Лифт На Эшафот - Калеф Ноэль - Страница 16

• Предыдущая
• 16/34
• Следующая

– Послушай, Жермена, я думал, ты села сзади, чтобы немножко поспать. Если же ты собираешься сидеть, как дама-патронесса во время благотворительного визита, лучше тебе перебраться к своему мужу и составить ему компанию.

Этот беззаботный тон давался ему нелегко. Он никогда не умел как следует врать. Одна фраза влечет за собой другую, и ты выдаешь себя, еще не успев докончить свою ложь. Такое поведение Жермены могло значить одно: она знала, куда они едут на самом деле. Он испытал чувство вины, и его охватило отчаяние. У него было одно желание: остановить машину, сжать жену в объятиях и не отпускать ее теплое и нежное тело, от которого он должен отказаться. Педро встряхнулся. Нет, он не имеет права расслабляться. Чего бы это ему ни стоило, Жермена должна доехать до Грасса, до своих родных, не подозревая, что ее ждет.

– Завтра к полудню ты увидишь своих родных. Тебя это не радует?

Машинально он все сильнее жал на тормоз. Не так просто плавно остановить машину с тяжеленным трейлером.

– Ты сядешь рядом со мной, моя Жермена. Так нам удобнее будет болтать, правда?

Машину удалось остановить без проблем, но вот с Жерменой ничего не получалось. Она так и не разжала губы. Он сделал вид, будто ничего не замечает, вышел из машины и, по-мушкетерски приветствуя жену, попробовал еще пошутить:

– Не желает ли мадам следовать за мной…

Жермена не шелохнулась. Он не мог и дальше не замечать ее поведения.

– Дорогая, послушай! Сколько времени мы ждали этот отпуск! Еще вчера, когда мы покупали эту машину и трейлер, ты казалась такой счастливой! Уже несколько лет ты не видела своих родных. Мы едем издалека. Что с тобой вдруг? Скажи мне.

Он сел в машину рядом с ней, взял за руку. Жермена тут же ее выдернула.

– Жермена! Почему ты сердишься? Что я тебе сделал?

Внезапно она повернулась к нему, открыла рот, но не произнесла ни слова. Она вонзила ногти в руку мужу, и из ее глаз полились слезы.

– Скажи, милая, что с тобой? – уговаривал Педро.

Она, рыдая, кинулась к нему на грудь, губами искала его губы. Он закрыл глаза, стараясь уклониться от поцелуя, и чары тут же были нарушены.

– Я опротивела тебе, – закричала Жермена, – я была в этом уверена.

Он приложил ладони к ее щекам.

– Как ты можешь, как смеешь говорить такое. Жермена? Я за тебя отдал бы все на свете, ты это знаешь. Чтобы ты мне опротивела, любовь моя…

Слыша это, Жермена потихоньку успокаивалась, склонив голову мужу на плечо. Он нежно гладил ей шею, а она изгибалась, чтобы его пальцы спустились ниже. Но вот уже несколько месяцев, с тех пор как он знал, он не мог… Приласкать ее, обнять, да. Но…

– Педро, – прошептала она, – не заставляй меня страдать.

– Но это ты сама заставляешь себя страдать, Жермена. Я ничего не сказал, не сделал, что бы могло…

– Почему ты не захотел меня поцеловать? – резко спросила она, глаза ее сверкали.

Он улыбнулся:

– А почему ты дуешься с утра?

Он тут же пожалел о своем вопросе. Зрачки Жермены сузились, в углах рта залегли складки. Она задрожала.

– Жермена! – крикнул он, обхватив ее обеими руками, сжимая изо всех сил, чтобы унять эту дрожь.

Издалека, если смотреть через раскрытую дверцу машины, могло показаться, что он хочет ее насильно поцеловать.

– Ну пойдем, идем же, не смотри, это некрасиво! – сказала Тереза, потянув Фреда за руку.

– Эти дурачки меня забавляют, – хохотнул Фред. – Когда женщина не хочет, она не хочет. Я ведь тебя никогда не насиловал?

– Нет. Ну идем.

Он нехотя последовал за ней. Ему лезли в голову другие мысли.

– Конечно, – пробормотал он, – бразильцы.

– Ну откуда ты знаешь? – осмелилась Тереза. – Этот номер может также…

– Ты бы молчала с твоей наблюдательностью. Ты не заметила на крыле маленький флажок? Это бразильцы.

