Потерянный разум - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 21
- Предыдущая
- 21/225
- Следующая
То, до чего договорились философы, это всего лишь выделить некоторый набор чаще всего присущих людям ценностей — универсальный минимум. И тут возникла заминка, поскольку обнаружилось, что этот минимум лучше удовлетворяется в нелиберальных государствах (“традиционных обществах”) — жизнь в них надежнее, безопаснее и духовно богаче. Ценности Запада являются в гораздо меньшей степени “общечеловеческими”, чем ценности китайца, индуса или “совка”. Существование какой-то устойчивой шкалы ценностей для всех времен и народов — идея не только ложная, но даже неправдоподобная.
Более того, господствующие в разных культурах ценности могут становиться в ходе развития, особенно под воздействием кризисов, не просто несовместимыми, но антагонистическими. На наших глазах либеральные США стали для Ирана “Шайтаном”, а американские ученые-либералы развивают идею “войны цивилизаций”. Это — реальность, как и реальностью стали девушки-террористки с “поясами шахидов”.
А разве не реальностью были совсем недавно десятки миллионов разумных и образованных немцев, которые искренне уверовали в антигуманные и казавшиеся нам безумными ценности фашизма? И ведь речь идет о ценностях высшего ранга, за которые люди были готовы идти на смерть. Что в них можно усмотреть общечеловеческого? Даже те отношения, в которых большую роль играют биологические инстинкты (например, любовь к детям), различаются до неузнаваемости в разных культурах.
Приведу цитату одного из знатоков этой дискуссии Дж. Грея. Сам он привержен либеральному образу жизни, даже консерватор, однако считает, что неолиберализм наносит либерализму смертельный удар и сохраниться либеральный тип жизни может только отказавшись от претензии быть носителем мифических общечеловеческих ценностей. Он пишет: “Среди многих режимов или форм жизни, удовлетворяющих универсальному минимуму нравственных принципов, конфликты между несоизмеримыми принципами в рамках универсального минимума будут разрешаться различными способами, исходя из различных культурных традиций, и поскольку универсальный минимум ни в одном из своих вариантов не предопределяет какую-либо из либеральных форм жизни, многие режимы, удовлетворяющие критериям универсального минимума — возможно, подавляющее большинство режимов в истории человечества — не будут либеральными режимами. Эту истину отрицает классический либерализм, все разновидности которого утверждают, что требования справедливости в их либеральном понимании входят в рамки универсального минимума”63.
Нас, конечно, прежде всего волнует вопрос о том, как попытка навязать нам ценности иной цивилизации повлияла на кризис сознания в России. Но ведь и Запад, где либеральные ценности официально признаны как “общечеловеческие”, испытывает из-за этого углубляющийся кризис. Нам надо в него вглядеться, как в волшебное зеркальце.
Хуже всего дело обстоит, похоже, в США. Они пытались реализовать большой проект “сплавления” иммигрантов из множества народов в новую, созданную “инженерным” способом американскую нацию (это даже получило название “этнический плавильный тигель”). За идеологическую основу этой нации были приняты англо-саксонские культурные ценности. Сейчас признается, что эта попытка потерпела неудачу — индейцы вымерли, африканцы и латиноамериканцы сплавляться не желают и сохраняют защищающие их от сплавления культурные барьеры. Более того, при этой попытке сплавления в обществе возникло огромное число “мельчайших народов” — субкультур, сект, движений, коммун. Они разными способами подчеркивают свои отличия от других, культивируют свои “племенные” особенности.
Судя по многим сообщениям, основная культура пытается ответить на угрозу этого плюрализма путем релятивизации ценностей. Мол, все в каком-то смысле правы, и главное — терпимость (“толерантность”). К чему свелась эта толерантность? К тому, что особенностям меньшинств стали придавать статус прав. Это — совсем другое дело, нежели соглашение. Соглашение видоизменяется по мере изменения жизни, а право, как ценность неотъемлемая, само формирует жизнь.
