Клянусь, это любовь была... - Камсар Алекс - Страница 41

• Предыдущая
• 41/47
• Следующая

Занятая своими мыслями, она не заметила, как тропинка вновь привела ее к речке. Она сделала еще шаг и заметила того парня, рыбака. Он купался. Удочка беспризорно лежала на берегу. Он был абсолютно голый. Она стояла за кустами, и он ее не видел. Река оказалась неглубокой. Вода была ему чуть выше колен. Как морской котик, он прыгал в воду и тут же вставал на ноги. Капли воды бежали по его красивому блестящему телу. Он визжал от удовольствия и снова прыгал в воду. Она дрожала всем телом. Пульсирующая пустота внизу живота расползалась волнами по всему телу.

Целых два года она была правильной женщиной, отгоняла от себя всякие соблазны. Сейчас она должна повернуться и уйти. Но нет, ей хочется смотреть и смотреть на этого обнаженного варвара. Ей это невообразимо приятно. В конце концов, она не его жена и не мать его детей. Она свободная женщина и может делать все, что хочет. А эта правильная скучная жизнь ей осточертела. И то, что он ее любит, что всегда нежно с ней обращается — этого мало. Мало! Она не может…

Чего она не может, было уже не важно. Она быстро-быстро сорвала с себя одежду и побежала к реке. Деревенский парень уже выходил из воды. Вода была ледяная, но ей это очень понравилось. Она прыгнула вперед и почувствовала, как ее молодое горячее тело целуется с ледяной водой. Потрясающее ощущение. Она прыгнула еще раз, а потом снова и снова, пока сильные теплые руки сзади не обхватили ее. Она повернулась к парню и жадно приникла к его большим и холодным губам…

Когда она вернулась, шашлыки уже были готовы, а он, это было видно, сильно волновался.

— Где ты была? Уже полтора часа тебя нет!

Я уже думал…

— Что ты думал?

— Не важно… Я жду объяснений.

— Я сначала гуляла, потом решила искупаться.

— Ты с ума сошла! Вода еще очень холодная. Еще не хватает тебе заболеть.

— Не волнуйся, все в порядке, — сказала она и села на краю клеенки, которая исполняла роль стола.

— Я очень проголодалась. Готова съесть целого быка. У нас есть что выпить?

— Красного вина? — спросил он уже без обиды.

— Да, и побольше.

Она залпом выпила вино. Откусила кусок шашлыка и воскликнула:

— Боже, как вкусно! Я никогда не ела таких вкусных шашлыков!

— Они были еще вкуснее, когда были горячие, так что ты много потеряла.

— Ну что поделать, — усмехнулась она, — такова жизнь. Никогда не знаешь, что найдешь, а что потеряешь. Налей мне еще вина.

Они вместе выпили. Ему нравилось, как она ест, как говорит, как смеется. После купания ее длинные волосы вились по плечам, лицо стало румяным. Сейчас она была в ударе, и это ему очень нравилось. «Хоть ей уже двадцать пять, она так и осталась ребенком», — думал он и радовался, что она сидит рядом с ним, что вино и шашлыки такие вкусные, что сейчас весна, что, наконец, ему удалось сделать ей приятное. Еще полчаса назад в его голове кружились предательские мысли, что она просто бросила его и ушла. Ушла навсегда. И он ее никогда не увидит и никогда не прикоснется к ней. Хотя он понимал всю абсурдность этой мысли, она его просто убивала, сводила с ума. Но теперь она здесь, рядом. Сидит и пьет вино. И теперь все эти сомнения кажутся ему такими смешными…

Она ела шашлыки, жадно запивала их вином и удивлялась, как он не догадывается, чем она занималась… Ее лицо и тело еще горели от поцелуев и от возбуждения. От ощущений, которых, оказывается, ей так не хватало. И она нисколько не раскаивалась. Наоборот. Ей было так хорошо.

Возвращались они домой поздно вечером. Как и утром, на автотрассе было мало машин, и он мог развить достаточно большую скорость. «Мне надо чаще выбираться с ней на природу. Ей это нравится, — думал он. — Я ее держу, как в клетке, и удивляюсь, почему она так редко смеется».

