Непостижимая тайна - Джонс Диана Уинн - Страница 39

• Предыдущая
• 39/84
• Следующая

– Штанишки Венделы! Руперт, будь так добр, надень их на нее.

Она швырнула штанишки в Руперта, и они упали ему прямо на голову. После чего вся куча мала покатилась дальше, рассеивая вокруг птенцов и котят и пугая овец, которые встали как каменные посреди лужайки. Женщина между тем подошла к нам, чтобы узнать, кто мы такие.

– Моя жена, Карина, – гордо представил ее Билл.

– Мы – Ник и Мари Мэллори и, боюсь, угодили сюда по ошибке.

– Я как раз в самом разгаре готовки обеда, – сказала Карина. – Вы поедите с нами, верно?

– Руперту это может сильно не понравиться.

– Да плевать на Руперта, – перебил меня Билл, – Кэрри, у нас еды на всех хватит?

– Яйца уже сварились. Спондули и кэши начали нестись и все кваки тоже.

– Тогда ладно. Надеюсь, вы оба любите яйца. – Сказал Билл.

– Конечно, причем мы еще не обедали, – ответил Ник.

– Вот и хорошо.

Наше время до обеда он решил занять короткой сельскохозяйственной экскурсией. Это дало мне некоторое представление о том, где мы находимся (из Руперта я, конечно, ничего не вытяну, это очевидно). Надо было видеть, как Билл ковылял в своих огромных ботинках за стайкой птенцов, подбирал то одного, то другого, и вертел их в руках, чтобы как следует показать мне.

– Птенец кваки, смотрите, девушка. Большинство из них – кваки Бактэру. Они будут совсем по-другому выглядеть, когда вместо пуха вырастут перья. Большую часть из них мы выращиваем на продажу, но соллиэнов оставляем себе. Вот это, возможно, соллиэн, если только это не петушок. Сейчас очень трудно определить их пол. Я вспомнила все свои познания в биологии и вгляделась в желтый пушок, который он протягивал мне в горсти.

– По-моему, это петух, – наконец сказала я.

– Думаю, вы правы, – согласился он.

Похоже, он стал думать обо мне намного лучше, и я рискнула спросить:

– Я никогда не слышала про соллиэнов. Это те птицы с длинными ногами, похожие на цапель?

– Нет, это буты, – сказал он. – В вашем мире их нет. И соллиэнов тоже. Их мясо немного похоже на гуинифоул, но они значительно тише. Орут только когда чуют лисицу. Так что мы всегда знаем, когда надо выпустить Петру, – и он ласково погладил голову своей огромной собаки.

– Петра просто сожрет любую лису. Верно, милая? Соллиэны немного походят на бентамок, но у них перья попушистее и гребешки оранжевые. Пойдемте, глянем на коз.

Он пошел в отгороженную секцию сада с очень пестрой свитой: собака, я, несколько бьютов и Ник, который к тому времени выглядел несколько замороченно. Куча рожек, торчащих из груды белой шерсти ему не слишком понравилась. Зато он козам явно пришелся по душе. Они немного попрыгали и пободались вокруг нас, а потом сосредоточили свое внимание на одежде Ника – очень скоро его джинсы стали изжеванными и обслюнявленными.

– Они очень умные, – пояснил Билл. – И очень вредные. Ник, просто сделай вид, что ты рад их видеть, и они немедленно отстанут.

Я тем временем была очарована другими животными – они во всем походили на овец, но с желтыми козьми глазами. Билл сказал мне, что этих животных держат из-за молока и шерсти. Нам удалось изловить одно из них, и Билл позволил мне пощупать мягкую шелковистую шерсть. По его словам, из такой шерсти выходят самые лучшие свитеры. Я вдруг поняла, что почти счастлива. Долгое время у меня не было такого замечательного выходного. Снова и снова я вспоминала о своей мечте стать ветеринаром.

Наверное, здешний воздух на меня так подействовал. Он был просто чудесный, пусть даже и с запахом коз, – свежий и прозрачный. Постоянное пребывание в гостинице, оказывается, вызвало у меня мигрень, которую я не замечала – до тех пор, пока ее не выдуло здешним ветром. Думаю, Ник ощутил примерно то же самое. Мы отправились к клеткам, где содержалась примерно сотня кроликов. Я поведала Биллу, что хочу стать ветеринаром, и он в ответ рассказал мне, что тоже кое-чему учился. Он и его семья жили здесь максимально натуральным хозяйством. Тут мы с Ником как по команде переключились и описали свое кошмарное путешествие сюда.

