Эльфийская песнь - Каннингем Элейн - Страница 50
- Предыдущая
- 50/67
- Следующая
«Жаждущий Моряк» располагался в подвале, и его посещали лишь скандалисты и пьяницы. По меркам Глубоководья сделки, заключавшиеся в неопрятных комнатках наверху, были ничтожно малы, как и количество информации, которую можно было здесь услышать. Но владелец таверны мог сообщить эльфу нечто важное. Элайт целый день бродил по торговым заведениям и местам встреч с агентами своей обширной сети информаторов. Он многое узнал, и теперь недоставало лишь деталей, чтобы сложить все отдельные кусочки в единую картину. Элайту надо было миновать последнее деревянное здание с плоской крышей, в котором хранились запасы эля и виски.
До задней двери таверны оставалось всего несколько шагов, как вдруг доски настила под ногами эльфа задрожали от сильного удара. Боковым зрением Элайт уловил блеск занесенной стали.
С легкостью отработанной годами, эльф развернулся и схватил нападавшего за запястья, а затем опрокинулся на спину. Используя движение атакующего, он без труда увлек его за собой, а в момент падения подогнул обутые в тяжелые сапоги ноги и ударил прямо в живот противника. Тот отлетел от Элайта и тяжело рухнул на тротуар лицом вверх.
Не успели в переулке затихнуть звуки борьбы, как эльф уже был на ногах и в каждой руке держал по кинжалу. Последовало два броска, и руки разбойника оказались надежно приколотыми к доскам через рукава льняной рубахи. Элайт достал из сапога третий, более длинный нож и медленно подошел к поверженному противнику. Это был один из его любимых приемов; в такой невыгодной позиции любой мужчина или женщина, если уж на то пошло, довольно охотно делились имеющейся информацией.
– А ты довольно неловок, – спокойно заметил Элайт.
На лице оказавшегося в ловушке разбойника выступили крупные капли пота, но он не сделал попытки ни вырваться, ни закричать.
– Кроулнобар, клянусь богиней тайны, я не знал, что это ты! Я просто хотел поживиться твоим кошельком, ничего личного!
Голос несостоявшегося грабителя показался эльфу знакомым, но в его памяти этот протяжный, стонущий тон связывался с густой каштановой бородой и гривой волос, заплетенной в три косицы, а этот человек был коротко подстрижен и выбрит. Элайт наклонился, чтобы рассмотреть преступника.
– Корнит, неужели это ты? Боги милосердные, какой уродливый подбородок! Я бы на твоем месте немедленно начал снова отращивать бороду. Но отчего же ты так облинял?
– Правила гильдии, – пробормотал Корнит. – Нельзя выделяться из толпы.
Вор многозначительно покосился на один из кинжалов, пришпиливших его рукав к настилу, но эльф сделал вид, что не понял намека.
– Правила гильдии? – Элайт прищурил свои янтарно-желтые глаза. – У вас есть какие-то правила? С каких это пор в этом городе существует законный орден грабителей?
– Гильдия только образуется, – заявил вор. – И гильдия наемных убийц тоже, прошел такой слух.
– И кем же?
– Я не знаю. – Корнит нервно облизнул губы. – Я бы сказал, клянусь. До меня дошли только слухи.
Таким образом, утверждение Виннифер Ловкие Пальцы о деятельности Рыцарей Щита получило подтверждение, и это встревожило Элайта. При всех своих тайных делах город Глубоководье не имел единой хорошо организованной преступной сети, и изменение ситуации было не в интересах эльфа-изгнанника.
И все же от Корнита он не мог получить больше никаких сведений, в этом Элайт был уверен. Эльф подцепил носком сапога один из кинжалов, державших рукава вора, ловким движением подбросил его в воздух и без труда поймал. Корнит перекатился на бок и выдернул второй кинжал. Он поднялся на ноги и шагнул назад; на лице вора была отчетливо заметна борьба между чувством облегчения и страхом.
– Я уж решил, что так и останусь тут гнить, Кроулнобар, – произнес он, продолжая отступать как можно дальше от грозного эльфа. – Никогда бы не подумал, что ты способен проявить милосердие, но я тебе благодарен и останусь вечным должником.
