Выбери любимый жанр

Сценарий фильма "Кин-дза-дза" - Данелия Георгий Николаевич - Страница 11


Изменить размер шрифта:

11

- А тот не дышит. Тот последний выдох в шарик выпускает.

- Ну ладно, приехали… Приготовились! - Цан взяла кофемолку, встала. - Играем, как репетировали.

- Буксир, - сказал Гедеван.

Машков аккуратно собрал нарезанную траву, спрятал ее в нагрудный карман и взял у Гедевана скрипку и смычок. Гедеван поднял футляр.

Катер.

Платформа остановилась у катера.

Это был ржавый большой буксир со свежевыкрашенной оранжевой рубкой. Поломанная мачта, упиралась в фальшборт, лежала клотиком на песке. К фальшборту был привязан большой серый шарик.

- Заходите, ребята, - позвала Цан, освобождая место в клетке.

- Цан, в клетке мы петь не будем. Это унизительно, - твердо сказал Гедеван. - И тебе не позволим! Выходи! Пусть попробует кто-нибудь что-то сказать. Я с ним поговорю!

- Кю! - раздался истеричный вопль и их рубки на палубу выскочил взъерошенный, небритый мужик, с лицом помятым, как привокзальный пирожок.

- Кю! Кю! Кю! - завизжал Пирожок, поглядев на артистов. Он двумя руками содрал привязанный к борту серый шар и сжал его руками. Шар с шумом лопнул. Пирожок бросил на палубу остатки и скрылвя в рубке.

- Чего он сказал? - спросил Машков.

- Говорит, чтобы мы не выступали. У него башка болит. Ребята, подтяните телегу, а то тут подъем, - попросила Цан.

Машков положил скрипку на платформу, соскочил на шпалы и приналег на платформу.

Та не двигалась с места.

- А шарик зачем он раздавал? - спросил Гедеван.

- Потом расскажу, Ты, скрипач, не филонь! Помоги дяде Вове, - сказала Цан. Гедеван спрыгнул, но не успел он прикоснуться к платформе, как та быстро покатилась.

- Привет, ребята! - крикнула Цан и выбросила на песок скрипку, портфель и футляр.

Платформа, развив скорость, мгновенно превратилась в точку в далекой перспективе рельс.

- Уехала, - удивился Гедеван.

- Такова жизнь, родной, - сказал Машков голосом Би и пошел за вещами.

- Кю! - из рубки выскочил Пирожок с тяжелой чугунной трубой в руках и провел невидимым лучом по рельсам. Рельсы запузырились и растеклись по песку.

- Кю! - Пирожок провел трубой у себя под ногами.

- Лазер, - шепнул Гедеван.

- Здоровайся! - в панике шепнул Машков Гедевану. - Присел, хлопнул себя по щекам и крикнул:

- Ку!

- Ку! - пустил петушка Гедеван и зашлепал себя по щекам нещадно.

Пирожок наконец обратил внимание на землян.

- А где еще одна штука? - спросил он, тяжело дыша.

- Уехала и нашу клетку увезла. Ку, дорогой! Ку! – Машков снова похлопал себя по липу и присел.

Пирожок вздохнул, положил трубу на борт и задумался, глядя на землян тяжелым свинцовым взглядом.

Помолчали.

Вдруг раздался скрип, скрежет и корма катера, развалившись, грохнулась на песок. Пирожок мельком взглянул на обломки и, вернувшись взглядом к землянам, начал бить по фальшборту пальцем и размеренно выговаривать:

- Идите и передайте Пж, что Кырр был вынужден трэнклюкировать шарик своего отца, чтобы его последний выдох не видел, как на Плюке пацаки перед стопроцентным чатланином без клетки хотели петь.

- Слушаюсь! - козырнул Машков. - За мной, скрипач! – и зашагал по рельсам.

- Есть! - крикнул Гедеван и побежал за Машковым.

- Стоять! - грозно крикнул Пирожок.

Земляне застыли.

- Передайте ему, что не для того мы его выбрали, чтобы он спокойно смотрел, как каждую ночь над моей головой висела и нахально светилась эта пацакская планета Зетта! – Пирожок показал на небо.

- Слушаюсь! - сказал Машков.

- Есть! - крикнул Гедеван.

- Стоять! И передайте этому клоуну, что если он не приступит к тренклюкации,. то я… Хотя нет! Я ему сам все скажу!

