Новые письма счастья - Быков Дмитрий Львович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/56
• Следующая

А скажут пять… Поплачем и дадим.

Насмотревшись на минувшей неделе телесаг к 100-летию Леонида Ильича Брежнева, наш поэтический обозреватель решил сказать свое слово о генсеке.

Вождей не любит русский люд, хотя и гнет пред ними спину. Кто слишком слаб, кто слишком лют, кто лют и слаб наполовину… Любой из доблестных отцов нам непременно ставит клизму – а делать что? В конце концов, откуда взяться гуманизму на этом режущем ветру, в глухих лесах, во тьме морозной? Нам были все не по нутру: и грозный Петр, и Ваня Грозный – и только Брежнев Леонид, бровями темен, духом светел, под пенье мирных аонид свое столетие отметил. Страна, кряхтя, залезла в ларь, его реликвии достала… «Вот идеальный русский царь! – она промолвила устало. – Он был всему народу мил и до, и после перехода в загробный мир. Борец за мир и друг рабочего народа!»

А что? Действительно просвет на фоне прочих наших батек. В восьмидесятом, спору нет, он был отчасти маразматик, а весь его ареопаг был очень глупое начальство и при ходьбе качался так, как поздний Ельцин не качался; в торговле правил беспредел, все разучились делать дело, при этом Марченко сидел, и Новодворская сидела, везде процвел холуйский стиль (начальник – Бог. Подите троньте!), и в Горьком Сахаров грустил, а Солженицын жил в Вермонте, и были жуткие трусы, и много черного металла, и не хватало колбасы (хотя когда ее хватало?), но уточнить не премину: хоть он и правил в темпе вальса, зато любил свою страну. И в том никто не сомневался. Пусть либералов тонкий слой замрет от дерзости подобной, но было видно: он не злой. Хотя не очень сильно добрый. Он как-то сдерживал развал, но не давил авторитетом; он жить умел – но жить давал и даже помнил меру в этом. Превознесенный до небес (превыше было божество лишь) – он был не ангел, но не бес. Он был не светоч, но не сволочь. Он в чем-то был такой Лужков (хотя Лужков суровей, что ты!)… И я, в компании дружков о нем травивший анекдоты под самый первый свой стакан, – я, сочинитель дерзких басен, смекал, что этот старикан мне не особенно опасен. Я понимал, что он устал и не набросится, затопав. (Да, был еще Афганистан… Но это настоял Андропов.)

Привык я жить в его стране и о другой не думал сроду. Потом свободу дали мне, и вот за эту-то свободу – чтоб ею пользовался всласть и потерять ее боялся – демократическая власть меня держала, как за яйца. И главари, и блатари сводили мир к простым идеям: свобода есть? – благодари! А мы покуда все поделим. Да, был развал – а стал обвал. Топили нас, как Атлантиду. Иной по Осе тосковал, а я скучал по Леониду. Пусть он безвкусно был одет, и еле вякал, и качался – он все же был невредный дед. Так я скучал. И доскучался.

Господь сказал: «Прием! Прием! Вас слышу. Укрепись, держава». И стало, в общем, как при нем, и даже нефть подорожала, и вновь мы боремся за мир, друзья ХАМАСа и Аббаса… И возрождается кино, доселе вязнувшее в блуде; а телевизора давно не смотрят грамотные люди… В извечном нашем шапито на новый круг пошла лошадка. Но как-то это все не то. Все как-то призрачно и шатко.

Критерий, собственно, простой. Друзья, посмотрим правде в рыло. То был застой. Теперь – отстой. А остальное все как было.

Скандальный русский сезон в Куршевеле не оставил меня равнодушным.

Как хорошо, что я не в Куршевеле, что не поехал, блин, к святым местам! Путевки в этот раз подешевели, я б мог себе позволить, но не стал. Не стал кричать: «Карету мне, карету!..» Как сообщил бесстрастный интернет, во-первых, в Куршевеле снега нету. В России нет – и в Альпах тоже нет. И будь ты олигарх из олигархов, владелец всей Самары иль Читы, но, голову задрав и небу гаркнув: «Давайте снег!», чего добьешься ты? Есть то, чего не купишь, слава богу. Тепло сгубило весь видеоряд. Уже медведь, покинувши берлогу, пошел гулять на трассу, говорят… Не буду Куршевель ругать облыжно, но в оттепель с горы не заскользишь. Хотя летят туда не ради лыж, но порой, в конце концов, и ради лыж!