Элайт напряженно замер. Неподдельная искренность слов разбойника пробудила в его душе целую бурю чувств. У Корнита были все основания испытывать страх, поскольку ни один из тех, кто осмелился поднять руку на Элайта, уже не мог дышать. На своей опасной репутации эльф построил грандиозную карьеру, и вот он готов отпустить вора. По правде говоря, еще год назад он бы не стал портить рубашку, а приколол своего врага к настилу ударами кинжалов в ладони. Ярость эльфа обратилась на него самого, и Элайт мысленно выругал себя за допущенный промах. В тот же самый момент он отвел руку с кинжалом назад и резким движением послал оружие в цель.
Клинок глубоко вонзился чуть ниже грудной клетки. Корнит ударился о стену склада и схватился за рукоять обеими руками. В уголке рта появилась кровавая пена, и неудачник медленно сполз по стене на землю. В его глазах появилось выражение жалости к самому себе, а взгляд настойчиво искал лицо эльфа.
– Надо было… бежать. Я забыл, кто… ты такой, – с трудом прохрипел Корнит.
Элайт шагнул ближе и ударом ноги загнал кинжал еще глубже. Последний вздох Корнита захлебнулся в потоке крови.
Эльф молча стоял над убитым, созерцая плоды своих усилий.
– На какой-то момент, – тихо прошептал он, – я и сам об этом забыл.
По просьбе Моргаллы Балиндар, Зуд и Кори притащили в освещенный круг у костра большое бревно. Общение с несговорчивым командиром наемников проделало немалую брешь в запасе драгоценных камней Данилы, и он решил, что намного экономнее передавать ему свои просьбы через Моргаллу. Балиндар был сверх меры очарован дворфом, а, кроме того, испытывал чувство вины за приказ Элайта следить за Моргаллой в целях воздействия на Данилу. Арфист ничуть не сомневался, что бородатый гигант готов прыгнуть в озеро и зубами поймать карпа, если Моргалле вздумается пожелать рыбу на ужин. Моргалла, со своей стороны, подружилась с оставшимися в живых наемниками и платила им за мелкие услуги бесконечными историями о битвах с орками. Данила и Вин, оставшись наедине, принялись заново изучать текст пергамента по копии, снятой эльфом.
– Последняя строфа дает некоторое представление об исполнении баллады, – сказал менестрель. – Вот, например: «Сначала арфа, а потом певец идут по кругу дважды». Это тебе о чем-то говорит?
– Кажется, да, – задумчиво ответил юноша. – Это значит, что баллада должна быть исполнена вкруговую, причем арфа начинает мелодию. И всю песню надо спеть дважды.
– Как это – вкруговую? – спросила Моргалла, присаживаясь рядом с Вином.
– Это вид простой гармонии, – ответил менестрель. – Один участник начинает петь, потом, в определенный момент, присоединяется второй и так далее. Как я понимаю, в музыке дворфов такого нет.
– А как узнать, в какой момент надо присоединиться?
– Элементарно, – вмешался Данила. – Каждый шаг определяется мелодией, но обычно момент наступает по окончании первой строки. Вот послушай. – Юноша прокашлялся и запел:
– А теперь надо повторить второй раз, и ты присоединишься, как только я закончу первую строку. А потом все вместе!
Девушка-дворф окинула его строгим взглядом:
– Ты что-то слишком развеселился, бард.
Вин поддержал ее кивком головы.
– Однако в пылу беседы мы пропустили один очень важный момент. Необходимо знать, на какую мелодию поется эта баллада.
– Мне кажется, текст свитка дает ответ и на этот вопрос, – заметил Данила, неохотно возвращаясь к копии свитка, – Взгляните на последнюю строфу баллады. В ней прямо говорится, что она должна звучать под мелодию Канайта для людей с оружием.
– Кто это? – спросила Моргалла.
– Это не «кто», а «что». Если я не ошибаюсь, речь идет об очень древней песне, она так и называлась «Человек с оружием» и приписывалась Финдеру Вивернспунру. Своими товарищами Арфистами он был приговорен к ссылке на другой уровень существования, а его музыка стерта из памяти бардов очень сильным заклинанием. Наш противник-бард использует одну из его мелодий в качестве дополнительной защиты.
- Предыдущая
- 50/67
- Следующая
