Про разных драконов и всяческих принцесс - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница" - Страница 6

Она ошибалась.

Рыцарь появился минут через сорок. Латы его были уже не в таком хорошем состоянии. Пика отсутствовала.

— Монстр вонючий, ты все еще здесь?! Я посбиваю мечом твою спесь! — воскликнул рыцарь, потрясая полутораметровым клинком и бодрым шагом направляясь к Шарику.

— Я плохо пахну? — удивился дракон.

Лизандра пожала плечами.

— Вроде нет.

Дракон лег на пол, скрестил лапы и стал ждать. Дракона интересовало, что рыцарь собирается делать с мечом. Рыцарь собирался мечом тыкать. Дракону в грудь. Упс! Не получилось. Меч чешую не пробил. Тогда в лапу. Опять неудача. Шарик, явно издеваясь, подставил под удар шею. Меч только звякнул, скользнув по шкуре. Шарик хихикнул:

— Щекотно.

Но рыцарь не унимался. Снова и снова он нападал не неуязвимую тварь. Тварь продолжала ехидно ухмыляться. Наконец отважный спасатель несчастных принцесс особенно высоко взмахнул мечом, не удержал равновесия и со стуком, переходящим кое-где в звон, рухнул на пол. Точнее приземлился на пятую точку.

Принцессы некультурно ржали. Шаррауданапалларамм смотрел с сочувствием на наглой черной морде.

— Я что-то делаю не так? — грустно спросил рыцарь.

Дракон, аккуратно подцепив когтем доспех, поставил незадачливого истребителя на ноги.

— Иди, милок, отсюда, — посоветовал Шарик, — не твой сегодня день.

Рыцарь грустно кивнул и поплелся к выходу.

На следующий день в пещере побывало еще четверо претендентов (то ли на руку принцессы, то ли на награду, то ли на славу грозного победителя драконов).

Один из них, обнаружив перед собой полного сил и задора дракона, сразу дал деру, и бежал прочь, сопровождаемый оскорбительными выкриками всех трех принцесс и обидным ржанием дракона. Второго удалось обнаружить не сразу, а когда его присутствие все же было выявлено, незадачливого "рыцаря" долго пришлось обыскивать, поскольку, не обнаружив в пещере драгоценных камней, претендент решил прихватить нож Лизандры и торбу с травками. Третий долго стучал мечом по драконьей Шкуре (без видимого эффекта), а затем обругал дракона и принцесс обидными словами и удалился.

Лизандра мрачнела. Она понимала, что либо ей необходимо пересмотреть критерии отбора женихов, либо она до конца дней своих останется в девушках. Однако какое именно из требований к кандидату снять с повестки дня, Лизандра никак не могла определить. Смелость или сообразительность? Влюбиться в трусливого умника или в смелого идиота? Эта дилемма решаться не желала.

Шарик и принцессы ей искренне сочувствовали, но предложить дельный совет не могли.

В следующий раз Лизандра даже не стала переодеваться. Просто сидела себе на камушке, застеленном собственной же курткой и меланхолично полировала лезвие ножа. Посетитель вошел без шума, и, хотя Лизандра была предупреждена о его появлении, она все равно нечаянно вздрогнула.

— Привет, — сказал незнакомец и снял с головы шлем.

— Я Роланд, — представился он и протянул Лизандре руку для пожатия. Ладонь была твердой, сухой, привычной к мечу.

— А ты — Лизандра?

— Нет, буркнула принцесса, — Милисента.

Незнакомец скептически приподнял левую бровь, но от комментариев воздержался. Затем он отстегнул пряжку плаща, расстелил его на одном из валунов и спокойненько там расположился.

— Ну, — спросил Роланд, — как жизнь?

— Нормально. Ты насчет дракона уже определился?

— То есть?

— Будешь рассказывать ему стихи, тыкать пикой, искать в пещере драгоценности или сразу сбежишь?

Роланд обаятельно улыбнулся.

— Да нет. Дождусь. Поболтаем.

— Вот еще! — возмутилась Лизандра, — он великий и ужасный, сожрет тебя и не подавится, так что давай, сваливай побыстрее.

— Тебя же он не сожрал.

— Я — ядовитая.

— И подружек твоих тоже. И пещера у вас выглядит подозрительно обжитой. И за ширмочкой кто-то шепчется. Еще и картинка такая на стене симпатичная.

