Лифт На Эшафот - Калеф Ноэль - Страница 31

• Предыдущая
• 31/34
• Следующая

– Свитер с высоким воротом! – кричит адвокат. – Видите? Держу пари, что у моего клиента вообще нет такого свитера.

Жюльен пожимает плечами. Надо было настоять, чтобы ему дали более опытного, более ловкого защитника.

– Да нет же, есть у меня один. Я надевал его обычно, когда ездил за город.

– А вы как раз собирались за город, вы сказали об этом привратнику.

– Я этого и не отрицаю! Только если б я поехал прямо из канцелярии, то не мог бы его надеть, поскольку он был дома, а на мне была серая рубашка. Та самая, в которой меня арестовали.

– Мы сейчас займемся вашими маршрутами, Куртуа. Прошу вас, вернемся к тому, что вы сказали привратнику. Вы ему сказали, позвольте… – Следователь заглядывает в бумаги. – Вот… «Я собираюсь провести уик-энд с самой очаровательной из женщин».

Жюльен хмурит брови:

– Да, кажется…

Следователь поворачивается к адвокату:

– Ваш клиент запутался в собственной лжи, мэтр, это становится чересчур просто!

– Совсем нет! Куртуа сказал нам, что имел в виду собственную жену!

– Как же получилось тогда, что он не взял ее с собой?

Жюльен с трудом сдерживает смех. Эти типы захлебнулись бы в стакане воды. Он не взял ее с собой, потому что застрял в… Сделав над собой невероятное усилие, он закрывает рот. Ух! Он чуть не проговорился о лифте. А в это время идет жаркий спор вокруг «самой очаровательной из женщин» и свитера с высоким воротом. Кажется, следователь торжествует.

– Ловлю вас на слове, мэтр. Мадам Куртуа не в состоянии с уверенностью сказать, находился ли свитер в квартире. Зато – ваш клиент сам это подтвердил – в помещении, примыкающем к его кабинету, у него стенной шкаф, где он хранит белье…

Адвокат исчерпал аргументы. Он прекращает борьбу, по крайней мере временно, поворачивается к Шарлю:

– Значит, мы договорились, что касается опознания Куртуа, вы нейтральны.

Шарль не успевает ответить. Матильда обращается к следователю, игнорируя адвоката:

– Я убеждена, что муж сможет с уверенностью ответить, если мы увидим господина в плаще.

– Хорошая мысль! Пожалуйста, наденьте плащ, Куртуа.

Жюльен подчиняется, что-то раздраженно буркнув. Смотри-ка, он не замечал, что на левом плече плащ разорван. Наверное, за что-нибудь зацепился.

– Взгляните теперь. Это он?

Хозяин гостиницы морщится, щурит глаза, смотрит на него, склоняя голову то влево, то вправо.

Не выдержав, Жюльен насмешливо спрашивает:

– Ну что, это я?

Матильда, оскорбившись, тут же отвечает:

– Никакого сомнения! Это он.

Но Шарль покусывает губы, Матильда настаивает:

– Ну, говори, ты же видишь… вспомни…

– Ох! Ну что ты хочешь, ведь он все время выбирал темные уголки, – разводит руками Шарль, – отворачивал лицо. Ты ж сама знаешь! Он прятался, он не хотел, чтобы его видели! Ты сама сказала, что он, должно быть, с любовницей… и что поэтому он…

– Видишь, как ты ошибаешься, – прерывает его Матильда. – Не из-за этого он прятал лицо.

– О, пожалуйста, не делайте выводов, – кричит адвокат.

– Мадам права, – резко обрывает его следователь. – Куртуа готовился к преступлению и не желал впоследствии быть узнанным…

Они яростно спорят. Матильда самоуверенно вмешивается в разговор. Она все время улыбается с таким видом, будто хочет сказать: мы с вами, господин следователь, умные люди и понимаем друг друга… Жюльен чувствует, что в последнем выводе следователя что-то хромает… Наконец-то! Нашел!

– Вы позволите? Если я правильно понял, следствие установило, что туристы приехали в воскресенье утром. Как же я в таком случае «готовился к преступлению» уже в субботу вечером?

Жюльен доволен собой, и ему неясно, почему его адвокат вдруг смотрит как побитая собака, почему следователь не может сдержать улыбку, почему направляется к нему с самодовольным и хитроватым выражением на лице.