Она смотрела на огни домов и магазинов, которых становилось все больше и больше по мере приближения к городу. «Он добрый, очень добрый, но он… Он не тот. Ему нужна другая, да и мне нужен другой. Такой, чтобы…» Она не знала, кто ей конкретно нужен, но знала, что завтра утром, когда он поцелует ее и пойдет на работу, она соберет вещи и уйдет. Уйдет навсегда. Ее ждет другая жизнь. И пусть будет, что будет.

Мы познакомились на танцах. Танцевальная площадка находилась в большом парке и была окружена высокими соснами. Было темно. Оркестр играл громко и плохо. Она была самая красивая.

— Потанцуем? — предложил я ей.

— Нет, — сказала она, — я хочу смотреть, как другие танцуют.

Выручила ее подруга, высокая массивная девушка.

— А я вас знаю, — произнесла она с восторгом, — я вас видела в нашем спортивном комплексе. Вы там всех победили!

Это было действительно так. Тогда я в первый и, увы, в последний раз в моей спортивной карьере выиграл крупные спортивные соревнования.

— Значит, вы спортсмен? — спросила меня она.

— Выходит, что да, — ответил я.

…Через день я позвонил ей домой и предложил встретиться. К моему удивлению, она согласилась. Хотя была уже осень, но погода стояла теплая, солнечная. Мы с ней сначала бродили по городу, потом посидели в местном кафе, потом снова бродили по городу. Мы находились в небольшом парке, недалеко от нашей гостиницы, когда я увидел парня из нашей спортивной команды.

— Привет, — сказал он, — мороженое хочешь?

— Да, хочу.

— На, лови. — Он бросил мороженое прямо в меня. Я тут же поймал его, но было одно обстоятельство, которое мы не учли. От теплых лучей солнца мороженое в вафельном стаканчике растаяло. В итоге стаканчик остался в руке, а само мороженое, продолжая по инерции двигаться, оказалось на моих штанах.

Поднялся невообразимый хохот.

— Ну вот, — сказал я ей, когда мы остались вдвоем, — придется идти в гостиницу переодеться.

— Нет, — сказала она, — я туда не пойду!

Этого следовало ожидать. Городок был маленький, все друг друга знали. Знали также, чем занимаются мужчины и женщины в гостиницах.

— Мы только на десять минут, не больше, — соврал я.

— Ладно, — согласилась она, — но не больше…

…Спустя три часа мы еще сидели в моем номере, и свет еще не был включен, хотя давно уже стемнело.

— Мне пора, — снова сказала она, — отец будет беспокоиться.

— Посиди немножко. Мы завтра уезжаем отсюда. Неизвестно, когда я в этих местах снова окажусь.

Я был обижен. Целовать себя она разрешила сразу, но на этом все закончилось.

— Ну, посижу я еще полчаса, что от этого изменится? Ты ведь уезжаешь…

— Тогда уходи, — вконец разозлился я. — Я тебя силой не держу.

— А ты меня не проводишь? — В ее голосе звучало удивление.

— Нет, если тренер выяснит, что в это время я где-то шляюсь, у меня будут неприятности.

В ответ она молча встала с дивана, взяла свою сумку, и тут я заметил, что она плачет. Она была очень красивая, даже со слезами на глазах.

— Прости, — сказал я ей, — я провожу тебя, конечно. Прости.

Мы вышли из гостиницы, делая вид, что не замечаем подозрительный взгляд администраторши, и зашагали в темноту. Вечер был теплый, нежный. Дул мягкий приятный ветер. Деревья тихо шумели. Мы шли медленно, держась за руки.

Ночь ли на меня произвела такое впечатление, ее слезы или молодость, когда все кажется таким красивым и таким простым, но я вдруг начал испытывать невиданное для меня чувство нежности к этой красивой девушке, которая еще вчера была такой недоступной, а сегодня идет со мной рядом, робкая и послушная, с красными от слез глазами.

Мы шли молча по пустынным, узким, по-своему красивым улицам маленького провинциального города М. Мы шли, я держал в своей руке ее руку и хотел, чтобы эта дорога длилась вечно и чтобы мы с ней никогда не расставались.

У ее дома, когда стало ясно, что все же мы должны прощаться, я не знал, как себя вести, что ей сказать на прощание. Я понимал, что должен сказать что-нибудь такое, что созвучно было бы с этим вечером, с шумом деревьев и с теми чувствами, которые нежданно-негаданно навалились на меня. Но единственным, что я мог произнести, было:

• Предыдущая
• 41/47
• Следующая