Братья Кип - Верн Жюль Габриэль - Страница 14

• Предыдущая
• 14/46
• Следующая

Наступила ночь, темная ночь, ночь новолуния. Густой туман скрывал звезды. К девяти часам поднялся легкий ветерок. Волны заплескались у борта корабля. Ветер дул с юго-запада и, стало быть, мог бы послужить продвижению на север. Но капитан не изменил решения, и бриг остался на якоре. Скоро стало ясно, что это был лишь порыв ветра, который прошел над вершиной Пит-Маунта, и море вновь успокоилось.

Мистер Хаукинс, Джибсон и его сын сидели на корме. Они вовсе не торопились вернуться в каюты, с удовольствием вдыхая свежий вечерний воздух после дневной жары. Было девять часов двадцать пять минут, когда Нат Джибсон, кинув взгляд на берег, поспешно встал и стремительно подошел к левому борту:

— Огонь! Там огонь! — воскликнул он.

Капитан и судовладелец поспешили к нему.

— Джибсон, — сказал Хаукинс, нам подают сигнал…

— Несомненно! — ответил капитан. — На острове — потерпевшие кораблекрушение.

Потерпевшие или нет, но, безусловно, люди, которые просят о помощи, и какой ужас и отчаянье должны были они испытать, думая, что бриг с появлением ветра мог сняться с якоря! Необходимо было прежде всего успокоить их.

— Нат, сказал капитан, — возьми ружье и ответь на их сигнал!

Юноша спустился в рубку и вернулся с карабином. Раздались три выстрела, повторенных эхом. Одновременно с этим матрос поднял на фок-мачте сигнальный огонь и трижды просигналил. Оставалось лишь подождать до рассвета, чтобы начать переговоры с неизвестными, оказавшимися на необитаемом острове.

На рассвете линия берега была едва различима, густой туман еще закрывал горизонт на западе, но уже над его густой пеленой сверкала вершина Пит-Маунта, освещенная солнцем. Мистер Джибсон дожидался, когда мыс острова Норфолк станет ясно виден. Ведь именно там горел огонь, и там просили о помощи у «Джеймса Кука». Разумеется, у тех людей не было даже пироги, иначе они давно бы уже подплыли к кораблю.

Подул юго-восточный ветер. Тучки, появившиеся на границе моря и суши, к утру предвещали усиление ветра. Если бы не веская причина, которая удерживала его на якоре, мистер Джибсон дал бы сигнал к отплытию. Около семи часов коралловая банка, вдоль которой пенился беловатый прибой, обозначилась в тумане. Нат Джибсон, поднявшись на палубу, водил вдоль берега подзорной трубой, когда все услышали его крик:

— Он там, то есть они там!

— Их много?

— Двое, мистер Хаукинс.

Хаукинс взял подзорную трубу.

— Да, воскликнул он, — и они подают нам сигналы… намотав на палку кусок полотна!

Труба перешла в руки капитана, который подтвердил присутствие двух неизвестных на скале, на самом краю мыса. Теперь уже не было сомнений, что Нат Джибсон накануне заметил именно одного из них.

— Большую лодку на воду! — скомандовал капитан.

Отвечая на сигнал о помощи, Флиг Балт поднял на мачту английский флаг. Капитан с сыном спустились в лодку, Нат сел за руль, четверо матросов на весла. Вэн Мод был среди них. Шлюпка направилась к банке. Когда Нат Джибсон удил там рыбу, он заметил узкий пролив, через который можно было преодолеть рифовый барьер. Оттуда до мыса оставалось не более семи-восьми кабельтовых.

Лодка достигла прохода меньше чем за полчаса. Всем, кто в ней находился, стал виден дым от костра, который, по-видимому, жгли всю ночь и у которого сидели два человека. Вэну Моду так не терпелось увидеть их, что, обернувшись, он спутал ритм гребли.

— Внимательней, Мод! — крикнул ему капитан. Успеешь удовлетворить свое любопытство, когда причалим…

— Да… успеешь, — пробормотал матрос. В ярости он готов был сломать весло.

Проход вился между коралловыми рифами, их острые края резали, как стальные, и быстро вывели бы лодку из строя, если бы не удалось избежать столкновения. Поэтому мистер Джибсон приказал сбавить скорость. К тому же теперь не представляло труда подойти к мысу — усилившийся ветер с моря подталкивал лодку. Довольно сильная волна пенилась у подножия скал. Капитан с сыном смотрели на тех двоих, стоявших, взявшись за руки, молчаливых и неподвижных; они не сделали ни одного жеста, не крикнули ни одного слова.