В качестве примера приводят гомосексуализм. Любовь к лицам того же пола для какой-то части общества есть жизненно важная ценность. Это реальность, и преследовать за это — “пережиток тоталитаризма в сознании людей”. Но допущение гомосексуализма в обществе, где большинство не одобряет такой сексуальной ориентации, разумно делать предметом соглашения. Это, мол, уважаемые гомосексуалисты, ваше личное дело, но ведите себя согласно правилам приличия, принятым в нашем обществе, не раздражайте людей.
Другое дело, когда гомосексуализм возводится в ранг прав человека. Сразу же особенности этого меньшинства приобретают демонстративный и даже политический характер. Возникают организации, начинается пропаганда гомосексуализма в СМИ, в искусстве, даже в системе образования. В церкви начинают венчать пары гомосексуалистов, что наносит травму множеству верующих. Это мы видим в США, а теперь пробные шары запускаются и в РФ. В результате возведение ценностей специфического меньшинства в ранг прав (а значит, общечеловеческих ценностей) вместо соединения общества создает в нем новый очаг конфликта.
Кроме того, на этом пути невозможно остановиться, приходится откупаться от множества потенциально враждебных меньшинств непрерывно растущими льготами и фарисейскими уступками. Назревает крах всего цивилизационного устройства США. Признаки этого краха — бессмысленные во многих отношениях войны во Вьетнаме, Югославии и Ираке, не считая множества мелких войн и постоянного военного присутствия по всему миру. Признак краха — сама концепция “войны цивилизаций”, кошмар терроризма, дети-убийцы и ощущение надвигающейся “молекулярной гражданской войны”. Все это пока что компенсируется, и то с большим трудом, огромными финансовыми ресурсами, с помощью которых удается смягчать обстановку, но вовсе не разрешать противоречия. А доведись им впасть сегодня в экономический кризис подобный нашему — какое зрелище мы бы увидели?
Это — типичный результат ценностного релятивизма как негодного средства примирить доктрину общечеловеческих ценностей с реальностью. Примирить их невозможно, ибо, как мы уже говорили, сосуществование несовместимых ценностей — неотъемлемая часть реальности. Если мы этого не можем признать и научиться справляться с этой сложной проблемой, общество неизбежно рано или поздно терпит крах, а перед крахом теряет творческий порыв. Нам, с нашим опытом Гражданской войны и краха советского строя, уже непростительно следовать за отжившими механистическими представлениями.
Надо сказать, что в скрытой форме утопия “естественного человека” и присущих ему ценностей присутствовала и в сознании советского общества. Эта утопия была отлична от либеральной, но так же подрывала рациональность и сыграла роль парализующего гипноза. Иллюзия единства, всеобщей приверженности одним и тем же “естественным” ценностям демобилизовала сторонников советского строя. Они не могли признать и даже просто увидеть назревшего в обществе конфликта ценностей как разновидности социального конфликта. В песне, которая была чуть ли не гимном перестройки, говорится: “Вам не дано понять, что вдруг со мною стало”. Так оно и было. Реальное и глубокое противоречие в обществе, которое требовало осмысления и разрешения, воспринималось как капризы избалованной молодежи, как “пережитки прошлого” или результат западной пропаганды.
В советской версии догмы общечеловеческих ценностей “естественный человек” представал как существо коллективистское, проникнутое любовью к ближнему и к своей Родине, понимающее справедливость так же, как и старшее поколение с его общинным крестьянским мироощущением. При таком мышлении не было места ни диалогу, ни конструктивному и справедливому изменению жизнеустройства согласно новой структуре потребностей, ни поиску компромисса, ни даже эффективной борьбе посредством выявления и обнародования реальных притязаний либерального меньшинства. Догма “общечеловеческого характера советских ценностей” парализовала способность советской системы к познанию реальности и к адекватному ответу на вызовы — при объективном и вполне реальном перевесе ее сил над непримиримым антисоветским меньшинством.
- Предыдущая
- 21/225
- Следующая
