Дезертир флота - Валин Юрий Павлович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/42
• Следующая

Но все закончилось благополучно. Орки проводили гостей до древней площади. Дальше разведчики двинулись самостоятельно. Бубен вел на веревке барана. Будущий ужин обошелся Квазимодо в две серебряные монеты. Переплатил, конечно. Но не это угнетало вора – в знак дружбы пришлось подарить арбалет. Дорогое оружие было прямо до слез жалко. Ну, своя шкура дороже. Теперь Квазимодо знал удобную дорогу через перевал и был почти уверен, что отряд пропустят беспрепятственно. Однако все это не избавит от проблемы объяснения с Глири.

– А ты горазд договариваться, – сказал Уэн. – Этих страхолюдов лихо уболтал. Уж на что дикари.

– Я сам кто? – невесело спросил Квазимодо. – Хорошо, что они моей рожи не испугались.

– Да ладно тебе. На первый взгляд ты, конечно, страшен, как атах.[21] А нынче кто на морду твою смотрит? Мало ли кому куда судьба пинка отвесила. С судьбой не поспоришь. – Бубен подбодрил сапогом упирающегося барана. – Вот этот рогатый и не ведает, что мы его сожрем сегодня.

– Ну да, может, он горд стать пищей для самых доблестных воинов Флота. Вам, парни, никогда не приходило в голову, что мы ничуть не умнее баранов?

Разведчики принялись обсуждать существенные различия между солдатом и скотом бессловесным. Квазимодо не слушал – обдумывал сведения, полученные от орков. Беспокоило то странное обстоятельство, что горцы оказались вполне прилично осведомлены о событиях в Скара, на побережье и вообще о пребывании Флота. Оркам явно хватало ума не лезть в болото. Так откуда они знают? Каким-нибудь окружным путем вести до этих мест должны идти годами. В существование магических шаров и зеркал, сообщающих хозяевам о событиях, происходящих за горами, за долами, Квазимодо верил слабо. По слухам, подобное дальновидное зеркало имелось у лорда Найти. Квазимодо, кажется, даже один раз видел футляр с этой магической штукой. Ну, командор – он и есть командор. У него что угодно может быть. А у орков откуда? Они и нормальный арбалет-то никогда не видели.

Снова накатило сожаление. Глупо ты ценную вещь потерял, ох, глупо. Ну, сделанного не воротишь. Зато теперь идти легче.

Квазимодо в сердцах сплюнул в скальную расщелину. На самом деле удобный и нетяжелый арбалет совсем не мешал двигаться. Когда еще такое хорошее оружие добудешь? Вот глупость.

Ладно, значит, орки не совсем одичали в этих горах. Все знают: и что на морском берегу делается, и что в речной долине за хребтом творится. Видать, какая-то связь между морем и горами есть. Ну, не через болота же у них гонцы бегают? Неужели птиц посылают?

К лагерю разведчики спускались уже в сумерках. Баран лезть по лианам не захотел, и поэтому ему пришлось совершить храбрый, хотя и вынужденный прыжок вниз. Пока разведчики спустились, соратники по отряду успели несчастное животное прирезать и с воодушевлением свежевали.

Докладывал Уэн. Проход нашли. Путь сложный, но до гребня за пару дней добраться можно. Встретили местных – орки, но их здесь немного. Настроены недоверчиво, но нападать не станут. Опасаются мести Флота. Так что можно идти.

Глири слушал молча. За спиной сотника стояли проводник и «серый». Выслушав доклад, Глири помолчал, потом процедил:

– Оркам доверять нельзя. Уж я скорее «желткам» или твоей блудливой женушке поверю. Орки – твари коварные, недаром их везде без жалости режут. Они тебе на крови клялись, что нападать не будут?

Уэн слегка смутился:

– На крови вроде не клялись. Но злобы в них не было. Ква говорил, что они только хотят, чтобы мы побыстрее с их земли убрались.

– Полумордый? – Сотник приподнял бровь. – Так он с ними разговаривал?

– Ну, он с языком… – Уэн почувствовал, что говорит что-то не то, и увял.

Сотник опасно улыбнулся.

Квазимодо сглотнул слюну и, проклиная всех, влез в разговор:

– Я, господин сотник, с орками первым столкнулся. Так получилось…

– Как получилось, я уже понял. Они тебя из-за рожи за своего приняли. А вот как получилось, что ты без арбалета вернулся?

