Ромашки для королевы - Демченко Оксана Б. - Страница 62

• Предыдущая
• 62/98
• Следующая

«Эх, Рртых, как же ты не выбрался, дружище», – очередной раз вздохнул Ррын. Он знал, что Рона не верит в смерть брата. А еще он видел нижние штольни. Узкие, старой постройки, со слабыми опорами из гнилого дерева. Тогда люди задержали подвоз дуба и пришлось ставить то, что нашлось под рукой. Это помнил отец Ррына и рассказал сыну: не уважает старый пустых надежд. Рубиновые залежи открылись в нижних горизонтах, тесных, низких, душных. Оттуда до ближних выходов к Ронигу, княжеству людей, – десятки подгорных верст. Пройти их, ни разу не попавшись на глаза своим же гномам? Принц – ушлый малый, но это и для него слишком, пожалуй. А так хотелось бы ошибаться!

Тоннель вывел без происшествий к самому Желтому. Раскрылся высоким светлым сводом главной пещеры. Сюда выходят пять жилых ярусов, горизонтами поднимающихся к своду, покрытому особым минералом, светящимся в темноте. Хорошее место для жилья. Воздуха много, чисто, просторно. Красиво – в Желтом мастера не просто обтесали стены. Украсили колоннами, статуями и узорами. Заполировали самые красивые цветные срезы породы, устроили подсветку.

Ррын выбрался в высокий огромный зал и остановился.

Гномы хмуро сидели на полу – от самого входа и до дальней стены. Горный мастер, глава города, помрачнел еще более – если такое возможно при исходном выражении его лица.

– Дети целы? – Он беспокойно смотрел на свежие царапины на нагрудных пластинах норника.

– Да, ушли в Стальной, оттуда в Белый, самое наше тихое место.

– Мы уже собрались. Не отрывай спасателей от дел. Я все обсудил со старшими гномами родов и мы не станем упираться. Тебе и так трудно. Охрану города я тебе передаю, берешь?

– От твоих ребят только дурак откажется, – улыбнулся Ррын.

– Верно, – усмехнулся мастер. – Готовь клети, я буду следить за выводом города сам. Как поднимусь – считай, тут более нет моих гномов. Эх, вернуться бы! Какую мы нашли жилу две недели назад, смотреть больно.

– Хороша?

– Железо куда получше синегорского, – вздохнул гном. – Не уйдем теперь – позже сам упрусь насмерть.

– Я бы тоже уперся, – тоскливо согласился Ррын, усаживаясь возле старого мастера. – Как увижу в кладовке молот – плачу.

Из тоннеля вышли еще три десятка норников, и мастер кивнул, давая сигнал к отправке первой группы. Стальные гномы шли по сторонам и впереди, внимательно вслушиваясь в гулкое эхо шагов: не добавится ли к нему легкая поступь вддыхра? Различать ее уже научились – даже не слухом, а самой кожей, беззащитностью спины.

Ррын глядел вслед уходящим и с тоской думал, как много теряет его Гхросс с этим городом. Веру в защищенность, беспечность жизни в условиях призрачного мира. Убежденность в том, что в пещерах гном непобедим. И преданность королю. Пришедшие снизу будут расселены в обжитых пещерах – так легче привыкать к смене места. И они станут говорить о том, какова жизнь внизу. Про вддыхров расскажут. И еще упомянут – ни разу не было с ними ни людей, ни магов, ни оллфов. Зато взятые в плен рабочие шахт – были. Утратившие душу и готовые рубить своих вчерашних друзей. Что скажет и сделает король в ответ на эту правду, не нужную ни ему, ни тем, кто управляет Кныттфом?

Рона полагала, что король постарается спихнуть проблемы на чужие широкие плечи – то есть назначит его, Ррына, Носителем секиры. Через некоторое время будет большой прорыв снизу, и тысячник не слишком удачно его отразит, а король спасет дело. Очень возможное развитие событий. И потому разведчикам, отправленным к оллфам, надо спешить. Древнее зло одолели только маги и знахари, соединившие свои силы. Пока до повторения былой удачи далеко.

Мастер оглядел пещеру.

– Я зарисовал все узоры, статуи и колонны, обмерил ярусы жилья, – сообщил он.

– Вернемся, – кивнул Ррын. – Мы горами рождены и не бросим их. Как и они нас. Отстроим. Только я думаю – будет лучше. Опрокинутые озера верхнего мира голубые. А горн Труженика – золотой. Можно сделать так же. Збыр новые фонари показывал недавно, уже перед… побегом. И голубой есть свет, бледный и ровный, и золотой – яркий, как их день. Красота.

