Весеннее обострение - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница" - Страница 51

— И единственный, — заявляю я.

— Да, конечно… Только вот…

— Что вот? Ты не хочешь на мне жениться?

Как неприятно произносить эти слова! Но приходится, потому что иначе — зачем он опять заводит этот разговор?

— Я хочу! — отвечает Кир, не поднимая на меня глаз, — но я не уверен в том, что тебе это нужно. И, боюсь, твои родители тоже не будут в восторге от нашего брака. Ты же будущая королева. И ты не все обо мне знаешь.

Ох, ты, ёптыть. Спасибо Дусе за вовремя возникшее в голове слово.

Сажусь на кровати, смотрю ему в глаза и твердо проговариваю:

— Кир, я люблю тебя. Если ты не хочешь быть со мной — дело твое. Неволить не буду. Если хочешь, то знай — кто бы ни был против нашего брака, что бы ему ни препятствовало — мне все равно. Это я так решила. А будущая королева я или нет — не имеет абсолютно никакого значения.

Он смотрит на меня, во взгляде — сомнения и… боль?

— Мы слишком мало друг друга знаем… — практически шепчет Кир, но я чувствую, что он сдается, аргументы исчерпаны. И я хочу попросить его меня поцеловать, но, к счастью, такая простая мысль приходит в голову и ему самому. И тут…

— Ваше высочество, Вас его Величество просит спуститься вниз. В малый обеденный зал. Срочно.

Ну что там папеньке моему опять нужно?! В такой момент.

Кир испуганно дергается.

— Я пойду!

— Поздно, — говорю, — все равно доложат. Пошли сдаваться.

Он улыбается и снова меня целует. Так бы и оставалась здесь, но… Папа у меня король, и, как король, неповиновения он не терпит. А сегодня после общения с мамой так особенно.

— Я скоро буду! — кричу я и добавляю, но уже горничной, — Лира, платье. Зеленое. Быстро.

Очень интересно, очень. Две пьяные дамы собираются рассуждать о моей дочери и смотрят при этом на меня так, будто я им страшно мешаю. Мало того, что Дуся решила напиться в присутствии невесть кого, так теперь она еще и дела, касающиеся моего ребенка, с этим невесть кем собралась обсуждать. Без меня.

— Ну-с, — говорю, присаживаясь на стол и жестом подзывая слугу, — рассказывай, Дульсинея, что там за новости об Иоханне.

— Валь, вообще-то мы тебя не звали, — немедленно отзывается Дульсинея, — ты ушел страдать, ну и занимался бы этим в свое удовольствие.

— Дусь, вообще-то я здесь хозяин. И страдать мне, как ты выразилась, или нет, тоже я решать буду.

Аннет медленно поднимается из-за стола и тихо произносит.

— Я, пожалуй, пойду.

— Сидеть! — рявкаю я, и она послушно опускается на место, — я слушаю тебя, Дульсинея.

— Ну Валь, тебя это пока не касается…

— Это мне решать — что меня касается, а что нет!

— Валь, не буянь, — морщась, заявляет княгиня Эрраде.

Да это что такое? Женщины окончательно, что ли, обнаглели!

Я собирался сказать слуге, чтобы налил мне вина, но, вместо этого, приказываю:

— Иоханну сюда позови.

И тот испаряется. Ну хоть кто-то здесь понимает, когда нужно подчиняться беспрекословно.

— Итак, — говорю, — Дульсинея, пока не пришла Иоханна, может, ты подготовишь меня к новостям? Я так понимаю, они касаются того парня, которого я видел рядом с ней. Не скажу, чтобы его физиономия внушила мне доверие.

— Валь, ну что ты разбушевался? — недовольно произносит Дуся, а Аннет так и сидит молча, опустив взгляд. Тоже мне тихоня! Курица бешеная!

— Прости, Дуся, — холодно произношу я, — но это твой сын может заниматься любовью, с кем ему угодно. И женить Вы его можете, на ком хотите. Моя Иоханна — девушка, если ты еще не забыла. Для нее прописаны иные нормы поведения. А поскольку она еще и единственная наследница, то все, что она делает сейчас, отразится в будущем не только на ней или на мне, а на всем королевстве!

— Ну, ты загнул, — бормочет Дуся.

Я собираюсь возразить, но в эту минуту передо мною появляется слуга, посланный за принцессой, и возвещает, что Ее высочество сейчас спустится.

