Его волшебное прикосновение - Камерон Стелла - Страница 4

• Предыдущая
• 4/54
• Следующая

Джеймс придвинул шкатулку с сигарами и погладил ее крышку.

– Я получу тебя, Селина Годвин, – процедил он сквозь зубы.

«Открой силу глаза».

Джеймс столько раз думал над тем, что сказал ему перед смертью отец, и о том, что он поклялся сделать.

Фрэнсис Сент-Джайлс, превозмогая боль от ран, рассказал сыну следующее: «.Моя мать говорила мне, что я должен открыть силу глаза. Она говорила, что это приведет меня к сокровищам, которые спрятаны под полом библиотеки. Они передавались из поколения в поколение, от матери к дочери. Но поскольку дочери у нее не было, она хотела отдать их мне, своему младшему сыну, ведь отцовское поместье досталось старшему. Она обещала, что в нужное время все мне откроет. К несчастью, она умерла, так и не успев ничего рассказать. Я должен был разузнать все сам. Теперь эти сокровища по праву должны принадлежать тебе. Отыщи их, Джеймс. Узнай, как Дариус предал меня, и отомсти ему. Восстанови честь нашей семьи и верни назад Найтхед. Найтхед – это твой дом, как когда-то он был моим. Сокровища ждут тебя там. Ты очень богат, Джеймс, и эти сокровища не представляют для тебя большой ценности. Но ты должен наказать Годвинов! Они каким-то образом узнали про их существование. Однако им не удалось добраться до них. Уничтожь Дариуса и Мэри. Сделай это ради нас, сын».

Фрэнсис Сент-Джайлс вместе с женой и маленьким сыном Джеймсом был изгнан из страны отцом Фрэнсиса без всяких объяснений. А его близкий друг Дариус Годвин вместе со своей торжествующей женой в тот же день поселился в Найтхеде, любимом поместье Фрэнсиса. «Годвины заплатят за все, – поклялся тогда отцу Джеймс. – И я верну все, что нам принадлежало».

– Сила глаза, – задумчиво произнес Джеймс. Эти слова ничего не значили для него, но детали, которые сообщил ему отец, и то, что было спрятано в потайном углублении этой шкатулки, могло помочь Джеймсу сдержать данное обещание. Он открыл шкатулку и достал женскую золотую цепочку с медальоном и массивный мужской перстень с выгравированной надписью. Отец говорил Джеймсу, что нужно беречь эти вещи, поскольку перстень покажет путь к сокровищу, а без медальона обладание сокровищем приведет к смерти. Вот и все.

Но Джеймсу пока и этого было достаточно, однако еще ему требовалась Селина Годвин.

– И ты поможешь мне! – произнес он, закрывая шкатулку.

Дверь отворилась, и в комнату вошла Лиам.

– Ты разговариваешь сам с собой, – озабоченно заметила она. – Мы должны вернуться домой. Джеймс взял себя в руки и спокойно ответил:

– Мы не скоро вернемся на Пайпань, мы уже не раз обсуждали это. – Джеймс часто думал о том, что если бы у него была сестра, то он бы хотел, чтобы она походила на Лиам.

Девушка стояла в лучах утреннего солнца, которые проникали в узкое окно и играли на ее желтой шелковой тунике с богатой вышивкой на груди. Когда китаянка шла, то сквозь боковые разрезы виднелись черные штаны. Лиам выпрямилась во весь свой небольшой рост и произнесла:

– Этот Лондон не подходит вам, хозяин Джеймс.

– Лиам, – остановил ее Джеймс, – мы останемся в Англии, пока я не завершу здесь все свои дела. – Он не посвящал ее в суть происходящего. Эта маленькая, изящная женщина всегда старалась оградить его от неприятностей и за те девять лет, что провела в его доме, не раз доказывала свою преданность. Но в то, что касалось Дари-уса Годвина и его жены, Джеймс не хотел ее вмешивать.

– Вы что-то недоговариваете, – сказала Лиам. Она тихо приблизилась и с улыбкой произнесла: – Что вас беспокоит? Скажите. Вы же знаете, я постараюсь сделать все, что в моих силах.

– Ты мне поможешь, если умеришь свое любопытство. – Но ее доброе сочувствие и внимание успокоили Джеймса.

– Так, значит, от меня и правда что-то скрывают. – Лиам остановилась у стола.

Джеймс отрицательно покачал головой. Он отодвинул кресло и положил ноги на стол.

– Как продвигаются твои дела с прислугой? Девушка тряхнула своими хитро заплетенными косичками, перехваченными красной лентой, и опустила голову.

