Ромашки для королевы - Демченко Оксана Б. - Страница 42
- Предыдущая
- 42/98
- Следующая
– Вообще-то твоему мужу еще предстоит отбиваться руками и ногами от звания наместника короля, это уже почти его личная кухня, – ехидно сообщил Верховный. – И я полагаю, это не конец его неприятностей. Сейчас пойдут в старый архив и начнут копаться. Нет, я точно бестолковый гном! Мог бы и догадаться, будь толковым… Рир, не сердись.
– Не могу! – Возмутился седой. – Потому что ты должен заткнуться. Я готовлю, а ты своей болтовней мне мешаешь. Сэль же велела мне рассказывать рецепт. Вот закончу… Так, ведьмочка моя, мед должен быть обязательно дикий… Далее орехи… Вот закончу и «прощу» тебя так, гном, чтобы неделю все кости болели.
– Заманчиво.
– Чуть-чуть подержать под крышкой… сволочь рыжая, во что ты меня втравил! Вот сам теперь впрягайся, из тебя будет хороший наместник. Ты хоть дела знаешь, кого душить, кого… И три небольших ложечки взбитых сливок, еще перетертая мята, горький настой семидесяти трав на старых винах…
– Руки мне освободите, я же в плащ увязана, как буйная, а звучит-то вкусно. Вот так. Ох, ничего я не запомнила, Рир. Уже готово?
– Нет, еще надо магией украшать, так и во-от так… Держи.
– Это можно есть, или достаточно только смотреть?
– Есть, само собой. Ложечкой.
Сэльви приняла маленький серебряный кубок и стала заворожено следить за бабочками, порхающими над тонким паром, за цветными пузырьками, взлетающими вверх и рассыпающимися веером искр или уплывающими подобно сияющему пуху. На вкус оказалось – бесподобно. Сэльви жмурилась и лениво слушала второй рецепт, не пытаясь его запомнить. Сегодня это не важно. День удался. Мужа она отстояла, короля обезвредила. Просто замечательно чувствовать себя нужной и ценной, сильно и почти всеми уважаемой. Вон и их главный охранник к ней внимателен. Оценил.
Этим надо пользоваться, потому что завтра наверняка такое начнется – и подумать страшно. Самое мерзкое уже очевидно. Рир попытается оставить ее, больную и слабую, и самостоятельно разбираться в проблемах сородичей. А его нельзя отпускать!
Зеленоглазый подал второе блюдо и поймал оценивающий взгляд жены.
– Я обещаю: без тебя ни шага. Но при условии – ты не лезешь всех спасать первой. Идет?
– Без снотворных и магии?
– Это твои методы, Сэль. Я удручающе прост. Третье блюдо осилишь?
– Нет. А почему ты не ешь?
– Так у нас принято, – захихикал памятливый эльф, – что жена оставит…
– Ходи голодный, – величественно разрешила Сэльви, облизав ложку. – Слишком вкусно. Заверните меня обратно в плащ, желаю спать. Кто до утра побеспокоит – сам виноват. Я в заклинаниях не разбираюсь, такого пожелаю… – она зевнула. – Всем вашим Советом мудрых не догадаетесь.
Когда полуденное солнышко прогрело мрамор пола спальни на втором этаже дворца, Сэльви очнулась, сладко потянулась, изучила огромную кровать и вышитый золотом полог над ней. Довольно погладила устроенные у края ложа любимые мечи мужа. Значит, и сам поблизости. Не обманул.
Прислушавшись, она разобрала шум приглушенных голосов в соседней комнате. Оделась, захватила оружие и пошла на звук.
Когда эхо горного обвала докатилось стихающей дрожью от самых глубоких штолен до основных жилых уровней, оно уже не пугало яростью и силой. Так, обычное дело для подгорной страны. Спасатели знают свою работу, они всегда наготове и уже, само собой, вышли. Скоро сообщат, что и как. Король поправил чуть сместившийся жбан с перченым пивом и снова погрузился в чтение сводок разведки.
По всему выходило – люди в сговоре со своими магами готовят войну. Более того, всеми силами пытаются провоцировать гномов на необдуманные шаги. Хотят избежать ответственности и выставить гномов упрямыми и глупыми – они всегда так делают. И в торговле, и теперь – в более серьезном деле.
Потому что одолеть подгорное племя в шахтах невозможно. А выманив его на поверхность? Без должной подготовки – и под яркий свет горна Труженика. То-то и оно. Только глупый мальчишка, по недоразумению богов называемый наследником, мог не понять очевидного и надумать сунуться вверх. Они этого ждут. Знают, мальчик прост и наивен. Вспомнить хоть историю с перцем – ну, попросил. Целое дело раздули, благодарить пришлось, откупаться. Теперь они там, наверху, всюду выставили магов и ловят наивного. Только голову высунет – и захлопнется капкан. Или на месте уничтожат, или, хуже того, в плен уведут, магией накачивать, к покорности склонять.
