Плата за обман - Владимирская Анна - Страница 34

• Предыдущая
• 34/60
• Следующая

Сзади молча ожидала очередь. Мире казалось, что все на нее смотрят. И осуждают. Ведь они взрослые. Умные. Знают, как надо и как не надо. Что такое хорошо и что такое наоборот. И любят объяснять это детям.

— Что, детка, деньги забыла? — тронули ее за плечо.

Вот, сейчас начнут ее учить уму-разуму.

Позади Миры обнаружился здоровенный дядька. От него пахло кожей и бензином. Он аккуратно отодвинул девочку от кассы и расплатился за нее. Кивнул на поднос: забирай.

Она растерялась и отошла с подносом, натыкаясь на столики. Устроилась подальше, спряталась от стыда в самом углу.

Но дядька все равно увидел ее, подошел и спросил:

— А на дорогу у тебя деньги есть?

Мира молча кивнула. Слезы стояли в горле и мешали глотать.

Дядька удалился, недоверчиво оглядываясь на девочку с покрасневшими глазами.

А она представляла, как придет сюда с полным кошельком денег — у папы выпросит, — и станет поджидать этого дядьку. Подойдет, протянет деньги и гордо скажет: «Спасибо!» А если он не придет сюда больше, тогда она накормит кого-нибудь бесплатно…

Лида начала осваивать роль Сониной хозяйки. Она гуляла с сеттером в старом Ботаническом саду, и они обе наслаждались великолепием бабьего лета. Собака бежала радом, а когда хозяйка отстегивала поводок, носилась между кустами, словно рыжая молния. Медовая шерсть переливала на солнце всеми оттенками медно-золотого. Шелковые уши развевались в стремительном движении, как знамена.

Гуляющие по аллеям парочки и одинокие пенсионеры смотрели на Соню с улыбкой. Лида от этих взглядов испытывала чувство неведомой раньше гордости, как и положено хозяйке очень породистой собаки. А когда за ее спиной громко зашептались две старушки, кормившие белку орехами: «Ой! Смотри! Лидия Завьялова со своей собакой!», «Где, где?! А, вон… Какая же эта Завьялова красавица! И собачку себе подобрала под стать!» — у Лиды сделалось просто отменное настроение.

Возвращаясь по утрам с прогулки, она кормила Соню строго по инструкциям Двинятина — говядиной с овсяными хлопьями «Геркулес» — и впервые в жизни чувствовала, как приятно делать что-то не только для себя.

Все шло отлично, пока однажды вечером актриса не вывела Соню на очередную прогулку. Тут она вспомнила, что в доме не осталось ни крошки хлеба и ни куска сыра, а только сырая говядина для собаки. И Лидия не пошла, как обычно, в Ботанический сад, а помчалась к супермаркету.

Она привязана сеттера к поручням у магазина, а сама зашла внутрь. Все продукты она побросана в сетку очень быстро, стремительно пробежав по секциям, у кассы не задержалась, так как очереди, к счастью, не было. Но, выйдя из магазина, она не увидела Сони там, где ее привязала. Лида испугалась, запаниковала и понеслась вдоль запруженной автомобилями улицы Богдана Хмельницкого. Только что- то рыжее мелькнуло за стеклом в грязноватом автомобиле, который заворачивал за угол. Этой секунды было достаточно, чтобы молодая женщина устремилась следом за машиной с громкими воплями:

— Соня! Девочка моя! Украли Соню!

К ней подошел молодой парень и протянул листок бумаги:

— Вот! Я запомнил номер машины. Это был серый «опель». Скорее обращайтесь в милицию!

Она взяла дрожащими пальцами листок с номером и устремила полные слез глаза на парня. Вокруг них собиралась толпа. Парень, успевший запомнить и записать номер машины, объяснял собравшимся:

— У женщины ребенка украли!

На Лиду смотрели с сочувствием, кто-то узнал ее, зашептан на ухо соседу: «Это Завьялова! У нее украли ребенка!» Словно выбравшись из-под воды на поверхность, актриса ошарашенно смотрела на людей. Она спросила у парня, который участливо заглядывал ей в глаза:

— Какого ребенка?

— Вашего. Вы же сами кричали: «Соня! Девочка моя!»

В толпе смотрели на Лиду с нарастающим интересом.

— Да нет же! Это моя собака Соня! — досадливо поморщилась пострадавшая.

— Собака? — удивился парень.

