Весеннее обострение - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница" - Страница 38

Да, как-то я отвык в последнее время от попыток дать мне по физиономии. Должность моя к этому явно не располагает.

Только собираюсь заорать что-то типа «как ты смеешь, я же король! В тюрьме сгною», как этот самый король во мне и включается, и я понимаю, что охранник прав, это раз, и ему не тюрьма, а премия за это положена, и орать на каждом углу о том, что я король — пожалуй, не стоит.

— Где взять разрешение? — спрашиваю я, прижимая к лицу ладонь.

— Его может выдать Ее величество Аннет, Ее высочество Иоханна.

— А Его величество Вальдор? — ехидно осведомляюсь я и тут же получаю в ответ:

— Его величество подобными вещами не занимается.

Это что же такое получается — я сам себе разрешение на посещение фрейлин выдать не могу?

Так, моя дочь неизвестно где. А вот где бы мне Аннет найти?

— Который час? — осведомляюсь я.

— Три утра, — отвечает стражник.

Ну да, три утра, странное время для посещений, хотя, смотря с какими целями. Вот хорошо было Лину — захотел, ушел, захотел, пришел. А мне — не в окно же лезть, в самом деле?

Возвращаюсь в кабинет и сплю там часов пять-шесть. Спокойно и с чистой совестью. Утром является Гарлан с докладом, что Мерлин пока не обнаружен. Ладненько, не страшно. Велю Гарлану в темпе сделать что-нибудь с одним из моих камзолов, или тем, Лина. Не могу же я в одной рубашке идти на прием к королеве! Это у нас как-то не принято. Также я даю ему задание — выяснить анкетные данные красавицы Селины. И еще — принести мне белил каких-нибудь, что ли. Фингал под глазом, может, и является украшением мужчины, но не тогда, когда этот мужчина направляется на прием к королеве.

Через час я имею первое, второе, третье, да еще и завтрак в придачу. Жизнь, кажется, удалась. Портной, которому носили камзолы на переделку, решил отчего-то расширить одежду Лина, а не заузить мою. Узнал?

Впрочем, неважно. Я умыт, одет и готов к подвигам во имя прекрасной девы. Но сначала мне нужно найти Аннет. А Аннет часов так с десяти ведет прием подданных. Это была ее инициатива — помочь мне разобраться с делами королевства. Да не вопрос! Пусть разбирается. Благо ходят к ней туда, как правило, бабушки-старушки, обиженные жизнью дедушки, ну и просто лица с неуравновешенной психикой.

В чем прелесть приема? В том, что там фрейлин нет. Не отвлекают.

Обычно действие это происходит в восточном крыле. Проще через сад пробежать. Выхожу — солнышко светит, листья на кустиках шуршат, птички голосят. Весна, одним, словом, как и у меня в душе.

Бегом практически направляюсь к приемному залу. Там очередь. Из этих самых неуравновешенных старушек. Судя по одежде, большая часть из них мещане. С этими проблем возникнуть не должно. Ага, а вот эта старая карга в бордовом шелке — графиня Улаэ. Знаю я эту стервь. У меня на приеме она уже была. Теперь вот супругу мою достать, видимо, решила.

— Прошу прощения, уважаемая, — произношу я, аккуратно отодвигая ее от двери. — Мне назначено.

— Что?! — визжит она, — да ты кто такой?! Нет здесь никаких назначений.

— Есть-есть! — говорю я, ласково улыбаясь.

— Не пущу! — верещит графиня. У нее от возмущения аж щечки обвисшие подрагивают. А мне смешно.

— Придется, уважаемая, — заявляю я и практически в прыжке умудряюсь открыть дверь и влететь в зал для приемов. При этом графиня эта гадская, тоже, наверное, подпрыгнув, успевает уцепиться мне в одежду, я слышу треск, но… Но что я могу поделать?

Быстро оглядываюсь.

Аннет в кресле, пародийно напоминающем королевский трон, сидит, важная такая. У ног ее секретарь устроился. Пишет. До моего триумфального появления она, я так полагаю, выслушивала стоящего перед ней старичка — маленького, худенького, чистенького. Слева и справа от королевы по шеренге из трех охранников каждая. Правильно, ее величество нужно охранять, а то сброд тут всякий шастает. Кстати, вот у того, второго справа, больно уж физиономия знакомая. Не он ли лицо мое синяком украсил? Он ведь, зараза. Он здесь что, круглосуточно работает? Спать не пошел? Ну точно он, вот на меня косится, и морда хмурая. Ну да ничего, караульным во время приема королевы разговаривать не положено.