- Пирожок по трапу спустился о катера, взял трубку на плечо и зашагал по песку навстречу заходящему солнцу.

Шпалы.

Смеркалось. Машков и Гедеван топали по шпалам,

- Все должно развиваться в естественной гармонии, - говорил Гедеван. - Нет, дядя Вова?

- Да. Коли есть рельсы, то должен быть и вокзал.

- Нет, я о чем говорю… Лично я считаю, что техническая мысль не должна бежать впереди общественного сознания. Иначе плюкановский абсурд можно получить. Как вы думаете?

- Одного не могу понять, скрипач, хотел стать дипломатом, а пошел в текстильный. Ну, понимаю, в Иняз или педагогический. Почему?- помолчав, спросил Машков.

- В педагогический Алик не пустил.

- Алик кто? Брат?

- Папа.

- Мать жива?

- Нет. Меня Алик воспитал.

- Он текстильщик?

- Текстильщик дядя, Алик учитель.

- Язык преподает?

- Английский.

Помолчали.

- А я одним только иностранным овладел. Но зато в совершенстве, - сказал Машков. - Вот спроси меня, как по пацако-чатлански будет “Спокойно, скрипач. Если есть на этом Плюке где-нибудь гравипаппа, то мы ее достанем. Не такое доставали”. Спроси!

- Я и сам знаю. “Ку”.

Космическая свалка.

Желтое солнце наполовину спряталось за горизонт, а рядом взошло второе - огромное, лиловое…

И, слившись, лучи двух солнц осветили фиолетовым светом свалку проржавевших и истлевших пепелацов и космических кораблей самых причудливых форм и конструкций. Машков и Гедеван сидели на сопле ракеты типа Шатл. Машков курил самокрутку из прянной травы. Гедеван слушал наушники магнитофона.

Машков закашлялся.

- Отрава!. - он посмотрела на Гедевана и заметил, что по его щеке катится слеза. Дай послушать, - попросил Машков.

Гедеван снял наушники, протянул Машкову. Из наушников загремел панк-рок…

- А… Это я не люблю, - Машков вернул наушники.

Гедеван выключил магнитофон, поставил его на сопло, и лег, свернувшись калачиком. Вдалеке пролетел, сверкая мигалками, эцилоппский летательный аппарат.

Машков затушил окурок, вздохнул, надел наушники, включил магнитофон. Послушал, послушал земное. И тоже прослезился.

Ярославль.

Набережная. Заиндевевшие деревья. Длинные тени на свежем снегу. Гедеван в газетной пилотке, в желтых резиновых штанах, в желтых тапочках идет за представительным мужчиной в дубленке вдоль литой ограды.

Мужчина (на ходу): - Гедеван Александрович, я понимаю, когда речь идет о пропуске без уважительных причин одного или даже двух дней. Но шесть лет! Какой может быть разговор о восстановлении? Абсурд!

Гедеван (волнуясь): - Константин Борисович, мы с Владимиром Николаевичем получали два чатла за выступление. Вода и каша - полчатла в день. При самом строгом режиме экономии. Штрафы эцилоппам в среднем один чатл в три дня. А гравицаппа стоит пол-кц. Считаем. Пол-кц делим на десять, вычитаем переезды - получаем шесть лат. Раньше я никак не мог пернуться.

Мужчина: Милиграмм кц - это сколько в переводе на чатлы?

Гедеван: Двадцать тысяч!

Мужчина: Дороговато!

Гедеван: Дикие нравы. Константин Борисович. Лично я считаю, что все должно развиваться в гармонии. Иначе плюканский абсурд может получиться.

Мужчина: Все это хорошо. Гедеван Александрович. Но мне нужны не слова, а оправдательные документы. Справки, так сказать.

Гедеван достает из кармана керамический квадратик и гайку.

Гадеван: - Вот чатл. Вот цак. А гайку и песок я приложил к объяснительной записке и сдал в деканат Валентине Ивановне.

Мужчина: - Гедеван Александрович, вы же взрослый человек.

Проучились один семестр, исчезли на годы. Появились с каким-то кусочком глины, колокольчиком от донки и претендуете на функционирование. Тоже, вы меня извините, абсурд!

Гедеван: - У меня не только колокольчик. У меня еще вот.-Достает из портфеля шар со штырями, поворачивает его, шар гудит. Только это я не могу отдать. Это я вместе с песком должен отправить в Академию наук.

11
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело