Лесная обитель - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 38

Спустя несколько минут лицо Синрика исчезло, и вода в чаше опять забурлила темной рябью. Дида подняла голову и, несколько ошеломленная, ухватилась за край стола, чтобы не упасть.

– Он приедет, – промолвила она. – Если повезет с погодой и дороги не размыты, он будет здесь через несколько дней.

– Теперь нам нужно узнать, где находятся варвары, которые сожгли наш дом, – сказал Бендейджид. – Если ты не очень устала, дитя мое, постарайся выведать, где мы можем их найти и наказать…

– Этого я не стану делать, – отказалась Дида. Она еще не убрала с лица длинные пряди волос. – Вы, конечно, можете заставить меня, но пусть лучше вам поможет Кейлин. Не я, она захотела, чтобы мы вступили в союз с римлянами. И если ты воспользуешься своей властью, я никогда не прощу тебе этого.

– Но, дитя мое…

– О, я прекрасно понимаю, что это необходимо. Вы использовали мой дар, чтобы призвать сюда Синрика. Как вы могли?

Кейлин взяла чашу и выплеснула воду за дверь. С улицы пахнуло свежестью. Стояла теплая летняя ночь, но Эйлан вскоре почувствовала, что замерзает. Кейлин наполнила чашу чистой водой и недвижно склонилась над ней.

На этот раз потребовалось больше времени, прежде чем они увидели в чаше вызываемые образы. Вода долго бурлила. Напряженное лицо Кейлин побелело. И вдруг она заговорила, тихо, изможденно, словно на последнем издыхании.

– Пожалуйста. Смотрите.

Что увидели в чаше другие, Эйлан не знала. Но как только исчезла рябь, ее глазам предстала маленькая картинка: бандиты ворвались в дом Маири и застыли на пороге как вкопанные. Разбойники были одеты в рваное пестрое тряпье. Некоторые из них держали в руках мечи, которых Эйлан в ту ночь не заметила; другие были с копьями. Картина была настолько четкой и ясной, что девушка даже разглядела, как блестят в их спутанных рыжих бородах и длинных волосах капли дождя. Мужчины склонились над чашей, заслонив от Эйлан вызванные образы, но эта картина навеки запечатлелась в ее воображении, и она знала, что до конца своих дней будет помнить увиденное до мельчайших подробностей.

В памяти всплыл образ Кейлин: вот она кинулась к очагу и, зачерпнув ладонями горящие угли, стала швырять их в ночных пришельцев. Наверное, и отец и дедушка увидели в чаше то же, что и она. Бендейджид стиснул зубы, лицо его застыло в напряжении.

– Это Рыжий Райан, – процедил он. – Да будет проклят его меч и тень его! Они еще на побережье…

– Так тому и быть. Пусть и мои проклятия падут на их головы, – шевельнувшись на своем стуле, заговорила Лианнон. – Слушайте мой наказ: наш народ вместе с римлянами должен отомстить им.

Бендейджид начал что-то говорить, но Лианнон жестом приказала ему молчать.

– Довольно. Я все сказала. А теперь идите. Да свершится то, что видела Кейлин и что провозгласила я. Вы настигнете Рыжего Райана на побережье.

– Владычица, откуда ты можешь это знать?

– Разве ты забыл, что мы, жрицы, можем повелевать ветрами? – спросила Лианнон. – Не будет им попутного ветра, и вы успеете их настигнуть. Вам достаточно такой помощи?

– Да, и мы отомстим этим негодяям, раз мы вынуждены сделать это, – торжественно заявил Бендейджид. – Я поклялся, что вступлю в союз даже с римлянами, если они помогут нам, хотя я ненавижу их. Но нам нужна их помощь, чтобы навсегда изгнать с берегов нашей земли этих бандитов и убийц.

Дида глубоко вздохнула.

– Вы дождетесь Синрика?

– Это будет зависеть и от того, что скажет Мацеллий, – немного помолчав, неохотно ответил Бендейджид.

Лианнон перевела взгляд на Эйлан.

– Да что же это мы? Наша новая послушница окоченела от холода, – сказала она. – Где твой плащ, дитя мое?

– Я оставила его в другом доме, у жриц, – едва слышно прошептала Эйлан, безуспешно пытаясь сдержать сотрясавшую ее дрожь.

– Тебе нужно как можно скорее лечь в постель. Травы уже сгорели, иди к жаровне, погрейся. Кейлин сейчас освободится и отведет тебя в спальное помещение для послушниц. Она даст тебе ночное белье и платье жрицы.

– Это правильно, – вмешался в разговор Арданос. – Нам тоже пора идти.