Аннет глядит на меня пристально. Вот на ее лице что-то мелькает. Узнала? Нет. Очень хорошо.

— Вы что-то хотели? — спрашивает она у меня.

Я картинно падаю перед Аннет на одно колено и с надрывом в голосе произношу:

— Вашей милости.

— И в чем она должна выражаться, сударь? — интересуется королева.

— Мне нужно разрешение на посещение фрейлины Селины.

Аннет вздыхает, а я все пытаюсь определить по ее лицу — узнает или нет?

— Вы ее родственник? Или имеете какие-то иные основания для посещения этой девицы?

— Я ее дядя! Только вчера я приехал из Муриции ненадолго. Очень хотел увидеть свою племянницу.

Да, братьев у нее не оказалось, отцу под шестьдесят, и он лысый. Только вот дядя, который, к счастью, имеет славную привычку путешествовать.

— Я могу устроить вам встречу, — отвечает королева, — зачем Вам посещение ее комнаты?

— А как же поговорить, вспомнить былое? Пообщаться на разные темы. Мы так давно не видели друг друга!

Аннет на пару секунд отводит взгляд в сторону, а потом вновь смотрит на меня. Нет, точно не узнала, иначе бы ее глаза не были такими холодно-равнодушными.

— Я выдам Вам разрешение. Подождите пару минут. Секретарь подготовит. Как Вы сказали, зовут Вашу племянницу?

— Селина!

— Любопытно, внешне Вы с ней совсем не похожи.

— Вся в мать! Такая же красавица.

Через две минуты я являюсь счастливым обладателем разрешения.

— Вы можете пройти к ней прямо сейчас, — советует Аннет, — она должна быть у себя.

Ах, добрая душа! Ах, милая, глупая, добрая Аннет.

Странный он, универсал этот недобитый. Почему это я ему спасибо скажу, если он волшебницу мою силы магической лишит? То есть она будет свой век доживать как рыба без воды, а я, по его мнению, при этом радоваться должен?

— Так нечестно! — возмутилась мать.

Да, я с ней согласен, нечестно так, но неужели она от мага этого ожидала, что все по-честному будет и он за «спасибо» отца воскресит? Как вообще так получилось, что он погиб? Не верю я, что Кардагол его победил в честном поединке. Нечисто здесь что-то.

— Если ты, Дуся, не согласна на такие условия, то…

— А Дульсинея тут при чем? — перебила Саффа. — Тебе у меня спрашивать надо, согласна ли я.

— А ты согласна? — оживился Кардагол.

— Ты, Кардагол, завистливый засранец однако! — заметил я.

— Что?

Хм, странно, что он не понял о чем я. Ладно, мне не сложно объяснить:

— Завидно тебе стало. У Саффы умения покруче твоих будут. А может быть, ты испугался, что она тебя уделать может в магическом поединке?

Смотрю, Кардагол закипает потихоньку. Неужели я его за живое зацепил? Тут этот авиатор, Кирдык то есть, вмешался.

— Ее мало лишить возможности колдовать. Таких, как она…

— Кир! — гневно перебила Иоханна.

Он глянул на нее и замолчал, не стал продолжать. Интересное дело. И что это за обращение такое свойское — Кир? Да и когда он нож у горла ее держал, все как-то странно было. Стоило ей локтями немножко помахать, как тут же отпустил, хотя легко мог прирезать. Что тут у блонды моей ненаглядной приключилось с этим авиатором недобитым?

— Я поклянусь, — решила Саффа.

— Ты с ума сошла?

Это мы? Кажется? все втроем — я, мать и Иоханна, крикнули.

— Клянись! — оживился Кардагол.

— Клянусь, больше не колдовать, — без всякого сожаления сказала волшебница.

— Нет, шептунья, так дело не пойдет. Знаю я твои уловки иномирские. По всей форме клянись, как это у вас принято.

Саффа нахмурилась, посмотрела на меня грустно и с сожалением, как будто в последний раз видит, а потом поклялась. Вот когда она клятву свою произнесла, по всей форме, как Кардагол требовал, я и понял, почему она так на меня взглянула.