— Отлично, — говорю, — вина налей. Итак, Дуся, кто он?

— Он сын Кардагола Шактигула Кайвуса.

— Это что… Стоп! Повелителя времени?!

— Ну да, это мужчина… А, впрочем, ты же его не видел.

— Ты хочешь сказать, он здесь?! — потрясенно произношу я, а Дуся округляет глаза.

— А что такого? Он, конечно, тип своеобразный, но вполне вменяемый.

— Он — вменяемый?! Ты живешь в Эрраде, ты его историю вообще не изучала?!

— Ну, как тебе сказать…

— Этот тип подмял под себя всех соседей, он, именно он спровоцировал магические войны!

— Он немного изменился за эти годы, — несколько неуверенно произносит Дуся и тут же добавляет, — давай лучше выпьем.

— И моя дочь, — ору я, приподнимаясь, — связалась с его сыном?!

И слышу холодный голос за спиной:

— Да, папа, я связалась с его сыном.

Как я и надеялся, по возвращении в наш мир, все основное внимание Кардаголу и сыночку его недобитому досталось. Я Саффу за руку схватил и, пока о нас не вспомнили, переместился вместе с ней в свои покои. Ну, наконец-то! Здесь нам точно никто не помешает, только дверь надо запереть.

Один жест и вот уже дверь заперта, и девушка моей мечты опрокинута на кровать. А что, вы считаете, что я должен был думать о чем-то возвышенном, точно зная, что под этим балахоном на ней не надето ничего… ну вот совершенно ничего, кроме обуви!

— Лин! Лин…Эрраде, да успокойся ты!

Ну вот, и что я сделал не так? Почему она рассердилась? Вот весело-то будет, если она боится. И сколько мне придется ее уговаривать? Надеюсь, это время будет исчисляться не в годах.

— В чем дело, птичка моя? — я героически постарался придать своему голосу хоть немножко жизнерадостности.

— Я бы не хотела спешить.

— Хорошо, подождем до завтра, — легко согласился я.

Саффа выбралась из-под меня, поправила взъерошенные волосы и поведала о своих взглядах на данные обстоятельства. Оказывается во времена ее молодости, то есть много-много веков назад, считалось неприличным, если девушка до свадьбы с мужчиной была. Это и в наше время не приветствуется, но соблюдается не так строго. Но именно эта дурацкая причина мою волшебницу останавливает! И еще она хочет, чтобы у нее все, как полагается, было, то есть сначала свадьба, белое подвенечное платье и так далее, а потом уже все прочие радости.

— А почему платье-то белое? — растерянно спросил я.

— Так было принято в моем мире, — объяснила Саффа. — Белый — цвет невинности. Невеста всегда в белом.

Представил я ее в белом платье с трудом, учитывая, что она всегда черное носит. Представленная картинка мне понравилась. Но ждать до осени! Сейчас только весна! Ну ладно, конец весны. Но все равно, еще очень и очень долго.

— Саффа, а нельзя это белое платье без соблюдений всяких правил надеть? — осторожно спросил я.

— Ты не понимаешь! — обиделась волшебница.

Да уж! Конечно, я не понимаю! Сложно что-то понять, когда вот она девушка моей мечты — рядом, только руку протяни, а фиг там! Я тихо застонал.

— Прости! Я не могу по-другому! — воскликнула Саффа.

Кажется, ей и самой было жаль, что все вот так, а не иначе. Ну что ж, я могу ее понять, она мечтала, чтобы было красиво — большая любовь, белое платье и так далее, а тут всякие события произошли. Предок мой, трус несчастный, и сон на несколько столетий, а после никакой личной жизни, только шарахающиеся маги, обвешанные защитами, как перед смертным боем.

— Я понимаю. Ждем до осени, — тихо проговорил я и перенес нас… а вот это ей совсем не понравилось.

— Эрраде, ты придурок! — заорала Саффа, выныривая из озера, — предупреждать надо! Я чуть не утонула!

— Зато охладились, — весело утешил я.

— Если тебе так надо было охлаждаться, то и телепортировался бы сюда один! Ты… ты…

Я нырнул, схватил ее за ноги и утянул под воду. Хватит уже орать. Можно подумать, ей охладиться не надо.

— Утопить меня решил? — взвизгнула Саффа.