– Он хоть удачно сбежал? – рассмеялся мастер. – А то норники твои так стонали на лечении – девки их наперебой жалели. Одна до того дожалелась, что замуж выскочила наспех.

– Удачно. А как иначе? – прищурился Ррын. – Хорошо б еще с пользой.

– Ну, на них-то положиться можно. Меня куда селишь?

– Можно в пещерку Эфрыха, а то король наш по большой зло… осторожности замуровать решил. Вернется седой – расстроится.

– И то правда. Да и за Роной твоей пригляжу. И фонари поизучаю. Затравил ты меня, дело знатное. Голубое – и с золотом. У нас тут станет, совсем как наверху – день да ночь… Я уже вижу, как. Славно будет. Как раз старую красочку водой размоет, работы нам не станет ее оттирать. Да, я своих мастеров отряжу к твоим штольникам, чтоб путем затапливали, быстро и без угрозы оползней.

– Спасибо.

Ррын встал, еще раз оглядел город, прощаясь с его красотой. Поклонился мастеру и пошел в тоннель. Норники охраны двинулись следом. Тысячник хмурился все мрачнее. Теперь надо идти на отчет к королю. Самое гнусное и последнее дело – рассказать свои планы вддыхрам. И не говорить нельзя!

У самой шахты гном ненадолго задумался. Может, Рону спросить? Она о его делах все знает и короля понимает, как никто другой.

– Двадцатый! – крикнул он вверх зычно.

– Двадцатый, – обстоятельно подтвердил знакомый голос дежурного.

Двадцатый – это дно Стального города. Можно чуток пешком пройтись, заглянуть в норные пещеры и посмотреть, как кормят его ребят, довольны ли, не ржавеют ли скукой.

Как всегда – довольны, хмыкнул Ррын от порога. Дым столбом. Эти не дежурят уже неделю, отдых у них. Обычный для гнома – кто-то кует, иные что-то чеканят или бока друг дружке мнут. Спасибо все той же Роне, она надоумила закупить с последними возможностями свиней и поросят в Рониге. Они охотно питаются грибами и помоями. А сами позволяют разнообразить меню боевых гномов хотя бы изредка. Например, сегодня. Тысячнику немедленно предложили лучший кусок, но Ррын отшутился – мол, вддыхров погрыз и сыт. Глянули на царапины, уважительно кивнули и не стали настаивать. После встречи с Черными любой спешит домой. Убедиться, что целы те, ради кого стараешься. Вымыться и отоспаться.

Тысячник вышел на широкую «улицу» – главный тоннель двадцатого уровня. Он любил нижние ярусы этого города. Розовый с серым гранит, отделка полосами полированной стали в булатном узоре. Строго, красиво и не чета роскоши торговых жилищ. Вычурность гному вредна, от нее гном мельчает – так дед говорит. Збыру нельзя не верить. Да и доказательства – вот они. Пятифутовые гномы живут внизу. А ювелиры ростом не вышли, вся сила из них жадностью выпита. Есть, конечно, и исключения – Мастера, которые настоящие и с большой буквы. Как Эфрых. Он всем гранильным цехом управляет, а пещеру жилую ни единым завитком золотым не испоганил. Зато какие браслеты и диадемы создает – про них вершинники стихи пишут. Хотя видят худшие, для пробы сработанные, для примерки. С камнями серой воды.

Рона уже встала, что не удивительно. И весело хлопотала по дому. Свинину она для мужа не забыла раздобыть, и даже истратила на праздничный стол малую щепоть своих драгоценных трав. Ррын повел носом и заулыбался. Хорошо быть женатым гномом! Пришел бы в пустую пещерку и сидел, молот гладил да слезы лил. А на Рону разок глянешь – и душа звенит. Вот уж у кого настоящее золото в волосах! И не стрижется коротко, как у замужних принято, – он упросил. Разве можно переводить такую красоту? До пояса, и гуще меха волосы. Эх, кабы не война – наделать ей хороших гребней, с синими самоцветами… только время потребуется. Надо непременно – чтобы лучше дедовых, а это трудно. Год за годом, пока не выйдет, как следует. И в гранильном цеху нелюбимом придется посидеть, у Эфрыха.

– Садись, – велела жена, перебрасывая толстую косу на спину. – Опять латы обновил, во втором ряду тебе неуютно.

• Предыдущая
• 62/98
• Следующая