Одному по виду можно было дать лет тридцать пять, другому — тридцать. По одежде, изорванной в клочья, Джибсон и сын сразу определили, что люди эти не были моряками. Почти одного роста, оба светловолосые, с взлохмаченными бородами, они были похожи друг на друга, как братья. Во всяком случае, они определенно не были полинезийцами.

Лодка еще не причалила, когда старший из них, подойдя к краю мыса, крикнул по-английски, с чуть заметным акцентом:

— Спасибо, что пришли к нам на помощь!

— Кто вы? — спросил Джибсон.

— Голландцы!

— Потерпевшие кораблекрушение?

— Да, со шхуны «Вильгельмина»!

— Единственные, кто спасся?

— Единственные, или, по крайней мере, на этом берегу одни…

Его ответ прозвучал так нерешительно, что всем стало ясно: человек не знал, где он находится на континенте или на острове.

Лодочный якорь выбросили на землю, и, когда один из матросов закрепил его в скале, мистер Джибсон и его друзья вышли на берег.

— Где мы? — спросил старший.

— На острове Норфолк, — ответил капитан.

— Остров Норфолк! — эхом повторил младший.

— Итак, за две недели вы никого не встретили? — спросил капитан.

— Никого.

— И мы решили, — добавил молодой, — что земля, на которую привела нас судьба, или, по крайней мере, эта часть побережья необитаема.

— Вы не пытались пройти в глубь острова? — спросил Нат Джибсон.

— Мы думали об этом, ответил один из братьев, — но тогда пришлось бы пробираться через густой лес, на это ушло бы много сил, к тому же мы могли заблудиться.

— Да и не имело смысла удаляться от берега, иначе мы потеряли бы шанс быть замеченными с какого-нибудь корабля, — добавил второй и спросил: — А что это за бриг?

— Английский бриг «Джеймс Кук».

— А капитан?

— Я капитан, — ответил Джибсон.

— Видите, — сказал старший, пожимая капитану руку, — как хорошо мы сделали, что ждали вас здесь!

В самом деле, если бы эти несчастные попытались обогнуть Пит-Маунт или подняться на его вершину, они встретили бы непреодолимые препятствия и, в конце концов, могли бы погибнуть в непроходимых лесах острова.

— Но как же вы смогли выжить без пищи? — спросил капитан.

— Мы ели корешки, плоды капустной пальмы, которые срезали, залезая на дерево, дикий щавель, заячью капусту, морской укроп, шишки араукарии… Если бы нам удалось сделать удочки, мы начали бы удить рыбу, которая здесь у подножия скал в изобилии.

— А огонь? — спросил Нат Джибсон. — Как вы смогли развести огонь?

— Первые дни мы обходились без огня… Спичек не было, они все промокли и не горели… К счастью, поднявшись в гору, мы нашли сольфатару,[70] в ней еще были язычки пламени… Слои серы лежали вокруг, и это позволило нам варить корешки и овощи.

— И так вы прожили все пятнадцать дней? — спросил капитан.

— Именно так, капитан, но, признаться, силы наши были на исходе и, каково же было наше потрясение, когда вчера, возвращаясь с сольфатары, мы увидели корабль, стоящий на якоре в двух милях от берега.

— Ветер прекратился, — сказал Джибсон, — и так как течение нас могло отнести к юго-востоку, я приказал бросить якорь.

— Было уже поздно, продолжал старший. — Оставалось не больше часа до заката, а мы находились в полулье от берега. Я со всех ног бросился к мысу, мы заметили лодку, которая собиралась отплыть к бригу… Я звал, я жестами просил о помощи…

— Я был в лодке, сказал Нат Джибсон, — мне показалось, будто на скале фигура человека… Но тут совсем стемнело.

— Вы видели меня, сказал старший. — Я обогнал брата… и как было не впасть в отчаяние, когда я увидел, что лодка отчаливает! Всякая надежда на спасение была потеряна! Поднимался ветер. Не отчалит ли бриг этой ночью? Не будет ли он завтра далеко в открытом море?

• Предыдущая
• 14/46
• Следующая