История государства Российского. Том XII - Карамзин Николай Михайлович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/44
• Следующая

Князь Гагарин, первый из мятежников, ушедших к Самозванцу, несмотря на крамольство, имел душу: увидел, узнал Лжедимитрия и явился к Царю с раскаянием; принес ему свою виновную голову; сказал, что лучше хочет умереть на плахе, нежели служить бродяге гнусному — и был помилован Василием: выведенный к народу, Гагарин именем Божиим заклинал его не прельщаться диавольским обманом, не верить злодею Тушинскому, орудию Ляхов, желающих единственно гибели России и святой Церкви. Сии убеждения произвели действие, и еще несравненно более, когда Гагарин объявил Москвитянам, что стан Тушинский в сильной тревоге; что Лжедимитрий и Ляхи сведали о соединении Шведов с Россиянами; что Князь Михаил Скопин-Шуйский ведет их к столице и побеждает. Удивление радости изменило лица печальные: все славили Бога; многие устыдились своего намерения бежать в Тушино; укрепились в верности — и с того дня уже никто не уходил к Самозванцу.

Гагарин сказал истину о тревоге злодеев Тушинских. Опишем начало подвигов знаменитого юноши, который в бедственные времена родился счастливым, и коему надлежало бы только жить, чтобы спасти Царя, ознаменованного Судьбою для злополучия. Мы видели, как Михаил Шуйский, во время величайшей опасности, с горестию удалился от войска, чтобы искать защитников России вне России: прибыв в Новгород, где начальствовали Боярин Князь Андрей Куракин и Царедворец Татищев, он немедленно доставил Королю Шведскому грамоту Василиеву; писал к нему и сам, писал и к его Воеводам, Финляндскому и Ливонскому, Арвиду Вильдману и Графу Мансфельду, требуя вспоможения и представляя им, что Ляхи воцарением Лжедимитрия хотят обратить силы России на Швецию для торжества Латинской Веры, будучи побуждаемы к тому Папою, Иезуитами и Королем Испанским. Ничто не было естественнее союза между Шведским и Российским Венценосцами, искренними друзьями от их общей ненависти к Ляхам. Надлежало единственно удостоверить Карла, что Шведы еще найдут и могут утвердить Василия на престоле: для чего Князь Михаил, следуя своему наказу и внушению Политики, таил от Карла ужасные обстоятельства России; говорил только о частных в ней мятежах, об измене тысяч осьми или десяти Россиян, которые вместе с пятью или шестью тысячами Ляхов злодействуют близ Москвы. Требовалось немало времени для объяснений. Секретарь Мансфельдов виделся с Князем Михаилом в Новегороде, а Воевода Головин, шурин Скопина, поехал в Выборг, где знатные чиновники Шведские ждали его, чтобы условиться в мерах вспоможения. Между тем Князь Михаил, желая спасти Москву и Царя не одною рукою иноплеменников, мыслил ополчить всю северо-западную Россию, и грамотою убедительною звал к себе Псковитян, хваля их древнюю доблесть; но Псковитяне, уже хвалясь злодейством, ответствовали ему угрозою — и самые Новогородцы оказывали расположение столь подозрительное, что Князь Михаил решился искать усердия или безопасности в ином месте; вышел из Новагорода с Татищевым, Дьяком Телепневым и малочисленною дружиною верных, и требовал убежища в Иванегороде: там их не приняли, ни в Орешке, где Воевода, предатель Боярин Михайло Салтыков, считая Лжедимитрия победителем, уже именовал себя его наместником. В то время, когда Михаил, оставленный и некоторыми из робких спутников, при устье Невы думал в печали, что делать? явились Послы от Новагорода с молением, чтобы он возвратился к Святой Софии. Митрополит Исидор и достойные Россияне одержали там верх над беззаконием и встретили Князя Михаила как утешителя, в лице его приветствуя отечество и верность; искренно клялися умереть за Царя Василия, как предки их умирали за Ярослава Великого, и сведав, что Воевода Лжедимитриев, Керносицкий, с Ляхами и Россиянами идет от Тушина к берегам Ильменя, готовились выступить в поле. Древний Новгород, казалось, воскрес с своим великодушием; к несчастию, ревность достохвальная имела действие зловредное.

