Черная книга колдуна - Вихарева Анастасия - Страница 52

— В этой области информационного поля открывается матричная память. Тот, кто кушает нирвану, забывает о земном. Сердцем человек видит сон, которому не суждено сбыться. Точно такое же чувство заставило твоего брата отдать все, что у вас было. Желание идет из подсознания. Поднимается не образно, но поднимает образы. Если нащупать его — рай всегда обнимает справа.

— А можно это убрать?

— Попробуй.

Очень интересная абстрагированная субстанция, не имеющая аналога для сравнения или описания, мешала сосредоточиться. Кирилл молча наблюдал за нею минут сорок, обнаружив одну странную особенность — тварь без плоти, в виде внедренного инородного поля, не лезла в ум, она пробивала информационное поле и растеклась по телу, как вода, у которой, опять же, не было материального выражения. Но Кирилл ее чувствовал, и результат не замедлил себя ждать. Часть энергии потеряла силу, еще оставаясь в теле, но, уже не оказывая давления, оставляя о себе лишь ясное воспоминание. И словно по волшебству за нею, теперь уже в его информационном поле повылазили люди-тени, точно такие, как те, что вставали позади него в отражении зеркала, или когда он внезапно начинал читать темное облако, окутавшее Мирку. То, о чем говорили тени, он почти не слышал, но понимал общий смысл сказанного. Левая часть головы погрузилась в какой-то туман, боль накатывала волнами, отдаваясь в висок.

И вдруг все прекратилось, пространство стало чистым — ни боли, ни непрошеных гостей.

Наверное, если бы он тех людей встретил на улице, узнал бы их. Родители накачанной лекарствами маленькой девочки, которая держала в своих руках его матричную память, до последней минуты не верили в ее болезнь, обманывая и себя, и ее. Накладываясь на боль и наркотическое опьянение, вырезая в подсознании дыры, их руки гладили ее тело, а голоса звали за собой, оставаясь жить внутри пространства, как плоть без плоти.

— Вот так! Я знал, я чувствовал! Ты потянешь должность! — кот не скрывал своего довольства и гордости за своего подопечного. — Первое задание исполнил на очень высоком уровне! Обычно к такому результату приходят через пять лет,

— Должность? — улыбнулся Кирилл, слегка приподнимая бровь. Он и сам гордился собой, но показывать эту гордость коту не хотелось.

— Именно, должность… — промурлыкал кот, умываясь лапой, словно хотел причесться. — Тяжело хранить сокровища, зная, что можешь помочь миллионам людей стать богатыми. Очень богатыми! Но если бы за время одного Хранителя вынесли по одной вещи, хранить было бы нечего.

— Я что-то недопонял…

Видел ли кот, как мелькнула на мгновение алчность? Он и сам уловил ее. И сразу за тем разочарование. Сокровища, которые нельзя было взять, отнюдь не обрадовали его. Кот, очевидно, прочитал его мысли. Он прыгнул на стол, на этот раз, отразившись в зеркале в виде сгустка энергии, почесал нос лапой, в воздухе повисла тяжелая атмосфера порицания.

— Нельзя насилием заставить народ увидеть свет, а без света он царство змеево. Любое подаяние обернется еще большей кровью, которую имеют. Это сокровища народа, который ушел с земли за многие тысячи и миллионы лет. Легендарное Семиречье. Нет, не то, о котором ты думаешь…

Он махнул хвостом, ударив по столу. Отражение засияло, зеркало превратилось в экран. Перед глазами Кирилла поплыла карта.

— Здесь! — кот присел, раздраженно скребнув по столу лапой.

— Но здесь ничего нет! Тайга! Ее прочесали вдоль и поперек. Кроме капищ не нашли нечего!

— А что могло сохраниться в расплавленной магме? — с усмешкой прищурился кот. — Треть земли обратилась в лаву, разгневанные Боги смешали землю с небесами. Теоретически, им достаточно лишь пожелать вынуть ось земли, для них это тьфу! — он пренебрежительно уставился на карту, лишь отдаленно напоминающую ту, которую Кирилл помнил.

— А доказательства у тебя есть? — недоверчиво рассмеялся он.

— Легко! Проведи аналогию между Богами на небе и на Земле, и часть правды выйдет наружу.

— Например? — заинтересовался Кирилл.

