вот это мы попали. Я понял, что не успею добраться до Иоханны, чтобы прихватить ее с собой и… нет, вовсе не позорное бегство это было, а стратегическое отступление. И не страшно, что принцесса осталась, ничего плохого он ей не сделает. «Любовный дурман» это вам не какой-нибудь невинный, быстропроходящий «шепот нежности».

Думаете, в моем стратегическом отступлении не было смысла? Ошибаетесь! Смысл есть и еще какой! У Кирдыка такая физиономия была, что я понял — если не смоюсь, убьет на месте. Убьет и фамилию не спросит! Зачем ему ее спрашивать? Он и так знает, что простолюдин я — слуга обычный, каких на каждом углу как грязи. А что приворот на него набросил, так эти штуки продаются и использовать их даже не маг может. Во всяком случае, в нашем времени с любовными заклинаниями именно так обстоит. Продают. Хоть и незаконно это.

План мой был таков — я сейчас затаюсь, пережду первую волну возмущения и ближе к вечеру вернусь потихоньку, разведаю обстановку и уже по обстоятельствам решу — открывать свое возвращение или спасать Ханну от разъяренного полковника и быстренько домой.

Телепортировался я с перепугу прямиком домой — во дворец. То есть в прошлом это место — летняя резиденциея эррадских королей, а в наше время дворцом княжеским является. Мне повезло, что я привык, когда домой перемещаюсь, в саду появляться, а не в помещениях, и что в прошлом сад при дворце уже существовал, и на той полянке, куда я переместился, ничего не росло, точно так же как и в моем времени. А то это могла бы быть последняя телепортация в моей жизни.

Когда меня оплели «ловчие сети», я только и смог, что «порадоваться» за себя. Какой же я «умный» — сбежал от взбешенного Кирдыка прямиком к кому-то еще, возможно, к дедушке Кардаголу. Вот он меня сейчас так приветит, что пожалею о том, что удачно телепортировался и не врос в какое-нибудь дерево на молекулярном уровне… идиот!

Что-то устал я сидеть на одном месте и выслушивать бредни этого маньяка-завоевателя Кардагола. Пойду-ка пройдусь. С Терином пообщаюсь, тем более, что князь нагло игнорирует нашу договоренность встретиться утром. Сейчас уже далеко за полдень, т. е. можно считать, что утро давно вышло, а приятель мой так и не показал на совещании свою серьезную физиономию. Он что, считает, что я в гордом одиночестве должен с его родственниками мучиться?