Гонители - Калашников Исай Калистратович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/128
• Следующая

Коксу-Сабрак полонил много воинов и продолжает преследование. Он вошел в кочевья кэрэитов и ограбил два куреня.

Тэмуджин оделся в заботливо высушенную нукерами одежду, вышел из юрты. И очень удивился – солнце село, на проясневшем небе зажглись первые звезды. Долго же он спал… По всему берегу горели огни, возле них отдыхали воины. У огня возле его юрты спали Джэлмэ, Боорчу и шаман. Он растолкал их, велел Джэлмэ собрать всех нойонов.

Известие о поражении Ван-хана все встретили с радостью.

– Так ему и надо! – с мстительной злобой сказал Алтан.

– Давно сказано: не бросай камень вверх – упадет на твою голову! – изрек Даритай-отчигин.

Он подумал, что эти двое да Хучар были бы еще более довольны, окажись он на месте Ван-хана. Хану кэрэитов они не прощают не предательство, а то, что с его помощью он, Тэмуджин, возвысился над всеми ними. До него доходили слухи, что и раньше, когда Ван-хана прогнал Эрхе-Хара, дорогие родичи распускали слухи, что хана кэрэитов покарало небо за пролитие родственной крови. Не трудно было догадаться, что, целясь в Ван-хана, они били по нему.

– Я вас собрал не злорадствовать! – сказал он. – Надо подумать, как помочь Ван-хану.

– Помочь? – изумился Даритай-отчигин. – Он чуть было не вовлек нас в беду…

Тэмуджин не дал ему договорить, спросил нойонов:

– Кто думает иначе?

– Мы с Джарчи, – сказал Хулдар. – Мы пристали к тебе, хан Тэмуджин, не для того, чтобы бегать от врагов, а для того, чтобы враги бегали от нас. Так, анда Джарчи?

– Так, Хулдар, так.

– Я тоже думаю иначе! – отодвинув плечом Алтана, от чего тот скосоротился, вперед пролез говорун Хорчи. – Когда я увидел вещий сон, что ты станешь ханом, ты обещал мне в жены тридцать девушек. Я все жду… И вот сейчас думаю, если Коксу-Сабрак прикончит Ван-хана и мы останемся одни, не видать мне тридцать жен.

– У пустоголового человека и речи пустые, – проворчал Алтан.

– Совсем не пустые! – заступился за него Боорчу. – Через кочевья кэрэитов лежит дорога к нашим куреням. Но я не об этом… Совсем случайно получилось так, что мы можем крепко намять бока Коксу-Сабраку. Он не знает, что мы за его спиной. Его воины нагружаются добычей, становятся неповоротливыми, как тарбаганы перед спячкой. Ван-хан и Джамуха попробуют его остановить. В это время мы должны ударить.

– Шаман Теб-тэнгри, что скажешь ты?

Теб-тэнгри зажмурил глаза, словно прислушиваясь к чему-то в себе самом. Все повернули головы к нему. Тэмуджин встревоженно подумал: этот человек с узким лицом до сих пор не очень понятен ему, шаман, если только захочет, все может повернуть по-своему, с ним совладать будет труднее, чем с Алтаном и Даритай-отчигином, его слово ценят и нойоны, и простые воины.

– Духи добра, – шаман открыл глаза, – довольны тобой, хан Тэмуджин.

– Утром мы пойдем на Коксу-Сабрака. Готовьте людей, нойоны.

Теб-тэнгри, зайди ко мне в юрту. – Пропустив шамана вперед, он закрыл дверной полог. – Ты говорил, что водить дружбу с Ван-ханом и Джамухой опасно. Но ты не против того, чтобы мы помогли им…

Шаман разворошил жар очага, изломал через колено палку, бросил на горячие угли, подождал, когда вспыхнет пламя.

– Тебе это не понятно? Но все очень просто, хан Тэмуджин. Из двух врагов первым уничтожай наиболее опасного.

– Ван-хан мне не враг. Ты его не равняй с Коксу-Сабраком.

– Он-то, может быть, тебе не враг…

– Договаривай, Теб-тэнгри.

– Ты будешь его врагом, хан Тэмуджин. Нилха-Сангун уже почувствовал это.

– Я давал Ван-хану клятву быть его сыном – разве ты забыл?

– Ты давал клятву и Джамухе… Но этот разговор преждевременный, хан Тэмуджин. Прими мой совет и не ходи сам на Коксу-Сабрака.

– Почему?

– Будет благословение неба, найманов разобьют твои воины и без тебя.

