Князь вампиров - Калогридис Джинн - Страница 13

• Предыдущая
• 13/84
• Следующая

Чувствовалось, она искренне хочет мне помочь. Я и в самом деле едва переставляла ноги. Моя щека уткнулась ей в плечо. Я наслаждалась видом ее фарфорово-белой шеи и дурманящим ароматом духов. Как давно я не видела ничего красивого!

Мы медленно спускались по винтовой лестнице. Грудной голос Элизабет напоминал пение виолончели. Она рассказывала о своем венском доме, об очаровании Вены. У меня же едва хватило сил, чтобы прошептать, что, едва увидев Вену полвека назад, влюбилась в город с первого взгляда.

– Это же замечательно! Вена стала еще красивее. Ты сама в этом убедишься, когда окажешься у меня. Я постараюсь восполнить все, чего ты была лишена здесь. Ты совсем обессилела, но я способна смотреть вглубь. Ты – слишком прекрасное создание, чтобы чахнуть среди замшелых развалин.

Элизабет торопливо оглянулась назад. Наверное, она опасалась, что Влад услышит наш разговор.

– Не волнуйтесь, он теперь слышит гораздо хуже, чем прежде, – усмехнулась я.

– Это я сразу поняла. На таком расстоянии ему нас не услышать, но предусмотрительность не помешает. Я восстановила капельку его прежнего могущества.

Остановившись, Элизабет повернула ко мне свою прекрасную головку. Несколько локонов, вздрогнув, переместились с плеч на ее полную перламутровую грудь.

– Теперь мы можем поговорить вполне откровенно. А знаешь ли ты, моя дорогая, что Влад почти приказал мне не восстанавливать твои силы?

Мои губы сердито скривились. Я плотно сжала их, но они все равно дрожали от гнева.

– Вы не представляете, насколько он жесток и бессердечен! А ведь я всегда относилась к нему только по-доброму и была послушной.

– Послушной, – язвительно повторила Элизабет и чуть не плюнула на пол.

– Да. А он лгал мне и до того заморил голодом, что я больше не могла охотиться самостоятельно. Я столько лет верила ему, думала, будто он искренне заботится и даже любит меня. Я с детства привыкла самозабвенно обожать "милого дядюшку", а он беззастенчиво пользовался моей доверчивостью и обманывал меня.

Элизабет внимательно слушала мои жалобы, и ее чувственные губы постепенно сжимались, вытягиваясь в тонкую линию. Я рассказала ей про "великодушие" Влада, когда он вызвался один идти на охоту и чем это закончилась для нас с Дуней. Всхлипнув, я замолчала, и Элизабет медленно произнесла:

– Так я и думала! Тупое средневековое бревно!

Вновь обняв меня за талию, Элизабет направилась дальше, в глубь мрачного коридора.

Как ни была я слаба, но ее слова вызвали у меня взрыв хохота. Я ловила ртом воздух, не в состоянии ответить, и продолжала хохотать. До сих пор про Влада говорили либо со страхом, либо с благоговейным почтением. Но чтобы назвать его "бревном"... Я просто наслаждалась дерзостью Элизабет.

– Вижу, тебя несколько удивило мое сравнение, – молвила она, чуть наморщив лоб. – Но сама посуди: разве я не права? На дворе тысяча восемьсот девяносто третий год, а Влад застрял в тысяча четыреста семьдесят шестом. Он обращается с женщинами, как с невольницами. Не удивлюсь, если у него до сих пор есть крепостные крестьяне.

Все еще смеясь, я покачала головой.

Нет. Крестьяне разбежались еще полвека назад, когда он нарушил договор...

Элизабет резко запрокинула голову и испытующе посмотрела на меня.

– Договор? Который он заключил с Владыкой Мрака? Так вот зачем он позвал меня сюда?

– Я не про его отношения с дьяволом, – возразила я, рукой показывая на дверь людской и давая Элизабет понять, что мы пришли. – Давным-давно Влад поклялся, что не будет обращать в вампиров членов своей семьи. Когда он нарушил клятву, крестьяне перепугались и решили, что точно так же он может нарушить свое обещание не трогать никого из жителей окрестной деревни... Почему вы смеетесь?

Прижав к груди руку с растопыренными пальцами, которые туго обтягивала шелковая перчатка, Элизабет принялась безудержно хохотать. Тряслась ее голова, тряслись золотистые кудри. Я смотрела на это странное веселье, и оно неприятно задевало меня. Что смешного нашла Элизабет в том, что я сказала? Видимо, она не представляла, каково остаться без слуг.

