Невеста скандального шпиона - Брэдли Селеста - Страница 47

Не важно. Она по опыту знала, что если она оставит ее в покое, то вероятно, эта мысль сама выплывет на поверхность, когда она меньше всего будет этого ожидать.

Между тем, у нее было еще кое-что, что также требовало ее внимания. Она завернула за угол, который вел в ее комнату. Настало время готовиться к своему первому балу. 

Этим вечером, готовясь к балу у Найтов, Вилла была совершенно уверена, что Лили взволнована больше, чем она. Горничная бегала вокруг нее по кругу, завивая, подворачивая, подкрашивая — Вилла совершенно исчерпала запас слов для этого. Наконец, Вилла вышла из этого круга, чтобы встать перед высоким зеркалом.

— Что вы думаете, миледи?

Вилла позволила своему взгляду пропутешествовать от подола голубого шелкового платья до выреза на груди, низкого и теперь уже лишенного кремового кружева. Под ним не оказалось никакого сложного покроя, ни складок, ни рюшей — только прекрасно сшитый шелк.

Теперь ничто не останавливало непрерывного скольжения сапфирового шелка от обнаженного верхнего края груди Виллы до пола, за исключением бархатной темно-синей ленты под ее лифом, которая определяла высокую талию. Ее волосы были убраны вверх, и только нескольким темным локонам было позволено упасть на ее шею. Фальшивые подвески были «позаимствованы» из шкатулки с драгоценностями, принадлежащей Дафне, благодаря заговору горничных, и блестели в замысловатом пленении волос, которое удерживало всю конструкцию локонов воедино.

— Она ни за что не развалится, миледи. Вы могли бы проехать на льве через грозу, и ни один волосок не лежал бы не на своем месте, — заверила ее Лили.

— Это меня успокаивает, — едва слышно сказала Вилла. Нерешительно она повернулась боком. Ее элегантные белые вечерние шелковые перчатки блестели как лунный свет на фоне голубого платья.

— Я выгляжу такой… такой…

Выражение ожидания на лице Лили начало меняться.

— Я выгляжу такой высокой!

Лили расплылась в улыбке.

— Да, миледи.

Вилла радостно закружилась вокруг себя так, что ее юбки затрепетали. Затем она благодарно обняла Лили. После недолгого колебания, Лили обняла Виллу в ответ с такой же энергией. Вилла отступила, чтобы еще раз взглянуть в зеркало.

— Я, — гордо заявила она, — замечательно выгляжу в голубом!

Натаниэль одернул свой жилет и изучил свой галстук. Лимонно-желтый жилет из узорчатого шелка мерцал на фоне его темно-голубого двубортного шерстяного сюртука. Он лично предпочитал более мрачный стиль — но он хотел, чтобы «лорд Предатель» был заметен.

Появиться в голубом, с Виллой, которая также будет одета в голубое, было бессовестной попыткой привлечь внимание.

Он также не стал подстригать свои волосы. Сейчас в моде была короткая военная стрижка, потому что все сходили с ума по армии. Символичность его длинных волос только укрепляла тему этого вечера: «держу пари, что вы уставитесь на меня».

Держа в руках треугольную шляпу и перчатки, Натаниэль остановился возле двери комнаты Виллы. На его стук дверь открыла горничная Лили.

— Да, милорд. Она готова.

Натаниэль не вошел в комнату, так что он не увидел Виллу, пока она не обогнула кровать. Затем у него пересохло во рту.

Ошеломляюще. Это было единственное слово, которое в течение долгого времени билось в его сознании. Она вся состояла из очаровательных изгибов и фарфоровой кожи, которые были окутаны простым элегантным платьем, служившим витриной для нежных белых плеч и длинных, мерцающих локонов. А ее груди! Пышные шелковистые холмы, высоко поднятые платьем — предмет мечты для любого мужчины!

А ее глаза — они были огромными, обрамленные густыми темными ресницами. Такие голубые…

Эта женщина перед ним была пышной, прекрасной, но все же элегантной и безупречной.

Вилла? Его причудливая, безыскусная, иногда запачкавшаяся Вилла?

Она наблюдает за ним, осознал он. Ее взгляд был осторожным и полным надежды. А затем, пока он продолжал с недоверием разглядывать ее, осторожность в ее голубых глазах начала переходить в раздражение.

