Там избы ждут на курьих ножках... - Вихарева Анастасия - Страница 54

А если перед Богом или перед собой, то что считал раскаянием?

— Но Йеся же сказал «покайтесь!», а не «пейте кровь!»…

— А притча? Для человека смысла нет, а для вампира вся его жизнь. Какую смоковницу предложил срубить? И кто господин, а кто виноградарь? Уж не считаешь ли ты себя или тем, или другим?!

По-другому, он сказал бы: торопитесь обрастать плодами, а обрасти, если не плодоносны, сможете, если покаетесь над душою, но тайно, а саму ее обложите навозом и окопайте. Никто не ищет в смоковнице мудрости. Когда вампир через душу обращается к народу, он не грозит никому, там только покаяние и благодать, которая может от него исходить. Они любят врагов, благословляют и благодарят проклинающих, молятся за обижающих. Много молящихся, а Сыном Божьим становятся только тот, кто сумел войти в комнату свою (а для человека дом его — земля ближнего!), затворив дверь, и помолился Отцу, Который втайне; и Отец, видя тайное, воздает явно.

Человек-вампир может самым бессовестным образом истязать укушенного человека. Цинично, но правдиво назвал Йеся вино своей кровью, а хлеб плотью. То, что наговорил человеку вампир, тот будет есть во все дни жизни своей, если не откроет мерзость внутри себя. Инородная плоть, некоторое количество внедренного пространственного объекта — и чувствовать кровь, но не как кровь души, а как вампира, который будет ему вместо души. Смысл Евангелие передают друг другу в устных посланиях, он для пастырей, а не для овец. Но кто бы стал ее читать, если бы в ней не использовались мои слова и слова моих учеников? Ну, представь, если бы сподвижники Йеси написали: бойтесь души своей и торопитесь отправить ее в мир иной, иначе придет господин, и прикажет вас срубить — кто не успел, тот опоздал… Кто бы им позволил войти в свой дом?

Новый Завет — это завет с вампиром, Ветхий — с некоторым количеством абстрагированного сознания, которое стоит над пространством вселенной, когда человек умеет видеть и слышать его в том месте, где у него были бы рога. Новый Завет — толкает народ на подвиг во имя вампира, Ветхий — учит обороняться. Новый Завет — предостережение и наука вампиру, Ветхий — обращение с прямой угрозой в адрес вампира. Мои ученики говорят языком образов, которые заключают в себе нечеловеческие знания, доступные немногим. Они знают, о чем говорят, и книги, оставленные ими, всегда тешат самолюбие вампира, подталкивая его на самые жестокие убийства, что, в конечном итоге, раскрывает его. Тогда как вампир за чужими словами пытается скрыть свою кровососущую сущность. Если уж брать по большому счету, то люди продолжают читать то, что сказано было мной ученику, и передано им в писаниях. Разве мои ученики ссылались на кого-то, когда обращались к народу? Или, может быть, подстраивались под писания, сравнивая себя то с одним персонажем, то с другим? Обрати внимание, что слово Писание в Евангелие звучит пятьдесят семь раз!

Я Бог, потому что один, и мучителя нет у меня. Я такой же магнит, как человек, — ось вселенной, но не протянут, как ваша земля, а замкнут в круге. Обе земли принадлежат мне по Закону. Одна земля — мое тело, вторая — мой дом. А все что в земле — мой промысел. Человек тоже может поставить себя над землей, которую я дал вам в долг — и тогда он Бог. Но горе тому человеку, который прославил себя в земле ближнего не явно, а тайно. Человек — не Бог, брать чужое нехорошо — это характеризует его, как бойца, который при удобном случае возьмется искоренять меня. Нечисть умывается кровью, поит и пьет… Кто умеет видеть кровь — тот видит.

Вспомни, когда разоблачили Йесю, люди кровь видели на себе и на детях. Но еще хуже, поставить над собой мертвого Бога, который пьет ее соки, чтобы жить. Проклят человек, если там Сын Человеческий, потому что такой человек сделал своей опорой человека, который не слышит его, не видит, и не думает о нем. Это всего лишь запись, направленная на обман людей. Другой народ знал об этом, и когда две души находили друг друга и говорили: вот, живут люди душа в душу.

А как же можно душа в душу жить, если это не они сами?