– Лиам?

– Они стараются, – ответила она наконец.

– Но эта кухарка, миссис Апхилл, постоянно распоряжается всеми, а когда думает, что я не вижу, доливает воду в овощи. Наверное, она гордится тем, что тебе нравится ее стряпня. Но эти англичане всегда добавляют столько воды, когда готовят овощи! – Лиам даже не вспомнила, что Джеймс тоже родился в Англии.

– Ясно. – Джеймс сцепил руки за головой. – Это наверняка очень утомительно для тебя.

– Слуги отказываются вести себя так, как я им говорю, но я буду стараться. Джеймс засмеялся.

– Ты хочешь, чтобы они вели себя так, как наша прислуга на острове?

Девушка поджала губы.

– Но я говорю правильно, и со временем они будут благодарны мне. – Неожиданно нахмурившись, Лиам наклонилась, развязала галстук Джеймса, сняла его и расстегнула несколько пуговиц на его белой льняной рубашке. – Ты одеваешься как эти чванливые лондонские павлины. А так тебе будет гораздо удобнее. – Она извлекла из кармана небольшую коробочку, открыла и принялась растирать его шею.

Джеймс умиротворенно вздохнул, вдыхая аромат сандалового дерева.

– Спасибо. – Он будет чувствовать себя спокойно, когда его миссия здесь завершится. Джеймс вздохнул и сжал маленькую руку.

Лиам появилась в его доме в возрасте десяти лет. Это была маленькая красивая черноволосая девочка с бронзовой кожей и большими серьезными глазами. В тот незабываемый день на шумном китайском базаре Джеймс с яростью наблюдал, как маленькую девочку поставили на платформу, чтобы ее лучше было видно богато одетым покупателям. Вонтел прошептал Джеймсу, что это принцы из дальних провинций, которые приехали за новыми наложницами для своих гаремов.

Вонтел удерживал Джеймса за плечо, но когда продавец сорвал с ребенка одежду, один из принцев забрался на платформу и принялся нетерпеливо сжимать и тискать детское тело. Даже сейчас, после стольких лет, Джеймс непроизвольно вздрогнул при этих воспоминаниях.

То, что произошло потом, навсегда запомнится продавцу и этому толстому сластолюбцу. В ответ на крики девочки и ее безуспешные попытки защитить себя обезумевший Джеймс бросился ей на помощь, вооружившись острым ножом, который подарил ему Вонтел. С тех пор продавцу пришлось смотреть на жизнь одним глазом, а высокородный принц зашелся в диком крике, прижимая к паху окровавленную одежду. Теперь от него женщинам мало проку.

– Вонтел ведет себя словно медведь с занозой в лапе. Джеймс глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом, который напоминал ему об острове.

– Если ты докучаешь ему так же, как и мне, то я не удивлен.

Дверь снова отворилась, и появился Вонтел. Он подошел к Лиам.

– Твои таланты требуются на кухне, – произнес он и засмеялся. – Кухарка обнаружила живых тварей на своей кухне и требует, чтобы их немедленно убрали. «Или я, или они» – вот ее слова.

– Эти люди никак не хотят понять, что пища должна быть свежей. Эти «твари» – два маленьких поросенка, которых я купила вчера на рынке. Их поместили в ящик, и они останутся там, пока их не соберутся приготовить.

Джеймс отвернулся, скрывая улыбку.

– Тебе придется здорово потрудиться, чтобы стать настоящей экономкой, Лиам. Пойди и успокой миссис Ап-хилл.

Тихо ругаясь на своем родном языке, Лиам вышла из библиотеки. Едва ее шаги затихли, как Джеймс и Вонтел расхохотались.

– Боюсь, что наша экзотическая домоправительница преподаст этим людям такие уроки, которых они долго не забудут, – произнес наконец Джеймс. – Думаю, я правильно сделал, что занял ее хозяйством. Я не хочу, чтобы она вмешивалась в остальные дела.

Вонтел сразу же посерьезнел.

– У нас скоро будет гость. Твой дядя, маркиз, прислал записку, что намерен навестить тебя.

– Черт! – Джеймс спустил ноги на пол. – Не упоминай больше о том, что он мой дядя. О чем он только думает? Я же сказал ему, что он скоро все узнает. – Сразу после приезда в Англию Джеймс появился в Дорсете и оговорил условия, при которых он согласится вступить в наследство. Маркиз одобрил их, включая и настоятельную просьбу Джеймса не встречаться друг с другом до определенного момента.

• Предыдущая
• 4/54
• Следующая