Но главное – французы обнаглели и во главе с циничным Саркози устроили облаву в Куршевеле! Хоть девочек с собою не вози! В закрытый клуб ворвавшися без спроса (что странно для порядочных людей), они нашли владельца «Интерроса» в объятиях ликующих… «Злодей!» – воскликнули они в обычном стиле (ведь русских обижают все подряд!), все это сутенерством окрестили и оскорбили термином «разврат». Не видели вы, жалкие, разврата! Тут не разврат, а отдых от забот. К тем временам позорным нет возврата, когда в России не было свобод. У нас свои манеры и закуски. Нам ни к чему барокко-рококо. Мы наши деньги делаем по-русски и тратим их по-русски – широко. Мы будем всех и спереди, и сзади, нам незнакома ханжеская грусть, и если олигархов любят Нади, Наташи, Маши, Люси – то и пусть! В Европе все козлы, на самом деле. Им этак отдыхать не по плечу. Как хорошо, что я не в Куршевеле – и здесь, в Москве, гуляю с кем хочу! Могу смотреть «Жару», назло Европе, могу валяться пьяненьким в грязи и с Воробьевых гор съезжать на попе, и никакого, на фиг, Саркози!

А сверх того – на этой же неделе, устав смотреть на русский наш общак, о грязной атмосфере в Куршевеле сказала даже Ксения Собчак. Не ведаю, какие там резоны сподвиг-нули ее признаться вслух, что эти наши русские сезоны серьезно омрачают русский дух. Сам Лебедев заметил: неужели нельзя поменьше пить за рубежом?! Как хорошо, что я не в Куршевеле, что я в Москве! В Москве мы так не жжем. Как хорошо, что русская элита – бомонд и олигархи без числа – на праздничные дни свое корыто подалее от нас перенесла! Отправлюсь по Москве бродить без цели – как воздух чист! Ей-богу, волшебство! А это потому, что в Куршевеле – все те, кто отравляет нам его. Ликуют сосны, тополя и ели, и лица у людей порозовели; вчера я верил в счастье еле-еле, а нынче счастье, кажется, вблизи…

Ах, если б их оставить в Куршевеле!

Ты можешь задержать их, Саркози?!

Православные священники собираются обратиться к Богу с молением о снеге, но отмечают отсутствие специальной молитвы. О дожде есть, а о снеге – нет. Я решил помочь, использовав опыт Булата Окуджавы

Пока страна обижается, что доля ее тяжка, Господи, дай нам, пожалуйста, хотя б немножко снежка. Достала нас слякоть тающая: прикинь, конец января! На лыжах не покатаешься, о санках не говоря. Естественно, потепление – рай для моих мослов, но это же отступление от самых прочных основ! В печали гляжу на небо я, в тоске кусаю усы. В России многого не было – то джинсов, то колбасы, то гласности, то безопасности, то права читать печать (про мелочи и про частности лучше вообще молчать), могли пропадать напитки, бывал рацион несвеж, но снега было в избытке. Буквально чем хочешь ешь. Господи, мой Боже, зеленоглазый мой, неужто и снега тоже ты нам пожалел зимой?

Прости мне, жалкому гномику, что хочет пожить в снегу, – понять твою экономику, всесильный, я не могу. Ты, верно, решил жестоко, ладони прижав к челу, что раз у нас нефти столько, то снег уже ни к чему. Ногой на меня не топай! Быть может, в твоих глазах мы стали почти Европой? Китаем? Штатом Канзас? Мы смотрим кино о Бонде, у нас моби-лы у всех – и нам при таком Стабфонде отныне не нужен снег? Господь, прости остолопа, хамьем меня не считай, но мы совсем не Европа, мы даже и не Китай; игрушечна наша фронда, безграмотен наш бомонд, и кстати, что до Стабфонда, то кто тут видел Стабфонд?! В расцвет мне как-то не верится, признаюсь исподтишка… Пока Земля еще вертится, о Боже, подсыпь снежка!

Дай же ты всем понемногу (всех помнишь единственный ты): карельцам дай Кондопогу, отчаявшимся – мечты, дай гаишнику душу, беженцам дай дома, дай президенту Бушу хотя б немного ума; художникам за искания пошли высот и глубин; Френкелю дай раскаянье, коль он и вправду убил; дай милосердья органам, прибавь хотя бы на треть! Чекистов побалуй орденом (ведь могут и подобреть)! Сокурову дай Арабова, арабам отдай ислам, народу отдай Зурабова (что будет – увидишь сам)… Когда ж еще и помолишься?! И сколько насущных тем! Чукотку дай Абрамовичу (желательно насовсем), и чтобы дойти примерненько до выборных рубежей – Первому дай преемника, а то ведь оба хужей! Дай передышку Немзеру (писателей грех хулить) и много здоровья Невзлину (чтоб все на него валить)! «9 роту» – «Оскару», хоть Федя и не Кар Вай… Свободу дай Ходорковскому (но «Юкос» не отдавай)… Да что я тебе советую, задрав башку к небесам?! Боюсь, со страною этою ты разберешься сам. Как подобает Богу, посмотришь сверху на всех – и всем раздашь понемногу…

• Предыдущая
• 31/56
• Следующая