У вашего народа осталась поговорка, но смысл никто не смог бы объяснить. Спроси, почему они так говорят, и ответят, потому что «дружно». Простите, а при чем здесь душа? Если «душа в душу» дружно, то вампир с вампиром и есть две души. Они редко расстраивают друг друга, наслаждение их гораздо глубже, чем у человека и человека, связь которых образовалось случайным совпадением с тем образом, который тревожит и душу.

— И что? Получается, если вампир мне объяснил, что душа не я, теперь Благодетельница вместо меня маячит? — хмуро спросила Манька.

Дьявол тяжело вздохнул и согласился.

— Маячит. Но не стоит торопиться с выводами. Это не так уж и плохо. Две души никогда не смогут посмотреть друг на друга из земли., человек видит корень, но не крону. Если замаячила образина, значит, вор подкапывает. А если находишь образину там и там, то проблемы у тебя: заложили, как самую что ни на есть ненужную вещь или вампиры готовят плацдарм. Бывает, один и тот же врач рвет зубы у обоих, но он не ищет выгоды. Чтобы стать Богом в земле, надо очень много иметь знаний о способах выдавливания сознания и переселения души из одной земли в другую. И тут примеряй на себя железо и искореняй стервятников. Ты не дерево уже, а бревно, падаль. И каждая нечисть скажет тебе: вынь сначала бревно из глаза твоего, муки твои мы знаем, сами ложили, ты бросалась на всех с кулаками и рычала, как пес смердячий, и не тычь соринкой в глаз брата твоего, потому что молился он, пока ты спала. В глазах твоих Проклятие, а у ближнего Вечная Благодать.

— И что? За это любишь нечисть? За глаза?

— Я не сужу человека по глазам. Если судить по личикам, так все гнусные разбойники наипервейшие претенденты в Рай, — усмехнулся Дьявол. — Человек сам себе в глаз не заглянет. Бревно брату отдам, в его земле лежит. Но за обман, за то, что не вынула соринку из глаза брата, отвечать будешь по всей строгости Закона. Когда земля переходит ко мне, я разбираю, кто есть кто, но пока здесь, ты должна поднять землю против врага!

— Но… Ничего не поняла! Кому, кроме тебя, могло прийти такое в голову?! — Манька пристально смотрела на Дьявола, забыв о боли, о морозе, обо всем.

— Ну что непонятного? — спокойно рассудил Дьявол. — Земля, несколько отличенная от той, которую видишь, имеет несчастье принять в себе два сознания. Каждый из вас простирается от края до края. Вы душа друг друга, ближние. Если рассматривать с одной стороны: дух и душа. Человек абстрагирован от себя самого, чтобы мог приятно проводить время, исследуя образ издалека. Дополнительно к своим выводам, он имеет точку зрения другого сознания. И чувствует людей. Постоянные упражнения вырабатывают абстрактное мышление. Но если некто, в темное время, когда сознание не анализирует свое состояние, проник в матричную память, он становится навязчивым образом, который уже никогда не отпустит человека от себя, пока тот не откроет его тайну. Человек слушает этот образ и перестает понимать реальность. Он видит реальность, но не такой, как если бы навязчивый образ не извращал его представления. Человек бежит за мечтой и не ценит то, что имеет. Он бодрствует и видит сон, как дела его идут в гору, когда падают, или наоборот… Богатый беден, бедный богат, мудрый глуп, глупый считает себя мудрецом…

Благородный образ Царя и Царицы, и ты — убогое существо, лишенное интеллекта, записаны в матричной памяти каждого из вас. Если кому-то говорить постоянно, что он свинья, он обязательно захрюкает. И чтобы ты не сделала, и твоя, и матричная память души будут уничтожать тебя вместе с памятью о твоем поступке. Ибо ты — убогое существо, лишенное интеллекта. И то, о чем я говорю, внутри тебя. Это твоя основа. А твой парень, который это устроил, имеет в себе: Я — Царь! И ведет за руку Благодетельницу, которая Бог. Она Бог больше, чем Царь. Душа твоя провозгласить могла себя только в одной земле — в твоей. Он Бог наполовину, а она в обеих землях устроена Богом — и тебя уже нет. Ты мерзость в глазах земли. И хуже, Манька, в моих глазах ты тоже мерзость, потому кровь ваша вопиет ко мне, и ты — чудовище, а брат твой — самый что ни на есть Спаситель. По Закону. Кровь на тебе. И на нем кровь, но он молится за кровь, а ты ищешь ее.