Тимур и его «коммандос» - Верещагин Олег Николаевич - Страница 20
- Предыдущая
- 20/47
- Следующая
Вместо ответа Данила окинул взглядом дом — не такой большой и явно не такой благоустроенный, как у них: с удобствами во дворе и колонкой для воды наискось, под каштаном.
46.
— Вот, значит, где ты живешь?
— Вот, значит, где я живу! — передразнила Клара. — Ты не ответил!
— Я бы стал драться, — Данила повел плечом. — Может, у них и не получилось бы меня отлупить.
— Теперь ты сможешь зайти за щенком, — вдруг сказала Клара.
— Через две недели? — вздохнул Данила, подумывая, не взять ли ему Клару за руку, чтобы немного придержать, чтоб не уходила так быстро.
— Сначала его нужно выбрать, — засмеялась девушка и ловко прыгнула в калитку.
…Домой Данила вернулся около двух ночи, никого своим появлением не разбудив. Костюм повесил в шкаф и свалился в трусах на кровать, которую не удосужился разобрать. Широко зевнул — и рассмеялся в полутьме комнаты. Таким счастливым он не чувствовал себя ни разу за все четырнадцать лет своей жизни.
— Клара! — громко сказал мальчишка, закрыл глаза и представил себе, как они целовались на башне. Потом — солнечные зайчики запрыгали по заводи озера… или это было не озеро, Данила не мог понять… и они с Кларой ловили солнце ладонями, его свет, похожий на жидкий металл, но не раскалённый, а тёплый и пушистый…
Данила спал.
ГЛАВА 11.
Навестить "Хорт" он решил не откладывая. В воскресное утро небо хмурилось, и Данила влез в чёрную ветровку с золотой надписью "Я — СВОЙ!". А в удобный карман ветровки положил пистолет, решив теперь в связи с "усиленным режимом" без него никуда не выходить. Ну к чёрту! А то правда придешь в себя где-нибудь за пределами страны. Он, впрочем, по-прежнему не представлял себе, как это будет стрелять в живое существо, но пистолет придавал уверенности. Рекомендацию-разрешение, подписанное мамой, Данила спрятал в другой карман.
Несмотря на тучи — или благодаря им — на улице оказалось даже не тепло, а душно. В развалинах Данила едва не запутался, с большим трудом выбрался к заброшенному рынку и, огибая здание, добрался до парадного входа в клуб.
Если честно, ему было не по себе. В голове роились разные сцены жутковатых обрядов посвящения, вспоминания о тайных обществах, зомбировавших своих членов… Данила оставался настоящим подростком девяностых — то есть, в первую очередь индивидуалистом.
Пока он раздумывал — двери вдруг распахнулись, и наружу выскочил мальчишка в спортивном костюме — так, словно ему влепили пинка. Слетев по ступенькам, он обернулся и заорал, сорвавшись в последнем слове "на петуха":
— Правду не замажешь!
Из дверей раздался демонический хохот, потом вылетел кед. Мальчишка — он был смуглый и черноволосый — в полёте отфутболил кед обратно, завопил: "Го-о-ол!" — и, подмигнув Даниле, побежал по улице.
Данила сделал глубокий вдох, решительно взбежал по ступенькам и, открыв дверь, оказался уже в знакомом вестибюле.
…Самым интересным было то, что на Данилу никто не обратил внимания, хотя народу тут оказалось полным-полно — все в форме или спортивных костюмах. На доску объявлений какой-то пацан клеил скотчем плакат, красочно извещавший о подготовке к концерту. С плакатом соседствовало сделанное на компьютере объявление о предстоящем походе в плавни — предлагалось всем желающим пройти отборочный конкурс.
Данила помог, придержав загибающийся край плаката, потом спросил:
47.
— А где Олег?
— Строев? Бескин? Филипенко? Гриценко? Кройц? Левко? — выдал парень с ходу несколько фамилий, поправляя берет и глядя на Данилу без какого-либо высокомерия.
— Кройц, — назвал Данила фамилию друга.
— В спортзале, — мотнул головой парень, — Знаешь, где?
— Ага, спасибо, — поблагодарил Данила.
Неподалёку из комнаты в комнату проскочил Джек — Данила попытался за ним сунуться, но навстречу попёрли с рюкзаками, палатками, чехлами и Данила все-таки отправился в спортзал.
Там народу было ещё больше, но в основном он стоял и орал около площадок — все они оказались заняты. На двух вроде бы боксировали. А на третьей…
Данила приоткрыл рот. На третьей сражались трое в тех самых доспехах, которые до этого красиво, грозно, но неподвижно висели на стенах. Сейчас эти доспехи оч-чень даже двигались — казалось, фигуры бойцов облиты жидким металлом; они напоминали робота из "Терминатора-2". Один — без щита — обеими руками держал большой боевой топор. У второго был треугольный щит и меч. Лиц сражавшихся не было видно за выпуклыми полумасками шлемов, увенчанных у того, что с топором — белым султаном, у его противника — драконьими крыльями.
Данила замер. Бой походил на страшный и завораживающий танец — мальчишке казалось, что вот-вот кто-нибудь из бойцов… брр! Данила не мог понять, что каждое движение тут выверено до миллиметра долгими тренировками — он только стоял и смотрел, как жутко сверкает сталь, да временами раздается её лязг или глухое "грбамм!" от удара топором о щит.
