Плата за обман - Владимирская Анна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/60
• Следующая

Такие разные, почти противоположные — все же они очень любили встречаться втроем, болтать о своих женских делах и помогали друг другу всем, чем могли.

— А теперь пройдите сюда, я покажу… Смотрите, какую я Марусю себе завела! — Дарья пригласила подруг на кухню.

— Кого-кого завела? — недоумевала по пути Лида.

На кухне красовалась настоящая расписная печь, только в современной трактовке. У печи хлопотала аккуратная старушка в крепдешиновом платье в мелкий горошек и белом ситцевом платочке.

— Вот, знакомьтесь. Это моя Марья Семеновна. Без нее я бы пропала.

— Та не треба так официяльно! — замахала сухонькими ручками помощница по хозяйству. — Маруся я усе життя! А отчество только у паспорти.

— Так вот кто нас будет баловать пирожками с вишней, — приветливо улыбнулась Вера домработнице. — Очень приятно познакомиться, Вера…

— А я Лидия Завьялова, ваша любимая актриса сериалов, — усмехнулась артистка, наблюдая процесс узнавания на Марусином лице.

— Ото ж я и бачу, шо вы ета, ну, Элла. Та, шо чужого мужа одбыла, — с неодобрением посмотрела старушка на Лиду.

— Маруся! Это никакая не разлучница из сериала, а моя подруга, заслуженная артистка Лидия Завьялова! — вступилась за актрису хозяйка дома.

— Хто на шо вчився! — философски подвела черту знакомству домработница и пожала плечами.

Пока Маруся накрывала на стол, Даша принялась жаловаться.

— Квартира всем хороша, конечно, но тут есть одна соседка — просто ужас. Злобная такая бабулька…

— Эй, погоди, — сказала Лида, — тут же только состоятельные люди живут, ты чего?

— А что, Баба Яга не может быть состоятельной? — парировала Даша. — Короче, придирается ко мне на каждом шагу, за каждую мелочь. Скандалит. Прямо не знаю, что мне делать… И так, и этак пробовала. Не унимается.

— Ведром по голове! — предложила агрессивная и решительная актриса. — Ишь какая! Это она тебе завидует, твоей молодости и красоте. Вот у меня в театре тоже было…

— Варианты есть, — сказала Вера Лученко, удобно откинувшись в кресле и поглаживая шерстяную накидку на нем. — Ничего катастрофического не вижу.

— Шутишь! Какие варианты?

— Бабушку игнорировать, вывести ее за поле восприятия, как мы выводим политиков, погоду, всякие неприятности. И жить своей жизнью.

Даша удивленно уставилась на Веру.

— А почему не воевать? — упрямо спросила Лида.

— Потому что это всегда хуже. Ударом на удар? Можно, ведь Дашка молодая, а соседка старая. Но не факт, что победишь, бабушки бывают весьма упрямые. В войнах вообще не бывает победителей. Второй вариант — попытаться проявить человеколюбие. Познакомиться поближе. Подружиться. Пригласить на чаек, предложить помощь — ненавязчиво. А что, если у нее просто сенсорный голод? А быть не злобной она не умеет или не догадывается. Если даже она и не согласится на добрососедскую дружбу, го будет сильно удивлена: я на нее ору, а она улыбается и чаем хочет напоить?! Ненормальная какая- то… И оставит в покое, от греха.

Лида захлопала в ладоши.

— Блестяще! Ну ты, Верка, даешь… Ты же психотерапевт, вот черт, я на минуту забыла! А расскажи-ка нам что-нибудь из твоих психических зарисовок, а? Развесели девушек.

— Действительно, — присоединилась Даша. — Это будет поинтереснее, чем мои рекламные заморочки или Лидкины актерские байки.

— Ну. разве только то, что можно, не называя имен и прочих опознавательных знаков, — согласилась Вера. — Знаете, девочки, мне кажется, что психически проблемных людей в нашей стране с каждым годом становится все больше.

— Это у тебя профессиональная деформация, — качнула серебристой копной волос актриса. — Мне тоже иногда кажется, что весь мир театр, а люди в нем актеры.

— Вовсе не тебе это кажется, а Шекспиру! — поддела артистку начитанная Даша. — Верунь! Ты не отвлекайся, рассказывай.

— Приходит ко мне женщина в возрасте. Ни во внешности, ни в манере поведения на первый взгляд ничего болезненного.

— А зачем она к тебе пришла? — не утерпела с вопросом Завьялова.