— Мир родился. Есть Род, он — отец богов, он и мать богов, он — рожден собой и родится вновь. Род — все боги, и вся поднебесная, он — что было, и то, чему быть предстоит, что родилось и то, что родится.

— И-и? — скептический ухмыльнулся Кирилл, снова начиная подозревать, что нет никаких сокровищ, кот водил его за нос, добиваясь, возможно, того же, что и любая нечистая сила — обманом вводил в искушение.

— Первая минута жизни… Сварог — четыре головы, чтоб мир осматривать во все стороны, чтоб ничто не укрылось, чтобы все замечать в поднебесной. Сварог путь Солнцу прокладывает по небесному своду, чтобы кони-дни мчались по небу. И Серая Утка, порожденная пеной на границе Бездны и Небесного царства. Плавает в море, как на иглы прядет, на одном месте не сидит, не стоит — все поскакивает и вертится. Забудь о том, что это сказка, забудь о сравнительных образах, попробуй проанализировать свойство и действо применительно к рождению вселенной.

Не дождавшись ответа, кот объяснил сам.

— Сознание вселенной существовало до ее рождения вне времени и пространства, как почка, как семя. Это и был Род — родник всего живого, Ирий-сад. Это как погребенный заживо человек, который обнаружил, что все еще жив. И как человек, которой во имя любви к самому себе оставляет прошлое, Род решил изменить Бездну и измениться сам — и восстал на нее. Долго тужился, прежде чем встал. Силою любви, не смирившись. И там где встал, уже была не Бездна, а нечто иное.

Так родился Сварог — первый Бог после Рода, сын Его.

У Сварога четыре головы — пространство небесной и поднебесной. Теперь Род мог видеть и снаружи его, и внутри его, и то что снаружи через чрево, и себя со стороны Бездны чрез внутренность ее. И так появилось нечто могущественное.

Человек — половина Бога. Ты не можешь посмотреть на себя глазами ближнего, тогда как Род и то, и другое. Сознание Рода не ограничено пространством, он и Навь, и Явь — и все Боги явили себя через него.

Само пространство ни времени, ни расстояния не имеет — все измерения существуют внутри его. Первое, Сварог имеет другие свойства, другие параметры, нежели Небытие. Для тебя, привыкшего к нему, он порядок, но для Бездны противоестественно — Хаос. Если рассматривать Бездну, как нечто, что не имеет ни пространства, ни времени, не дышит, не рассуждает, как застывшее холодное Небытие, то Бездна больший порядок, чем то, что ты видишь. Там где Сварог, все течет, все движется, все меняется, здесь приходят и уходят, перетекают из одного в другое, сегодня ты съел микроб, завтра он пожрет тебя из среды тебя самого. И он не одинаков в Царстве Небесном и Царстве земном. Когда люди мечтают о Рае, они думают об утехах и радости, которая придет к ним после смерти. Нет, Рай это место, где открываются все знания, И Правда и Кривда обретают плоть, а Жизнь, Смерть и Существования стоят как три свода — Жива, Марена и Леля. Это не три свода, что здесь — Горыня, Дубыня, Усыня.

Те своды, что в Поднебесной, и за Богов-то не считают, когда им кто поклонялся?! Серость и убожество, бессилие и невежество. Но и пекельные три свода больше, чем человек.

Еще одна Богиня, дочь Рода, Макошь — Время, она появилась с пространством, как измерение для всего, что в пространстве. Макошь прядет нити судьбы — и людей, и Богов. А на худо, на добро, как Доля и Недоля завяжут. Еще две Богини, дочери самого Рода — Предопределение. И только Роду ведомы те узелки, завязанные не глядя. Их узелки и человеку дано развязать, если не слеп и умеет видеть во времени.

И вот, подкрепил Род себя тремя сводами, Лелей, Живой, мареной, и назвал то место, где он — Царство Небесное. А там, куда встал — Царство Поднебесное. Отделил себя от Бездны Радугой, подобно ауре, которая закрывает пространство человека от пространства вселенной. Информационное поле внутри его стало водами небесными, а Бездна — морем-океаном, которое не имеет в себе ничего, но что-то да родит по воле Его. И положил Он Тверь Каменную между водами небесными и морем-океаном — Закон, Камень Алатырь, по которому воды небесные стали Правдою, а те, что родились из моря-океана — Кривдою.