Наконец, она уперлась кулаками в свои бедра и уставилась на него в ответ.

— Что такое? У меня на носу сажа?

Она вернулась. Натаниэль снова начал дышать.

— Это большое облегчение, — проговорил он улыбаясь. — В какой-то момент, я не был уверен, что это ты.

Она сложила руки под этой великолепной грудью. Внезапно рот Натаниэля оказался не таким уж сухим. В действительности, он боялся, что ему придется вытирать себе подбородок.

— Это не совсем комплимент, ты ведь понимаешь, — упрекнула она. — Ты имеешь в виду, что раньше я выглядела ужасно.

Он тепло улыбнулся.

— Раньше ты выглядела как Вилла. Теперь ты выглядишь так, словно спустилась с небес.

Она покраснела, но очевидное удивление в ее глазах заставило его задуматься о том, делал ли он ей комплименты прежде. К несчастью, он не смог припомнить не одного такого случая.

Лорд Предатель не был слишком заинтересован в чувствах других. Кобру это занимало еще меньше. Натаниэль Стоунвелл, с другой стороны, никогда не позволял леди пройти мимо, не похвалив ее.

На днях он собирается снова найти в себе этого человека.

Но не до того, как эта миссия закончится. Он должен по-прежнему сосредоточить все свои усилия на том, чтобы найти Фостера.

Так что он выпрямился и спокойно предложил ей свою руку.

— Мы идем?

Пока он сопровождал Виллу вниз по лестнице, он старательно отводил от нее взгляд, так чтобы не увидеть разочарованный блеск в ее глазах.

Сегодня ночью не будет времени для флирта. Сегодня ночью Кобра будет работать.

Вилла заставила себя собраться с духом во время поездки в экипаже до резиденции Найтов. Она была идеально одета для этого события — то, к чему она раньше относилась совершенно небрежно — и ее сопровождал самый красивый мужчина в мире.

Когда она увидела его стоящим там, в темно-голубом вечернем сюртуке, такого высокого, аристократичного и совершенного…

Ну, никогда не знаешь, когда у тебя случится приступ желания совокупляться, не так ли?

Перед домом, к которому они ехали, не было других подъезжающих экипажей.

— Мы прибыли рано, — объяснил Натаниэль. — Миссис Найт не хочет, чтобы ее отец — который заседает в правительстве — попал в неловкое положение, обменявшись рукопожатиями со мной при встрече гостей.

Вилла с удивлением посмотрела на него.

— Это не оскорбляет тебя?

Он резко, отрывисто качнул головой.

— Это было бы очень неловко для всех. Я не ожидал ничего меньшего. Это приглашение — большое одолжение. Я только удивлен, что больше не было никаких условий.

— Отлично, я рада, что в Лондоне есть еще люди, которые желают дать тебе еще один шанс. Епископ был полностью неправ, — решительно объявила она.

Натаниэль взглянул в ее сторону.

— Нет, он был прав, полевой цветочек. И ты, и я — мы оба знаем это.

Она ободряюще положила ладонь на его руку.

— Так вот для чего этот вечер! Мы изменим их мнение о тебе!

Он на долю секунды накрыл ее ладонь своей, затем отвернулся.

— Это не имеет большого значения. Что сделано, то сделано. Ты должна оставить все это в покое.

Она догадалась, что он был не в том настроении, чтобы его нужно было подбадривать.

— Хорошо, Натаниэль, — в самом деле, это будет болезненно для него, если она даст ему надежду только чтобы развеять ее, если она не преуспеет в выполнении своей новой задачи. Она позволит ему остаться… пока.

В резиденции Найтов их хозяйка Катрина — «все зовут меня Китти» — Найт оказалась молодой, светловолосой, веселой и прямолинейной.

— О, отлично, вы надели нечто дерзкое! — так она поприветствовала Виллу. — Я надеялась, что вы не окажетесь какой-нибудь провинциальной мышкой.

Вилла заморгала.

— Я дерзкая? Я и понятия не имела.

— О да. Носить платье такого цвета, когда вы еще не замужем? Хотя вы помолвлены, так что вероятно оно не такое уж и дерзкое, в конце концов. Хм-м. Вы случайно не известны, как особа, ведущая себя возмутительным образом?