Топор в левой руке бойца вдруг описал шелестящую дугу — и воин с мечом, спасая ноги, подпрыгнул, а потом рухнул на спину от молниеносного удара обухом топора в грудь, над щитом. Победитель с ликующим воплем сорвал хвостатый шлем — и оказался Олегом…
…Тимур занимался с кандидатами на соседней площадке Тимур занимался с кандидатами на соседней, четвёртой площадке. Мечи у них были имитационные, но, похоже, достаточно тяжёлые. Олег даже не переоделся — подойдя поближе, поднял в руке, обтянутой кольчужной рукавицей, шлем, показывая, что хочет поговорить.
Тимур узнал Данилу и, дружелюбно улыбаясь, кивнул:
— А, поцарапанный! С чем пришёл?
— Тимур, он, — Олег мотнул мокрыми от пота волосами, — хочет к нам.
— Родители согласны? — Тимур положил "оружие" на плечо.
— Я принёс разрешение, — поспешно сказал Данила.
— Так… — Тимур откровенно смерил его взглядом. — Олег, смири гордыню и занимайся молодёжью. Пошли, Данила, поговорим.
…Кабинет Тимура оказался просто закутком, выгородкой в помещении, сплошь заваленным предметами, явно имевшие отношения к туризму, но зачастую не поддававшимся определению на взгляд Данилы. Ловко скользя между ними, Тимур открыл дверь выгородки и, щёлкнув выключателем, кивнул:
— Давай, проходи.
Кроме стола, трёх стульев, телефона на сейфе и стеклянной горки с кубиками, медалями и грамотами, внутри ничего не было. Тимур уселся на край стола и кивнул Даниле:
— Садись… Если я правильно понял — ты хочешь вступить в клуб?
— Да, кивнул Данила, спрятав руки между колен. Рот у него пересох, он зачем-то повторил: — Да, хочу.
— А можно спросить — почему ты так решил? — с искренним интересом полюбопытствовал Тимур. — Ты ведь только что приехал?
48.
— Да… — Данила собрался с мыслями и заговорил медленно: — Понимаете… ваши ребята мне помогли… и, мне кажется я сними подружился…
— Кроме того, тебе одному скучно дома, ведь так? — понимающе спросил Тимур. — И ещё — нравятся доспехи, мечи, оружие, нравится то, что тебе рассказали о стрельбах, о походах? Так?
— Ну… да, — согласился Данила.
— Так, — кивнул Тимур. — Ты занимаешься спортом?
— Конечно, — подтвердил Данила. — Боксом, футболом…
— А что ты думаешь о России? — неожиданно спросил Тимур.
— Я? — удивился Данила. — Ну… это моя родина… я её люблю… — он вздохнул и замолчал, пожав плечами.
— Это я слышал много раз, — внезапно и резко сказал Тимур. — В том числе — ты представить себе не можешь, от каких мерзких людишек! — он встал на ноги, прошелся по закутку, остановился у стены и, глядя на Данилу серьёзными глазами, продолжил: — Знаешь, сколько русских жило в Чечне в начале 90-х годов? Почти половина населения! Вот я думал-думал и не мог понять, как так получилось. Из чеченцев бандитов поддерживали далеко не все. Даже не большинство! Русских — почти половина! Так почему же бандиты так легко захватили власть? И другой пример. Время — почти то же, гражданская война в Югославии. Хорватия. В Хорватии сербов жило едва ли 30 %;, а они не только смогли не пустить хорватов на свои земли, но и страну свою создали — Республику Сербская Краина — и армию, да ещё без помощи регулярных войск 2/3 Хорватии захватили, и хорваты с ними справились только когда технику, оружие и наемников из разных стран получили, да ещё инструкторов из Германии и США. Вот я и тут думал — как же так? Чем же русские — те самые русские, которые гордятся столькими победами! — хуже сербов? И знаешь, что я понял? — Тимур улыбнулся печально: — Слишком много мы пьём и говорим. Пьём и говорим, пьём и говорим, а реально давно разучились давать отпор. На любом уровне. Ты посмотри — сейчас даже мальчишки вместо того, чтобы драться, начинают хлюпать и хныкать! Там, где надо взять и сжать кулаки, они пищат, как девчонки и грозятся пожаловаться — папе, маме, телохранителю, Комитету по защите прав детства… Вот и вырастают те, кого голыми руками брать можно. Данила, одна из задач нашего клуба — главная задача! — воспитывать тех, кто любит свою родину не на словах, а на деле готов её защищать. Мы это сразу стараемся дать понять любому кандидату, чтобы ушли те, кто приходит к нам качаться или играть в исторические игрушки. "Хорт" требует от своих членов немалой самоотдачи. Ты, проще говоря, не будешь иметь морального права самоустраниться от проблем, которые сейчас обходишь стороной. Тебя будет касаться ВСЁ — или ты уйдёшь, а стоило ли тогда к нам поступать? Случается так, что выходные тебе хочется поваляться в постели — а от тебя требуют встать и отправляться разбирать кирпичи на стройке. Примерно так — понимаешь мою мысль?
- Предыдущая
- 20/47
- Следующая