И в подгорном мире их маги влияют на настроения, хмуро кивнул Кныттф. Вот хоть его родной отец – не одобряет каждого решения, словно сам в сговоре с людьми! Да и дед не особенно умен в последнее время, даром что сам вершинников воевал – а новой их угрозы не видит, как распоследний слепой Крот! То есть не может видеть. Или хуже того – не хочет. Это угроза. И не только для короля, для всего мира гномов. Разум их повелителя должен быть свободен от чужого влияния, как у него, Кныттфа. И до чего их слепота может довести? Думать не хочется, а ведь – надо. Гхросс превыше родственных чувств.
Потому король и пошел на крайние меры. Запирать родича на три замка – дело дрянное. Дед Эфрых так и сказал, отец тоже был в гневе, но король стоял на своем крепко, как подобает гному. Ничего, от дружбы с киркой еще ни одному подгорнику вреда не было. Помашет в темноте, рубинам порадуется – и глупости из башки своей выбросит.
Еще месячишко, всего-то.
Наверху плохо. Посольство Ллтыхов застали и выбили там же, где и все прежние. Уже седьмое посольство! Дороги разные – конец один. Кровь, ни единого следа тел и запах гнилой человечьей магии.
Ведь проходят теми же тропами торговцы! И свои, и людские, туда и сюда, всегда спокойно, хоть и мало их стало, знают о бедах с послами, слух-то ползет. Он пробовал отсылать гонцов тайно, под видом купцов. И непонятным злым способом их обнаруживали, поддельный караван встречали, и далее все повторялось, без изменений – кровь, брошенный товар, запах магии.
Люди жестоки. Они лишили горы возможности подвоза пищи и сочли, что король не ответит на это оскорбление. Но он ответил – пусть попробуют зимовать без угля! Думал – поймут и придут в себя. Увы…
Тяжелая плита узорного гранита, украшенного золотыми высечками и самоцветами, без звука отъехала, освобождая дверной проем. Норники личной охраны, замершие статуями в нишах, не шевельнулись. Значит, свой идет и по делу.
Дед Эфрых вошел и грузно упал в кресло, не убирая пергаментов. Король хмуро зыркнул – пропали две карты верхнего уровня, они на вощеной бумаге, теперь небось в дырах и грязи. Старый всегда в полировочной пасте от пяток до корней волос на макушке. Оттого и не понять – сед ли он окончательно. Графит седину чернит и молодит старого. Может, оттого и не моется, и дело выбрал самое хлопотное и грязное? Мол, годен я еще для власти, так и знай, внучок… – Кныттф нахмурился еще сильнее. Никому нельзя верить! У всякого найдется тайная, гадкая мыслишка.
– Обвал был, – тихо сказал дед.
– Слышал. Что с того?
– Ничего. Полверсты грунтов легло, небывалое дело. Разобрать такое и гному в тягость. Вот и хочу спросить, стоит ли.
– Не понял, – удивился король.
– Так вроде не должно там быть никого. Я уже велел шлюзы опускать, потом вспомнил. Ты никому не сказал, куда парня упек, уже второй месяц пошел, как нет его. А там аккурат целый пустой город, семь ярусов, и это только основных. Место тихое…
– Где обвал? – король бережно поднял жбан и отпил несколько глотков, в горле вспыхнул пожар, но спине теплее не стало. Страх – он и гному ведом. Не перед врагом, другой. – Придумаешь тоже!
– Так что, твое безмозглое величество, есть у меня правнук? – Эфрых поднял голову и король ужаснулся его дрожащим губам, роняющим слова невнятно и без выражения. – Синий город ушел в гранит. От тридцатого уровня вниз, с развилки, начинается крошево. А футах в сорока лежат уже глыбы. Подвижка большая, от самой поверхности. Горы крепко плечами повели.
Видеть деда раздавленным было так страшно, что король не сразу понял, о каких уровнях идет речь. Лишь чуть отдышавшись, осознал это и ощутил, что худшее еще впереди. Он прикрыл глаза и долго молчал. Потом ощупал бесполезный ключ на поясе. Достал еще два из кармана. Аккуратно выложил в рядок на столе. Добротные были замки. Его работа. И двери внизу хорошие, старая ковка, лучшая жила железа была именно та, ее еще при прадедушке начали выбирать. Древнее место – Синий город. Лежит чуть в стороне от жилых уровней, тянется с северо-запада на юго-восток, а вверху – подумать страшно! Снеговые великаны, самое сердце кряжа. Оттуда и ползут его цепкие лапы. Одна с севера огибает Рониг, страну предателей. Вторая тоже незаслуженно добра к людям и, склоняясь к югу, дает жизнь их большой реке – Ниге.
- Предыдущая
- 42/98
- Следующая