Лианнон подвела Эйлан к огню, и вскоре девушка перестала дрожать. Но внутри у нее все трепетало. Кейлин обняла Эйлан одной рукой.

– Это пройдет, дитя мое, поверь мне. Потусторонний мир отделен от нас полосой ледяного холода. Я чувствовала, что ты сопровождала меня в этом путешествии, хотя я и не думала брать тебя с собой. Постараемся, чтобы в следующий раз подобного не случилось.

Бендейджид закутался в плащ, но прежде чем выйти вслед за Арданосом, подошел к Эйлан.

– Дочка. – Он кашлянул, встретив взгляд девушки. – Не знаю, когда снова увижу тебя. Но здесь ты в безопасности, и это меня утешает. Да ниспошлет тебе Великая Богиня свое благословение. – Он обнял дочь.

– Я буду молиться, чтобы Она охраняла тебя, отец, – тихо промолвила Эйлан; к горлу подступил комок.

Бендейджид коснулся лба дочери в том месте, где из-под ленты выбивались пушистые завитки волос.

– У твоей матери волосы были точно такие же, – прошептал он, быстро поцеловал девушку в лоб и ушел. Эйлан сморгнула набежавшие на глаза слезинки.

– Что ж, одно дело мы сделали, да и действительно уже поздно, – с облегчением произнесла Кейлин. – Эйлан, ты хочешь еще о чем-нибудь спросить меня? – Она подошла к девушке и порывисто обняла ее. – Если ты уже согрелась, то пойдем, я отведу тебя к послушницам, покажу, где ты будешь спать.

Вместе с Кейлин Эйлан вышла во внутренний дворик, который отделял жилище Лианнон от большого дома, где ее по приезде в Лесную обитель встретили жрицы. На улице было ветрено. Спустя годы, когда она уже знала каждый уголок в этом святилище, как родной дом, Эйлан с удивлением вспоминала, какой огромной показалась ей территория Лесной обители в первый вечер.

Эйлид и еще несколько женщин по-прежнему находились в зале, где Эйлан познакомилась со жрицами. Они с любопытством взглянули на девушку, но Кейлин жестом приказала им молчать.

– Мы пока не можем требовать, чтобы ты дала обет, – обратилась она к Эйлан. – Но ты должна пообещать, что в течение первого года будешь строго следовать определенным правилам. – Кейлин стояла прямо, расправив плечи; лицо ее вдруг изменилось. Эйлан настороженно наблюдала за жрицей, недоумевая, чего же от нее потребуют.

– Прежде всего ответь, по своей ли воле ты пришла к нам? Тебя не принуждали, не запугивали, заставляя уйти в Лесную обитель?

Эйлан в изумлении смотрела на нее.

– Ты же знаешь, что ничего такого не было.

– Не болтай лишнего, таков порядок. Мы должны услышать это от тебя самой.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Я пришла сюда по своей воле. – «Глупо спрашивать об этом, – думала Эйлан. – Интересно, Диде тоже задавали такой вопрос? И что же она ответила?»

– Ты обещаешь, что к каждой женщине в этом жилище ты будешь относиться, как к своей сестре, матери, дочери, как к своим родным?

– Обещаю. – Матери у нее больше нет, и, если она даст пожизненный обет, дочери у нее тоже не будет.

– Ты обещаешь, что будешь послушно исполнять все законные распоряжения старших жриц, живущих здесь, и что ты не позволишь себе близости ни с одним мужчиной… – Кейлин на мгновение умолкла и, нахмурившись, добавила: – Кроме Царя Лета, если он выберет тебя.

Эйлан улыбнулась.

– Клянусь во всем повиноваться старшим жрицам, и мне совсем не трудно отказаться от близости с мужчиной. – «Раз уж мне запрещено любить того, кто мне дорог»

Кейлин кивнула.

– Так тому и быть, – закончила она. – Именем Великой Богини, которая едина во множестве имен своих, объявляю, что отныне ты принята в Ее святилище.

Кейлин обняла Эйлан, и остальные женщины последовали ее примеру, по очереди подходя к ней. Когда отошла последняя жрица, Эйлан заметила, что щеки ее мокры от слез. У девушки было такое чувство, будто она вновь обрела всех своих родных.

Кейлин накинула плащ на плечи Эйлан и по крытой соломой галерее повела ее к круглому зданию. В помещении по стенам стояло около десятка лежанок, но в отличие от широких и мягких лож, что стояли в доме отца, это были просто узкие топчаны. Несколько женщин уже спали. Подойдя к крайней от входа лежание, Кейлин отдернула полог. Две девушки проснулись и, сонно потирая глаза, сели, потом опять легли.