Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба - Верещагин Олег Николаевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/37
• Следующая

Подальше, за разросшимися кустами, оказались остатки турника, покосившийся рукоход и заросшая, но ещё различимая яма для прыжков. Аллея разветвлялась — основное ответвление уводило прямо, ещё два, больше похожие на тропинки — влево и вправо. Не хватало только камня насчёт «налево пойдёшь, направо пойдёшь…» Олег повспоминал, что там, на камне, было написано. Кажется, налево — богату, направо — женату, прямо — убиту… Русские богатыри все как один начинали с центральной дороги. Олег покатил по аллее прямо.

Она поворачивала возле круглого павильона с провалившейся жестяной крышей. Метрах в пятидесяти за поворотом виднелось окружённое липами и заросшими разным мусором клумбами одноэтажное здание, обшитое досками, на которых почти не сохранилось следов краски. Окна были заколочены, но во многих местах фанеру отодрали, там чернели провалы или тускло поблёскивали сохранившиеся грязные до невозможности стёкла.

По заросшей тропинке Олег обогнул здание до главного входа, над которым ещё висела табличка

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ

Р. С. Ф. С. Р.

МАРФИНСКАЯ СРЕДНЯЯ ШКОЛА

И старый герб с серпом, молотом и колосьями. На двери висел заржавленный замок.

— Да-а… — печально протянул Олег. — Кто с образованием к нам придёт, от образования и погибнет…

Он ещё постоял, ковыряя выщербленный асфальт, которым был залит пятачок перед входом, носком кроссовки, потом огляделся снова и неспешно поехал дальше. Эта, новая аллея, была прямой, как стрела, обсаженной дубами, а в конце светился неровный прямоугольник выезда.

Вскоре Олег понял, почему деревня не давала о себе знать. Просто-напросто деревни-то и не было.

Минут десять Олег ехал между каких-то руин, напоминавших репортаж о взятии Грозного. Из буйных зарослей всё той же крапивы, череды и бурьяна торчали вроде бы даже обугленные конструкции и почти целые длинные какие-то сараи, возвышались и накренялись столбы с изоляторами, но без проводов, лежали металлические проржавевшие цистерны, валы, огромные шестерни и просто предметы непонятного предназначения. На мучительно-кочковатой дороге попадались звенья гусениц, ржавые подшипники, бетонные плиты, вставшие дыбом и словно выросшие из этих плит арматурные прутья, завязанные красивыми узлами.Кроме Грозного возникали ассоциации с фильмами про Безумного Макса и Землю после ядерной войны.

Людей не было. Зато встречались собаки — беспородные и неагрессивные. Им было скучно и жарко.

Олег начал опасаться, что всё-таки заблудился. Где тут первый левый поворот, откуда? Но и спросить было не у кого — оставалось крутить педали.

Бряканье и стук, послышавшиеся где-то сбоку, из-за стены сорняков, Олег не смог определить сразу. Стук, грымс, бряк, скрип, хряп, фрр… что такое?!

Над зарослями появилась кепка. Плоская и засаленная, она плыла, как по зелёному морю, то ныряя, то лихо появляясь вновь. Потом из зарослей возникла неопределённого цвета лошадь, запряжённая в первую в жизни телегу, которую Олег увидел вблизи. Телега подпрыгивала и тряслась, как припадочная, отчего человек, сидевший боком на передке, был похож на преступника, которого с особым садизмом казнят на электрическом стуле. Именно телега издавала жутковатые звуки, да ещё лошадь пофыркивала.

Хозяин этого транспортного средства был старик — за шестьдесят, а сколько точно — неясно, сухощавый, невысокий, с морщинистым, красно-кирпичным лицом. Несмотря на жару, одет он был в бесформенный и бесцветный пиджак на голое тело, такие же брюки и кирзовые сапоги.

— Здравствуйте, — Олег остановился. Кивнув, «водитель кобылы» издал какой-то горловой звук, его лошадь послушно замерла и меланхолично протянула горбоносую морду к травке на обочине. Она — лошадь, а не травка — ничуть не напоминала Олегу тех коней, на которых он учился ездить в конно-спортивной школе вот уже два года. — А вы не подскажете, где Марфинка?

В глазах старика промелькнуло удивление. Он молча повёл рукой вокруг и странно булькнул. Олег догадался, что старик — немой и сам удивился чувству неловкости, которое вдруг охватило его.