— Да! — истерически крикнула Завьялова и даже ногой топнула в бессильной ярости. — Моя любимая собака! Ирландский сеттер, моя рыжая Соня! — И она разрыдалась так, что окружающие ее люди застыли в немой растерянности.

На репетицию в театр она не пошла, лишь передала по телефону, что заболела. Когда главный режиссер позвонил узнать, что случилось, она рассказала о своей беде. Главный был большим любителем собак, поэтому искренне посочувствовал актрисе и помог дельным советом.

— Лидия Петровна, помните, мы давали для гаишников шефский концерт? Вы еще там пели романсы.

— Помню, Василий Максимыч! — Лида всхлипнула.

— Я позвоню, попрошу помочь. А вы, голубушка, не поленитесь, подойдите к ним с номером и описанием этой машины. Может, найдут.

Сразу же после разговора с главным Завьялова засобиралась в ГАИ. Она надела один из лучших своих деловых костюмов, темно-синий, с широким отложным воротником, открывавшим безупречную длинную шею и заветную ложбинку меж грудей. Тщательно подкрасилась, поскольку понимала, что произведенное впечатление — залог успеха. Села в свою серебристую «тойоту», произнесла: «Господи, помоги!» и поехала.

Гаишный начальник встретил актрису вполне дружелюбно.

— Лидия Петровна, не волнуйтесь вы так. — Начальник был польщен тем, что известная актриса, сама Завьялова, со слезами на глазах смотрела сейчас на него как на вершителя ее судьбы. — Найдем мы этот треклятый «опель», тем более есть его номер. Не переймайтесь! — добавил по-украински и усмехнулся.

— Спасибо, спасибо, — всхлипывая, бормотала Завьялова.

— Пишите заявление. Передадим в ваше районное отделение вместе сданными на владельца машины. Ваша собачка на учете в клубе? Паспорт собачки у вас с собой?

— Видите ли… — растерялась Лида.

Пришлось объяснять всю Сонину историю.

— Это хуже, — нахмурился гаишник.

Он вызвал кого-то по телефону, объяснив ситуацию в общих чертах. В комнату вошел сотрудник в штатском и что-то зашептал на ухо своему начальнику. Тот еще сильнее нахмурился, пригладил негустые волосы на темени и, вздохнув, обратился к Завьяловой:

— Лидия Петровна! Я не буду лукавить, потому как слишком вас уважаю. Официально мы не можем вам ничем помочь. Собака ведь не ваша. Чужая собачка, хозяева непонятно куда пропали, может, бросили ее? Теперь только ветеринарная клиника, которая взяла вашу Соню на излечение, должна обратиться в районное отделение милиции.

— Но хотя бы можете дать данные хозяина машины? — Глаза Лидии опять наполнились слезами, по нежной щеке медленно проползла крупная капля.

— Официально не могу, — грустно констатировал начальник, отводя глаза от лидиного лица. Он жестом указал подчиненному, что гот может быть свободен. — Но… Смотреть на ваши слезы тоже не могу. — Пожевав губами, он добавил: — Дам я вам координаты укравшего собаку, но с условием: я вам ничего не говорил, и главное — не делайте глупостей!

Выйдя из ГАИ, Завьялова села в свою машину, открыла окно и закурила «Голуаз». Сигареты были крепкие, но их курила великая Анни Жирардо, а актрисе хотелось походить на нее. Лидия Петровна Завьялова, в свои тридцать лет уже известная актриса театра и кино, в жизни мало от чего зависела. Женственность и красота, житейский ум и природная хитрость позволяли ей почти всегда достигать намеченной цели. Осечки случались в ее жизни так редко, что она была не готова к неудачам. Даже самой себе Лида не сознавалась, что приросла душой к Соне, как матери прирастают к детям. Словно в ней, в этой собаке, оказался весь смысл Лидиной жизни. Теперь, когда рыжую красавицу украли, она ужасно переживала за нее, боясь представить, что с ней может произойти что-то плохое.

Очнувшись от забытья, Завьялова выбросила в окно окурок и направила свою чистенькую, сверкающую серебром «тойоту» на Севастопольскую площадь через Воздухофлотский проспект. Там находилась клиника, где вела прием Вера Алексеевна Лученко, тот самый человек, чей главный талант — улаживать сложные дела и помогать в решении чужих проблем.

• Предыдущая
• 34/60
• Следующая