Лизандра перевела взгляд на стену. На ней, действительно, красовалось изображение. Милисента, творческая личность (руки бы ей оторвать) углем от костра нарисовала Шарика. Очень похоже. Дракон улыбался, и вообще выглядел довольным жизнью. Рядом с ним была изображена тонкая девичья фигурка с развевающимися волосами. Принцесса не забыла даже автограф поставить под своим творением — "Милли" и сердечки вокруг.

— И коняга у вас рядышком пасется, на котором ну вполне можно было отсюда ускакать. — Продолжил посетитель. — Если, конечно, захотеть. Так что, заинька моя, дракон, я полагаю, вполне адекватный субъект. Хочу с ним пообщаться.

Последние слова Лизандра уже не слышала. Отчего-то именно "заинька моя" сладко царапнуло душу. Ее никогда не называли заинькой. Никогда-никогда! Она как-то по-новому взглянула на Роланда, и тут же заметила, какой он широкоплечий, поджарый, как благородны черты его обветренного лица, с какой элегантной небрежностью носит незваный посетитель дорогую кольчугу из вороненого железа.

Сердце Лизандры бухнуло и заныло. И принцесса туту же унеслась в мечтах в счастливое замужество, и витала бы там долго, если бы не подозрительный шум где-то у входа.

Там тщетно пытался вырваться из-под покрывающей его сети Шаррауданапалларамм.

Лизандра побледнела и вынула из ножен меч. Она готова была защищать жизнь своей зверушки до последней капли крови — своей или зверушкиной. Рядом тут же материализовались принцессы 2 и 3. Милли держала в руках кривую суковатую ветку, Ариэль — оставленный Лизандрой нож. На лицах принцесс застыло выражение мрачной решимости.

Краем глаза Лизандра углядела, что Роланд тоже готовится к бою. На сердце потеплело.

— Оба-на! — услышала она вдруг, — так он тебя таки не съел! Сестренка!

Какой-то крупный, небогато одетый субъект, сграбастал Лизандру в объятья и легко оторвал ее от земли.

— Бруно! — запыхтела Ее высочество, — отпусти меня, дурень!

— А мы боялись! Мы переживали! — это вокруг принцессы уже прыгал мальчик лет десяти.

Еще два молодых человека — один лет так пятнадцати, а другой двадцати — оба невысокие, крепенькие и русоволосые, подошли к принцессе и встали рядом, радостно улыбаясь.

— Я рад, что счастливое семейство воссоединилось, — проворчал дракон, — но мне здесь, под сетью, немножечко неуютно.

— Молчи, тварь! — грозно выкрикнул Бруно.

— Эй, братец, — возмутилась Лизандра, — это мой дракон, какого лешего ты им распоряжаешься?

Бруно насупил брови.

— Чего это он вдруг стал твой? Это мы его поймали!

— А не надо было его ловить! Ты бы еще Пофигиста поймал, и сказал, что он твой!

— Кого?!

— Пофигиста, коня моего!

— Э… Желтенького? Так он твой, значит…. А мы его того….

— Съели?!

— Тоже поймали.

К пещере, полный решимости, со злобно горящими глазами, подошел Пофигист. Его уздечка была порвана, в гриве застряли колючки. Пофигист покосился на спеленутого сетью дракона и медленно повернулся задом к Бруно, справедливо определив в нем главного в этой банде принцев-мародеров.

Наблюдающая за этими манипуляциями и вполне осознающая их суть Лизандра помедлила немного, размышляя о том, стоит ли помогать вредному старшему брату, но затем все же выкрикнула:

— Берегись!

Бруно отпрыгнул в сторону. Копыто Пофигиста просвистело буквально в двух сантиметрах от плотненького тельца принца Урийского.

— Ладно, — отдышавшись, миролюбиво заявил Бруно, — пусть это будет общий дракон. Давай, рассказывай быстрее, как его убить.

— Не надо его убивать! — закричала побледневшая Милисента.

— А это кто? — заинтересовался Бруно.

— Ты тему не меняй! — возмутилась его сестра, возмущенно топая ногой. — Немедленно отпусти Шарика!

— Чего ради? Я щас отпилю ему голову, и она здорово будет смотреться на стене у нас в зале. Все обзавидуются!