Но вскоре мое недовольство сменилось удивлением. Лицо Элизабет находилось в непосредственной близости от моих глаз, и даже ослабевшим зрением я рассмотрела ее зубы: небольшие, ровные и ослепительно белые. Зубы обычной смертной женщины, без характерных острых и удлиненных клыков.

– Значит вы – не вампирша, – недоуменно прошептала я.

Элизабет почти перестала смеяться, хотя полумесяц губ еще подрагивал. Она крепче обняла меня за талию, а другой рукой стиснула мою руку, окутав пальцы давно забытым теплом.

– Дорогая Жужанна, я такая, какой желаю быть. Не обижайся на мой смех – я смеялась не над тобой, а над Владом. Он заразил тебя своим средневековым идиотизмом. Поверь мне, дьявола не существует.

– А кто же тогда Владыка Мрака? – спросила я.

Сама я ни разу не видела Владыку и, честно говоря, побаивалась встречи с ним. Но часто подслушивала, когда он наносил визит Владу.

Губы Элизабет вновь искривились, но из уважения ко мне она подавила смех.

– Он называет себя Владыкой Мрака, поскольку сам хочет, чтобы его так называли. И потом Владыка Мрака вовсе не обязательно должен иметь мужской облик.

Я ошеломленно смотрела на Элизабет. Она толкнула дверь людской и увлекла меня внутрь.

– Идем, моя дорогая. Тебе нужно еще многое узнать.

3 мая 1893 года (дописано)

Все вернулось! Сила, красота, радость – все ко мне вернулось.

Войдя в мое жалкое обиталище, Элизабет покосилась на открытый гроб, поблескивающий черными стенками, потом перевела взгляд на второй, в котором спала Дуня. И вновь она постаралась подавить усмешку, но так и не смогла. Заметив в моих глазах недоумение, Элизабет прошептала:

– Как впечатляюще... и как похоже на Влада. Смерть всегда притягивала его сильнее, чем жизнь.

Элизабет подошла ко мне и уже безо всякой улыбки спросила:

– Жужанна, я могу доверить тебе одну важную тайну, но так, чтобы Влад о ней ничего не узнал?

– Я давно не делюсь с ним своими мыслями, а проникнуть в них он не может.

– Дорогая, я не это имела в виду. Я могла бы и сама защитить твои мысли от его вторжения, главное – чтобы ты сама не проговорилась. Тогда он ничего не заподозрит. Можешь ли ты, узнав ошеломляющие новости, внешне ничем себя не выдать?

Ее блестящие глаза ждали ответа и действовали на меня возбуждающе.

– Да, могу, если молчание пойдет мне во благо, – сбивчиво пролепетала я.

– О, еще как пойдет! Я восстановила Владу лишь частицу его былого могущества. Я солгала ему, сказав, что восстановление будет постепенным, ибо вначале мне хотелось узнать его истинные намерения. Я не доверяю ему. Зато я вижу, что ты, Жужанна, совсем другая. Ты добра и честна, в твоем сердце нет тайных умыслов. Поэтому я сейчас полностью восстановлю твои силы.

Я хлопнула в ладоши (и вновь зашаталась от слабости).

– А Дунины силы вы тоже восстановите?

– Как пожелаешь. Если ты просишь за свою горничную, значит, она и впрямь достойна такого подарка. Но есть одно условие: хотя к вам и вернутся былая сила и красота, в глазах Влада вы по-прежнему останетесь дряхлыми, немощными старухами. Ни словом, ни взглядом, ни жестом вы ни в коем случае не должны вызвать у него ни малейших подозрений. Ты мне клянешься?

– Клянусь! – радостно смеясь, воскликнула я.

Я знала, что мне будет трудно удержаться от желания нанести Владу сокрушающий удар или подразнить его своими истинными возможностями, но я отчаянно хотела вернуть себе ту прежнюю, волнующую и манящую жизнь. Ради нее я могла поклясться в чем угодно.

– Превосходно, – выдохнула Элизабет, оглядывая большое, холодное помещение людской. – А теперь, дорогая, ложись.

Я послушно направилась к гробу, но она покачала головой.

– Нет, не туда. Гроб – мерзкая штука. Нам с тобой не нужны напоминания о смерти. Ложись на кровать, Жужанна.

• Предыдущая
• 13/84
• Следующая