– Виноват, господин сотник, зацепился за выступ, ремень лопнул. Там высоко, господин сотник…

– Очень высоко? – сочувственно спросил Глири. – Вот беда-то. А хочешь, я покажу, где твой арбалет? Обернись-ка, красавчик. Обернись, обернись, не бойся. Обернись, говорю, рожа блевотная!

Предчувствуя, что сейчас будет, вор неохотно обернулся. Уловил движение замаха, попытался увернуться – не успел. Кулак сотника врезался в ухо. От боли сверкнуло в глазах. Сейчас же второй удар пришелся в печень. Колени вора подогнулись, он повалился на поросший редкой травой камень, последним усилием подтянул колени к груди и прикрыл кулаками затылок.

– Вон он, твой арбалет, на костре жарится. Вздумал оружие на жратву менять? Тюлень тупой, думал, что я не догадаюсь? Дерьма ты куча. – Сотник рычал и бил лежащего парня ногами.

Квазимодо скорчился и слушал глухие звуки, которые носы сапог выбивали из его ребер. Кости пока не хрустели – ничего, выдержишь. В прошлом юного вора частенько охаживали ногами и нередко не в одиночку. Вот только Глири не успокаивался. Засвистела плеть. Квазимодо не выдержал, застонал под жгучими ударами.

– Что, сука?! Несладко? Переговорщик косорылый, вша мудистая. Договаривается он, сын горбатой потаскухи. Думаешь, я не знаю душонки твоей лживой?! Всех продал друзьям своим людоедским. Говори, на чем сторговались?!

Лагерь молчал. Дышали люди, потрескивал хворост в кострах, насаженный на вертел баран уже издавал аппетитный аромат. Никто не желал вступаться за другого «барана».

– Поднимите его, – скомандовал Глири.

Квазимодо вздернули на ноги. Стоять самостоятельно вор все-таки еще мог, но его держали с двух сторон. За правую руку держал бледный Уэн.

– Я тебя с пристрастием допрашивать не буду, – сообщил сотник, засовывая за пояс плеть. – Такие, как ты, и сидя на колу врать будут и изворачиваться. Я тебя даже вешать не стану. Ты арбалет, говоришь, вниз уронил? Вот и иди ищи. Можешь не возвращаться. Прогуляешься строго на юг, выйдешь к морю. Налегке идти-то всего несколько дней. А чтоб тебе совсем легко бежать было… – Глири расстегнул ремень одноглазого парня, снял ножны с кукри. – Давайте спускайте храброго воина. Да, осторожнее, ноги ему не переломайте.

Квазимодо поволокли к обрыву. Кто-то из солдат уже тащил веревку.

– Господин сотник… – Вор уперся, повернул голову.

– Ты меня не проси, не поможет, – доброжелательно сказал Глири.

– Какие просьбы? – Квазимодо сплюнул розовую слюну. – Ваш приказ завсегда для меня закон. Только когда я в Скара выйду, что мне лорду Найти доложить? За что меня выгнали?

– Думаешь дойти? И даже думаешь пожаловаться командору? – Глири улыбался.

– Раз вы приказали – дойду, куда мне деваться? Но я с «Эридана». У нас лорд-командор каждого солдата знает. Что, если меня за дезертирство вздернут? Позор-то какой. Я же ваш приказ выполняю.

– Доложишь, что я тебя высек и выгнал из сотни за продажу оружия. У лорда Найти сомнений не возникнет. Получишь настоящую порку, не то что я тебя сейчас пощекотал.

Квазимодо кивнул:

– Понял, господин сотник. Только, осмелюсь доложить, арбалет был оружием не казенным. Расчету эвфитона арбалетов не полагается. Выходит – вы меня наказываете за потерю личного имущества? Воля ваша, но такой приговор я лорду-командору передать не могу. Засмеют.

Глири нахмурился:

– Ты, шваль драная, меня закону учить вздумал?

Квазимодо успел нагнуть голову – плеть стеганула по макушке, ожгла лопатку.

– Тебе, полурожа наглая, кто с орками разговаривать велел?

– Виноват, господин сотник. – Изо рта вора текла слюна, он говорил все неразборчивее. – Ни вас, ни господ десятников не было. Старшего по разведке вы не назначали. Первым на противника наткнулся я. Согласно приказу по Флоту, я агрессии не проявил, вступил в разговор.

– В приказе не об орках говорилось, а о «желтках» малохольных, – рявкнул Глири.

• Предыдущая
• 19/42
• Следующая