– Я понял, как сильно вы оба испугались, – ответил Билл. – Путешествие между мирами может здорово подействовать на нервы – даже если вы знаете, что делаете. И Руперт не смог бы услышать ваши крики, уж поверьте. Он все время был на одну вселенную отделен от вас.

– То есть, вы хотите сказать, что потусторонние миры и правда существуют? – удивился Ник.

– Ради бога, – усмехнулся Билл, – здесь все то же самое, что и в Англии. Ну или почти все. Эту страну называют Альбион. А мы, магиды, называем этот мир Тулием.

– Кто такие магиды? – немедленно спросила я.

– То есть, Руперт вам ничего не объяснил? – удивился Билл, открывая ворота загона. – Я удивлен. Хотя нет. Земля – очень консервативный контра-магический мир, так что там вы должны быть очень осторожными, и никому ничего не рассказывать. Если вам не поверят, то объявят сумасшедшими. А если поверят – попытаются как-нибудь нажиться на путешествиях между мирами. Но я был уверен, что он сказал вам. Что вы – что-то вроде его помощников.

В загоне толпилось внушительное ослиное семейство и несколько лошадей. Дальше наш разговор протекал среди серых и коричневых лоснящихся боков и прерывался поглаживанием носов и потрепыванием ушей. Петра явно считала, что она намного интереснее каких-то там лошадей, поэтому ее все время приходилось успокаивать. По крайней мере, я это успевала. Ник же решил, что лошади для него великоваты и ограничился обществом Петры.

– В общем, магиды, – через некоторое время продолжил Билл. – Я магид, Руперт магид, наш брат Саймон тоже магид. Это вообще-то большая редкость, чтобы в семье было три талантливых колдуна, но мы как раз такими и уродились. И Стэн, наш руководитель, сказал, что грех, если такие способности пропадут. И просто рекомендовал нас всех троих по очереди, когда требовался новый магид. Потому что число магидов во всех мирах всегда должно быть неизменным.

– А сколько сейчас магидов? – тут же спросил Ник.

– Хороший вопрос, – ответил Билл, роясь в карманах своей старой зеленой куртки поисках сахара. – Раньше считалось, что магидов должно быть тридцать шесть или тридцать восемь… но потом мы узнали, что число миров практически бесконечно. Думаю, магидов сейчас примерно столько же, сколько миров. Я лично знаю человек сорок – что-то около того. И Руперт знает где-то сорок, но уже других. И Саймон около сорока. Саймон находится далеко от нас, но не в тут сторону, где Земля.

– То есть, каждый магид в своем мире? – спросила я, хотя меня сейчас немного больше интересовало – не охромела ли рыжая кобыла.

– Нет, она не хромает. Просто притворяется, чтобы получить побольше сахара. Правда, Милесия?

Он присел перед Милесией и прижался лбом к ее лбу. Видимо, они решили обсудить ситуацию на уровне телепатии. По крайней мере, один талант, нужный для того, чтобы стать магидом – это, видимо, умение разговаривать с животными.

– Нет, – сказал Билл, отвечая на мой вопрос. – Мы живем где нам нравится. Есть миры, где по десять магидов. На земле, например, очень удобное место для магидов. На Тулии только я один. В империи Корифоидов – ни одного. Ее все ненавидят, саму империю и одиннадцать подвластных ей миров.

– А в чем заключается ваша работа? – спросил Ник настойчиво.

– Трудно так сразу объяснить, – ответил Билл, отправляя второй внушительный кусок сахара в пасть Милесии. – Нет, теперь ваша очередь, девушка… Главным образом мы – люди, которые могут управлять силами, которые проходят через миры. Потоки времени, космические потоки… Мы можем подтолкнуть историю, чтобы она пошла по более благоприятному пути. Или людей, или еще что-то в случае необходимости. Как вы уже успели догадаться, у нас довольно строгие правила…

– Это политика ? – перебил его Ник с подозрением. – Или какое-то волшебство?

– Наверное, и то, и другое. – Сказал Билл, немного подумав. – Но я не думаю, что среди нас есть настоящие политические деятели. Им слишком трудно оставаться честными людьми. А мы должны быть честны. По большей части мы работаем, конечно, при помощи магии. Есть много разновидностей магии, но я использую от силы половину. Магид не станет разгуливать в длинной мантии со звездами и вызывать грозу. Разве что делать будет больше нечего. На самом деле, мы работаем очень тихо и незаметно. Думаю, вы были бы разочарованы, если бы увидели, как я работаю…

• Предыдущая
• 39/84
• Следующая