— Понимаете, — торопливо начал он. — мне надо на кордон, а я не знаю, я, по-моему, заблудился…

Старик кивнул и похлопал по телеге за своей спиной, потом — показал на велосипед мальчика и похлопал тоже. Улыбнулся. Олег неожиданно вспомнил, как мама ему рассказывала про немого Романа, которого страшно боялась в детстве; её пугало то, что человек не умеет говорить, а только мычит. Интересно, а это не он?

Олег погрузил велик сзади и вспрыгнул на место, по которому похлопал немой — передок рядом с ним. От досок телеги пахло сеном и ещё чем-то, но не очень приятным. Немой щёлкнул вожжами, чмокнул — лошадь оторвалась от травы и двинулась вперёд. Олег схватился руками за какие-то доски и крючки — трясло немилосердно.

Немой вопросительно поднял брови и пальцем показал на Олега. Мальчик ответил:

— Я сын Семёновой. Вера, Семёнова — может, помните? Вы же ведь Роман?

И подумал, что мама зря боялась этого человека. Роман вдруг закивал, его лицо расплылось в удивительно доброй улыбке. Он показал жёлтые, насквозь прокуренные, но крепкие зубы и потрепал Олега по плечу, что-то мыкнув. Потом — всмотрелся в лицо мальчика и снова кивнул. Обрисовал пальцем овал и поднял корявый большой палец с чёрным ногтем.

— Похож на маму? — понял Олег. Немой засмеялся, кивая. — Мне говорили.

Так странно было ехать рядом с этим стариком — и понимать, что он видел маму девчонкой, младше Олега. И как давно это было…

Оказалось, что деревня-то совсем рядом. Олег догадался, что ехали они, скорей всего, через разрушенное колхозное хозяйство — он мог только удивляться тому, как много всего было тут настроено. А сама Марфинка, представлявшая собой просто одну невероятно длинную улицу, обрамлённую густыми садами, начиналась за широкой, разбитой дорогой, ещё сохранившей следы асфальта.

Старая деревня не показалась Олегу брошенной или запустелой. Народу на улице, в садах, дворах, на огородах было немало, и отнюдь не только бабки и дедки. Во многих дворах стояли машины. Виднелась речка, на её берегу Олег различил два десятка мальчишек и девчонок — кто купался, кто ловил рыбу, а кто уже загорал.

Но потом они проехали мимо большого сельского клуба — так было написано на облупившейся вывеске, помещённой между двух пар колонн, поддерживавших навес. Одна колонна накренилась, прямо на крыльце выросла берёзка, стенд с надписью КИНО был пригнут к земле и пуст. В таком же состоянии был и сельский магазин — только там трава и деревца не просто заполонили крыльцо, а обосновались и на крыше, поднялись до верха окон. Олег понял, что все, кого он видит — родственники, приехавшие на лето, «дачники». А что тут зимой?! Страшно подумать… Да и сейчас — он заметил — больше половины домов смотрят на мир из зарослей бурьяна незрячими, заколоченными окнами.

Мальчишке стало грустно и почему-то обидно. Но не надолго. Подскакивая на телеге, с наслаждением втягивая чистый воздух, щурясь на тёплое солнце и по-прежнему удивляясь тишине, Олег подумал беззаботно, что таких деревень много, а каникулы у него раз в году. Сейчас. И это неплохо, что тут приезжие ребята — с ними будет легче найти общий язык, чем с деревенскими, а значит, скука не грозит.

…Дед Роман провёз Олега не только через всю деревню — по этой бесконечной улице — но ещё и довёз до поворота. Песчаная дорога — без следов — уводила в сосновый бор, откуда тянуло прохладой и приятным запахом.

— Спасибо, — Олег соскочил с телеги, потянул велик. — Мне сюда?

Немой закивал, улыбаясь, показал рукой и довольно долго смотрел Олегу вслед. Потом мальчишка услышал, как непередаваемо завопила отбывающая телега.

В бору — слов нет! — было красиво и здорово. Вот только ехать по этой песчаной дороге было просто невозможно — велик буксовал, и при всей лесной прохладе с Олега полил пот. Тогда он соскочил с машины, разулся, затолкал в кроссовки носки, повесил обувь, связав шнурками, на руль и зашагал по тёплому песку, ведя велосипед «в поводу». Местами в песке, правда, шишки, сосновые иголки, но идти было легко и приятно — во всяком случае, приятней, чем крутить педали.

• Предыдущая
• 4/37
• Следующая