– Значит, вы признаете, что были в Марли?

– Ничего подобного! Я хотел сказать совсем не это.

– Простое предположение, а не утверждение, господин следователь, – вопит адвокат.

– Ваш подзащитный выдал себя, мэтр.

– Нет! Нет! Нет! – кричит Жюльен до потери голоса.

Он делает над собой усилие. Адвокат явно слаб, и он должен быть чрезвычайно внимателен, потому что его спасение зависит только от него самого.

– Господин следователь… Все же вы не ответили на мой вопрос.

– Допустим, что вы готовились к преступлению. Это просто.

Жюльен как бы раздваивается. Одна его часть яростно старается разрушить стройную цепь выдвинутых против него обвинений. Вторая, уверенная в своей правоте, забавляется, наблюдая за тем, как люди серьезно занимаются каким-то недоразумением. Это смешно, черт возьми! Скоро они обнаружат ошибку.

Он машинально крутит пуговицы на своем плаще и вдруг восклицает:

– Не хватает одной пуговицы!

Адвокат снова подскакивает.

– Не беспокойтесь, – говорит следователь слащавым голоском, – мы ее нашли.

– А! В машине?

– Нет. В руке одной из жертв.

Жюльен бледнеет. Следователь обращается к Шарлю:

– Ну хватит спорить. Вы не уверены, что узнаёте обвиняемого. Но одежду, которая была на нем, вы узнаёте?

– Это да. В последний раз я даже заметил, что плащ разорван.

– Когда вы это заметили?

– В последний раз. Ночью в воскресенье.

– Точнее, он хочет сказать, утром в понедельник, – добавляет Матильда.

– Спасибо, мадам. Что касается этого момента, вы единодушны: вначале плащ не был порван?

– Нет, – говорит Шарль. – Я даже подумал, когда увидел его в первый раз: вот такой плащик мне бы подошел.

– Его плащ уже в таком виде… – прибавляет Матильда.

– На этом мы закончим. Благодарю вас.

Матильда явно недовольна, что все так быстро завершилось. Она выходит вместе с мужем. Хлопает дверь. Жюльен подскакивает и садится опять.

– Ну что ж, мэтр, теперь у нас есть веские основания полагать, что убийство было преднамеренным, – говорит следователь вкрадчивым голосом.

Адвокат возражает, ссылаясь на ненадежность свидетельских показаний, а следователь вновь говорит о плаще.

Жюльена уводят.

Его приводят вновь. Он решил пойти на уступку:

– Я сказал неправду: во время уик-энда я не надевал плащ.

Пальто, должно быть, уже давно почищено.

Следователь улыбается и приглашает в кабинет Денизу. Она неисправима: кокетничает, демонстрируя свои ножки.

– Я думала, что он уйдет в пальто. Ничего подобного. В понедельник утром я увидела его записку…

Из ее заявления явствует, что в понедельник утром пальто находилось в конторе, а не на Жюльене. Денизе ясно: значит, он ушел в плаще. «Правосудие» благодарит Денизу.

Жюльен провожает ее взглядом и, мстя ей про себя, мысленно отмечает, что у нее низкий зад и тощие икры. Затем он поворачивается к своему мучителю.

– Ваше заключение было бы правильным, если б в понедельник утром я не пришел в контору раньше Денизы.

– Ну-ну…

Следователь не позволяет ему продолжать. Его уводят. В тюрьме Жюльен размышляет о том, что делает все больше уступок. Пальто, возвращение в контору… разве это не опасно вот так одну за другой сдавать свои позиции?

Его приводят опять, и на этот раз он встречается с Альбером.

– Альбер Ширье, вы видели, как в субботу, в половине седьмого вечера, Куртуа вышел из здания. Во что он был одет: пальто или плащ?

Привратник подпирает подбородок рукой, прикрывает глаза и выпячивает губы.

– Скажу вам прямо, господин следователь, я не знаю!

– Постарайтесь…

– Я стараюсь, только вот месье Куртуа всегда носит серое, поэтому трудно заметить… И в это время было темно…

– Ночью все кошки серы! – шутит адвокат.

Жюльен благодарит его взглядом. Но следователь недоволен.

– Подумайте как следует, Ширье…

– Знаете, господин следователь, у меня такое впечатление, что он был в плаще!

Следователь хлопает ладонью по столу. Жюльен подскакивает.

• Предыдущая
• 31/34
• Следующая