Его плохое настроение не проходило с утра. Он удалился, ускорив шаг. Тереза пошла за ним. Она всегда с пониманием реагировала на настроения Фреда. Но теперь ей необходимо было выяснить намерения своего возлюбленного. Нахмурив лоб, Фред ждал Терезу, поторапливая ее жестами. Она повисла на его руке.

– Что будем делать, Фред?

– Нет, ты просто не отдаешь себе отчета! – взорвался он, раздумывая над вопросом. – Ах! Во что превратили нашу бедную Францию. Все для иностранцев. Можешь ты мне сказать, какого черта надо у нас всем этим метисам?

– Не нервничай так.

Он соизволил успокоиться, чтобы с горечью заметить:

– Ты права, этим ничего не изменишь.

В порыве нежности он обнял Терезу за плечи, нежно поцеловал в шею. Когда Фред был таким, он делался похожим на маленького мальчика, слишком рано познавшего жизнь. Тогда для Терезы Фред и ребенок, которого она носила в себе, становились одним целым, и она таяла от избытка чувств.

– Никого у меня нет, кроме тебя, – прошептал Фред, – тебя одной, моя Тереза…

И вдруг мысль, которую он гнал от себя со вчерашнего вечера, наполнила его незнакомым доселе чувством ужаса.

– Ребенок! – завопил он, подняв сжатую в кулак руку. – Ребенок! Черт побери! Что я, по-твоему, должен с ним делать?

Тереза крепко схватила его за рукав, повернула к себе.

– А я? – спросила она просто.

Этот вопрос поставил Фреда в тупик. Он смущенно улыбнулся и вновь прижал Терезу к себе.

– Ты или я – это одно и то же, разве ты не понимаешь? Черт, ну и дела! Папа выгонит меня из дому, это точно!

– Нет, Фредди.

– Как? Как нет?

– Ты прекрасно знаешь, что тебя он не выгонит. А вот меня он не впустит в дом. В самом худшем случае у тебя будет крыша над головой…

Фред схватил ее за плечи.

– Ах! Ты думаешь, я смогу греться в тепле, когда моя жена с ребенком подыхает на улице, как в мелодрамах? Значит, так ты думаешь обо мне?

Тереза дрожащей рукой погладила его по голове, в ее глазах блеснули слезы.

– Нет, Фред, но иногда так хочется услышать это от тебя.

Встав на цыпочки, она поцеловала его, и они зашагали дальше.

– Где ты возьмешь деньги? – спросила Тереза.

Он сжал кулаки.

– Деньги! Все время деньги! Грязные деньги! Чего бы я только не сделал, если бы они у меня были!

– Фред, не будем отвлекаться. У тебя нет денег, надо их достать.

– Где я их возьму? Вот они, там, видишь!

Он указал на автомобиль, от которого они отошли довольно далеко.

– Посмотри, есть ли у них монеты. Для метисов денег хватает, говорю тебе. «Ягуар», трейлер ценою в миллион, девочки, которых везут с собой и насилуют в машине, – все за песеты… Ах! Если б у меня было хоть немного денег, моя Тереза, знаешь, что б мы сделали?

Он обхватил ее за талию и потянул за собой. Вздохнув, она подчинилась. С Фредом никогда не удавалось довести разговор до конца. Он мечтал вслух:

– Мы бы поехали с тобой на Лазурный берег, написали сценарий, затем вернулись в Париж снимать интерьеры. А тебе, знаешь, что нужно? Роль… Подожди, дай я подумаю…

– Роль матери, – подсказала Тереза.

– Пошли назад! – Фред спустился с облаков на землю. – С тобой нельзя серьезно разговаривать.

Они молча направились к гостинице. Солнце припекало, день был прекрасный.

Педро ласково разговаривал с женой, которая постепенно успокаивалась:

– …а когда мы поженились, помнишь, я обещал, что однажды привезу тебя во Францию? Ты ведь не жалеешь, что поехала за своим мужем в такую даль? Теперь, видишь, этот день наступил. Вот мы и у тебя на родине. Скоро ты увидишь своих родных. Все тебя там ждут. Все встретят с радостью. Это будет похоже на возвращение блудного сына, да?

Поток слов, казалось, действовал на нее усыпляюще. Он уложил ее на сиденье и, отвернувшись, чтобы она не видела его слез, провел рукой по лицу.

– Педро, – позвала она.

Он вытер глаза и повернулся к ней:

– Да, дорогая?

– Я, наверное, оставила свою сумочку вместе со всеми вещами в трейлере. Принеси мне ее, пожалуйста.

• Предыдущая
• 16/34
• Следующая