Татищев, известный мужеством, вызвался вести передовой отряд к Бронницам; но Князю Михаилу донесли, что сей царедворец лукавый замышляет предательство. Извет был важен, а Князь Шуйский молод и пылок: он созвал воинов и граждан, объявил им донос и хотел с ними торжественно судить, уличить или оправдать винимого. Вместо суда народ в исступлении ярости умертвил Татищева, не дав ему сказать ни единого слова, к горести Михаила, увидевшего поздно, что народ, в кипении страстей, может быть скорее палачем, нежели судиею. Татищева, едва ли виновного, схоронили с честию в обители Св. Антония, и многие Дворяне, вероятно устрашенные его судьбою, бежали из города, даже к неприятелю, который шел вперед невозбранно, занял Хутынский и другие окрестные монастыри, жег, грабил — и вдруг скрылся, услышав от пленников, что сильное войско вступило в село Грузино и спешит на помощь к Новугороду. Пленники обманули неприятеля: мнимое войско состояло единственно из тысячи областных жителей, ополченных Дворянами Горихвостовым и Рязановым в Тихвине и за Онегою. Сии добрые Россияне, будучи в шесть раз слабее Керносицкого, имели счастие без кровопролития избавить Новгород, где Князь Михаил с нетерпением ждал вестей от Головина.

Вести были благоприятны. Король Шведский словом и делом доказал свою искренность. Еще Генералы его, Бое и Вильдман, не успели заключить договора с Головиным и Дьяком Зиновьевым, а войско Королевское уже стояло под знаменами в Финляндии. С обеих сторон не хотели тратить времени и 28 Февраля подписали в Выборге следующие условия: «1) Мирный договор 1595 года возобновляется между Россиею и Швециею на веки веков. 2) Первой не вступаться в Ливонию. 3) Карл дает Василию 2000 конных и 3000 пеших ратников, а Василий 100000 ефимков в месяц на их жалованье. 4) Сие войско в полном распоряжении Князя Михаила Шуйского; должно занимать города единственно именем Царским, и не может выводить пленников из России, кроме Ляхов. 5) Съестные припасы будут ему доставляемы по цене умеренной. 6) Царь взаимно обязывается помогать Королю войском на Сигизмунда в Ливонии, куда открыл путь Шведам из Финляндии чрез Российские владения. 7) Ни та, ни другая держава без общего согласия не вольна мириться с Сигизмундом. 8) Царь, в знак признательности, уступает Швеции Кексгольм в вечное владение, но тайно до времени: ибо сия уступка может произвести сильное неудовольствие между Россиянами. 9) Князь Михаил Шуйский дарит Шведскому войску 5000 рублей не в счет определенного жалованья. — Сия грамота будет утверждена в Новегороде им, Князем Шуйским, Воеводою, Боярином и ближним приятелем Царским, а в Москве самим Царем».

26 марта уже вступил в Россию Полководец Шведский, Иаков Делагарди, сын Понтусов, юный, двадцатисемилетний витязь, ученик и сподвижник славного Морица Нассавского в долговременном кровопролитном борении за свободу Голландской Республики. На границе встретил союзников Воевода Ододуров, высланный Князем Михаилом, и 2300 Россиян, которые в первый раз увидели себя под одними знаменами с Шведами и наемниками их, Французами, Англичанами, Шотландцами, Немцами и Нидерландцами. Сии 5000 разноземцев, большею частию людей без отечества и нравственности, исполненных любви не к ратной чести, а к низкой корысти, шли спасать преемника Монархов, ославленных в Европе и в Азии несметными их силами! Союзникам указали стан близ Новагорода, куда звали Делагарди и Генералов его для свидания с Князем Шуйским…

Там сии два Полководца, оба юные, приветствовали друг друга с ласкою, с уважением взаимным. «Князь Михаил, — пишет современный Шведский Историк, — имел 23 года от рождения, прекрасную душу, ум не по летам зрелый, наружность, осанку приятную, искусство в битвах и в обхождении с иноземным войском. Делагарди сказал ему, что Королю известны все ухищрения Ляхов; что он прислал рать и готовит еще сильнейшую для вспоможения России, желая благоденствия Царю и народу ее, а врагам их желая гибели. Князь Михаил, кланяясь, опустил руку до земли; изъявлял благодарность; уверял, что Россия усердна к Царю и волнуема только малым числом изменников, коих легко одолеть единодушным действием союзников! Рассуждали, как действовать и с чего начать. Делагарди требовал вперед жалованья войску: Князь Шуйский обещал немедленно выдать 8000 рублей, 5000 деньгами и 3000 соболями; утвердил (4 Апреля) Выборгский договор и сам проводил Делагарди до ворот крепости».

• Предыдущая
• 20/44
• Следующая