Этим ты покажешь Ван-хану и всем другим, что не только ты сам, но и каждый твой нукер способен на великое дело… Ты возвысился над своими нойонами твоя семья и твои друзья живут спокойно. Ты возвысишься над ханами спокоен будет твой народ.

– Так думаешь ты?

– Не один я. Так думают те, у кого есть рабы-пастухи, табуны и стада.

– А-а… – неопределенно протянул Тэмуджин. – На Коксу-Сабрака пошлю Боорчу и Мухали. Но врагом Ван-хану я не буду! – Он протестующе двинул рукой.

По тонким губам шамана скользнула усмешка.

– Оставайся его верным сыном. Вас трое у Ван-хана – ты, Джамуха да Нилха-Сангун. А наследником будет кто-то один.

– Теб-тэнгри, в тебе сидит демон!

– Мне с небесного соизволения открыты тайны человеческой души.

Говорить с шаманом, как всегда, было трудно. Будто он и вправду проникал в глубины души и видел там то, что было скрыто не только от людей, но и от самого себя.

Мороз заставил Джамуху сойти с коня. Спешились и нукеры. Сухой снег звучно скрипел под подошвами гутул, и стылый воздух отзывался звоном.

Джамуха был в тяжелой шубе и в теплой беличьей шапке. От дыхания на воротнике пушился мягкий иней. Иней оседал и на бровях, на ресницах. Холод и немота пустынной степи угнетали Джамуху. С сожалением вспоминал тепло очага своей юрты, заботливую Уржэнэ. Зимняя пора, пора спокойного отдыха и веселой охоты, превратилась для него в пору труда. После того как провалился хитроумный замысел убрать Тэмуджина, он понял, что бездействие гибельно. До тех пор, пока жив анда, ни один из нойонов не может чувствовать себя в безопасности. Была редкая возможность уничтожить его руками Коксу-Сабрака, казалось, никто не отвратит его гибели, но, видно, духи зла в сговоре с ним – увернулся от смертельного удара. Мало того, что увернулся, – извлек из всего этого великую выгоду.

Коксу-Сабрак тогда захватил почти половину улуса Ван-хана, в его руки даже попали жена и дети Нилха-Сангуна. Собрав людей, каких только было возможно, Ван-хан решил дать последнее сражение. Но исход битвы был предопределен, и все знали это. Хан стал в строй простых воинов и поклялся умереть вместе с ними.

Найманы легко опрокинули их и погнали по лощине. И тут случилось то, чего никто не ожидал. На Коксу-Сабрака, уже торжествующего окончательную победу, обрушились воины Тэмуджина. Они не дали найманам ни перестроиться, ни развернуться, били в спину стрелами, кололи копьями, рубили мечами…

Боорчу и Мухали отняли пленных, стада, юрты, повозки и все это преподнесли Ван-хану как подарок. А разбитый Коксу-Сабрак снова едва успел уйти.

Ван-хан прослезился от радости. Он плакал как старая баба, и клял себя за легковерие, толкнувшее на отступничество. Успокоившись, приказал из-под земли достать «наймана», оклеветавшего Тэмуджина. Опасаясь, что обман может открыться, Джамуха велел удавить Хунана бросить труп в реку.

Тайна осталась нераскрытой. Но Ван-хан и без этого охладел к нему. Может быть, что-то все-таки заподозрил.

И это не все. Слава об уме, храбрости непобедимого Тэмуджина, умножаемая молвой, облетала степь. И вновь к нему из всех улусов повалили люди – лихие удальцы, чтобы использовать свое единственное достояние отвагу; владельцы стад, чтобы под его сильной рукой спокойно умножать богатство; обиженные, чтобы обрести защитника. Теперь к анде люди шли не только из куреней и айлов тайчиутов, но и многих других племен салджиутов, хатакинов, дорбэнов, хунгиратов, куруласов… Его силы росли, увеличивались, теперь уже ни одно племя не сумело бы совладать с ним в одиночку.

Нойоны всполошились. Джамуха как мог, подогревал страсти, запугивал грядущими бедами. Но мало чего добился. Сильнее страха перед Тэмуджином оказалась неодолимая гордыня. Нойоны соглашались свести свои силы, не отказывались и от драки с андой, но никто не хотел никому подчиняться, все подозревали друг друга в скрытом стремлении под шумок возвыситься над другими.

Измучившись, изуверившись, Джамуха обратил свой взор на улус Таргутай-Кирилтуха. Старый враг Тэмуджина, возможно, окажется дальновиднее других. Джамуха направился к нему.

• Предыдущая
• 14/128
• Следующая