— Сказала, ей нужно снотворное для сына-подростка. По ее словам, он сутками просиживает в Интернете и совсем не спит.

— Ну, понятно! Рецепты снотворного может выписать только психотерапевт, поэтому она и явилась к тебе. — Даша все схватывала на лету. — Что же в этом визите было неординарного?

— Все. Для простоты и ясности картины, могу сказать, что эта пациентка одержима манией.

— О! Манечка — это интересно! Давай ее в мою актерскую копилку! — Лида в предвкушении необычной истории потерла ладони.

— Я лучше ее процитирую, так будет интересней: «Я вам. доктор, говорю как ученый. Ни в коем случае не гуляйте по Крещатику! Эта улица смертельно опасна для здоровья. Одна прогулка равна двум флюорограммам! На Крещатике страшная радиация! Дело в том, что дома на нашей центральной улице отделаны гранитом, а гранит — ужасно радиоактивный материал. Вот от него-то все наши беды. Мы ходим, а он излучает, излучает, излучает…»

— И что ты ей сказала? Нужно же было как-то реагировать на этот бред, — поинтересовалась Сотникова, неизменно восхищавшаяся подругой.

— Я ее спросила: как же быть с метро? Ведь многие наши станции тоже облицованы гранитом. Так она утверждает, что в метро ездить нельзя категорически. И все из-за гранита. Лично она пользуется только наземным транспортом. Вот так.

— Верунь, а это вообще лечится? — поинтересовалась сердобольная Даша.

— Отголоски так называемого постчернобыльского синдрома. Не такая большая редкость в нашей стране. Случаи излечения мне неизвестны. Можно лишь смягчить специальными препаратами. Но как только больной перестает принимать лекарства, навязчивые идеи вновь овладевают его сознанием.

— А как же мальчик? — вспомнила вдруг бизнес-леди. — Ее сын, у которого бессонница.

— Бедный ребенок! — с трагическим надрывом сказала сентиментальная Лида. — А у нее правда есть сын, или это ее больная фантазия?

— Сын есть на самом деле. Ему пятнадцать лет. А поскольку он живет с такой матерью, то ему действительно можно посочувствовать.

— Будущий твой клиент! — уверенно резюмировала Завьялова. — Жить рядом с психопаткой и оставаться нормальным…

— Может, тебе ее в клинику положить? А мальчик бы от нее отдохггул. Кстати, а где отец ребенка? — перевела разговор в практическое русло Дарья.

— Отец ушел от них и живет один. Он давно хотел забрать мальчика, но мать его не отдает. Грозится покончить Жизнь самоубийством.

— Это же шантаж! — Актриса знала толк в шантаже.

— Да, но ведь нет стопроцентной гарантии, что она действительно не сиганет из окна, если сын переедет жить к отцу. Ее муж тоже приходил ко мне, консультировался. Поэтому я ему отсоветовала принимать какие- то радикальные меры. Только учтите, — добавила Вера строго, — язык за зубами и никому ни слова!

— H-да, Верусик! Ты на своей работе не соскучишься! Психи каждый день развлекают. У нас с Дашкой жизнь попроще будет, — нарочито опечалилась Лидия.

— Почему же? — подняла смоляную бровь Сотникова. — Я с тобой не согласна! И в моем рекламном деле случаются всякие страсти-мордасти. Верунь! Помнишь, я тебе прислала пригласительный на открытие бутика Миры Ладыгиной? Я еще тебя там окликнула, но потом меня умыкнули.

— Да. Было очень интересно. Столько впечатлений: и модные тряпочки, к которым у меня слабость, и сама Мира, очень славная девочка, и ее папа-миллионер…

— Ой! Девчонки! Это та самая девочка-кутюрье? Хозяйка магазинов одежды для малолеток? — Завьялова всплеснула руками. — Почему ты меня не пригласила, Дашка-мордашка?! И вообще, какое ты к этому бутику имеешь отношение, а, Сотникова? Признавайся!

— Стоп. Не наезжай. Я послала пригласительный Вере, а тебе пет, потому что в этом бутике продаются вещи, рассчитанные на тинейджеров. Значит, ты себе там ничего бы не подобрала. А просто так ты на презентации не ходишь. Ты ж у нас женщина практичная. Веру же я пригласила, потому что она следит за модой, сама шьет, да и дочка у нее могла бы надеть что-то из бутика Ладыгиной.

• Предыдущая
• 18/60
• Следующая