Каких-то пять минут будущего (СИ) - Бриз Илья - Страница 23

Ну, ни фига себе! Это же пахать и пахать придется! Но, раз надо…

Утреннее солнце нашло щелку в неплотно задернутых шторах и стрельнуло своим лучиком мне в глаза. Ох, как все-таки хорошо так просыпаться! Только Нинель немного плечо отлежала. Я скашиваю глаза направо. Она тихонько посапывает носиком. Я приподнимаюсь и целую ее в щечку. Какой от моей женщины аромат! Нежный теплый запах свежей кожи и чуть-чуть духами пахнет. Вот интересно, мне жарко, а ей холодно, и она прильнула всей своей ладной фигуркой ко мне. Греется. Я чувствую каждый изгиб и каждую выпуклость ее упругого тела. Реснички начинают подрагивать и глаза нехотя, но открываются. Открываются, и я вижу в них радость. Теперь уже она тянется и целует меня в губы. Нет, ну так же нельзя! Я же не железный! Точнее — строго наоборот! Кое-что становится чуть ли не каменным! И мы опять начинаем то, чем закончили вчера поздно вечером.

Тогда, после той драки в ресторане и долгой нервотрепки в милиции, мы решили с культурными местами приема пищи больше не связываться и поехали питаться ко мне, благо Настену забрала из школы Валентина домой к Баландиным. Нинка капризно потребовала к пельменям шампанского.

— К пельменям положена водка, — попробовал урезонить подругу. Все равно она крепкое не пьет.

— А вот я хочу шампанского! Сладкого! — и губки сжимает. Никакого удовольствия от поцелуя!

Ну не буду же я из-за такой ерунды спорить со своей девушкой? А потом… Потом взяла и осталась у меня на всю ночь! Нет, это уже был не тот взрыв эмоций как с Валей. Это было хорошо, но по-другому. Может у нас недостаточно опыта? Не знаю. Но меня тянет к ним обеим. Понимаю, что это не очень-то нормально, но — тянет. С Нинель мы видимся относительно часто, а с Валентиной…

— Денис, ты прости меня, — она боялась смотреть мне в глаза.

Вадим опять куда-то отъехал, и мы с Валей случайно встретились возле Настиной школы. Федорович строго-настрого приказал встречать мою сестренку. Впрочем, как и отвозить. Но ведь Настене всегда приятнее, если ее встречает кто-то из близких, а не охрана. Жена шефа, а приехали мы слишком рано, села в мой "субарик", предварительно оглянувшись на джип секьюрити, и удовлетворенно кивнув головой.

— За что простить?

Нет, я, конечно, понимаю, из-за чего она может просить прощение. Но не у меня же!

— Не веди себя, Денис, как маленький ребенок! — ее глаза… Цвета льда холодного Балтийского моря в конце января.

— Вот именно поэтому я не считаю тебя в чем-то виноватой передо мной. Мы же взрослые люди, в конце концов.

Вот тут она вдруг улыбнулась. Улыбнулась и ласково потрепала меня по голове, изящно протянув руку.

— Это ты-то взрослый? Хоть понимаешь, что нам никогда нельзя повторить подобное?

— Почему? — вот попробуй, пойми этих женщин!

Тогда она так и не ответила на мой вопрос. А через неделю, когда мы еле-еле уложили спать Настену, которая была слишком возбуждена после посещения цирка, сами не поняли, как оказались в объятиях друг друга.

А сейчас я со своей Нинель, и сию секунду мне хорошо. Что будет потом? Черт его знает! Не могу я в себе в этом сложном вопросе разобраться. И никакой режим ЗНАНИЯ не поможет. Не включается. Ладно, завтра мы с Виктором улетаем. В Монте-Карло. В следующем сезоне кровь из носа, но я выйду на старт этой самой знаменитой трассы "Формулы-один"!

— Не знаю. Просто не представляю, что от него еще можно ожидать, — выражение лица у подполковника было очень задумчивым, — понимаешь, Виктор, с одной стороны он совсем еще мальчишка — всего семнадцать лет. А с другой… Его нынешние возможности и уже существующие умения не снились самым крутым профессионалам. Он же со стволом уделывает наших лучших ребят всех вместе взятых как слепых котят. В рукопашке тоже вряд ли даже чемпионы против него выстоят. Впрочем, это ты сам успел попробовать, когда Денис еще почти ничего не умел, — Вадим грустно усмехнулся, — но самое страшное — он совершенно не боится убивать! Ты же Чечню почти всю прошел. Сам знаешь, как долго к этому иногда привыкают. А тут на первой операции двоих убрал, причем одного — голыми руками. Под Владиком — он ведь сначала только вырубил того извращенца. Потом подумал, отвез сестренку подальше, чтобы она не видела, вернулся и опять голыми руками на тот свет отправил. Пономаря же и его охрану…

— Ну, по здравому размышлению… — попробовал защитить младшего друга Виктор.

— Так то по здравому, — перебил подполковник, — а если ему понравится убивать?! Вот что мы тогда будем делать?!

Виктор озадаченно замолчал. С этой точки зрения он как-то вопрос не рассматривал.

— Теперь понимаешь, о чем я?

— Н-да. Я уже сам не знаю, как нам дальше с Денисом работать, — бывший капитан спецназа попадал в разные сложные ситуации. И выходил из них пусть иногда с потерями, но, во всяком случае, с чистой совестью — всегда, — а ведь это мы сами научили его тому, чего без нашей помощи он никогда бы не освоил.

— Именно, — согласно кивнул подполковник, — и тут еще одно. Не знаю, как ты, а я, кажется, уже люблю его как собственного сына.

— Есть такое дело. Ну, не как сына, а младшего брата…

— Вот поэтому, Виктор, я тебя и прошу, смотри за ним в оба глаза. Если мы его потеряем, как человека…

— Лавры Тараса Бульбы меня тоже как-то совершенно не прельщают.

— Осознал, значит?

Они помолчали, озабоченно поглядывая друг на друга. Понимать, что контролировать и направлять на все сто парня уже нельзя — это одно. А вот принимать решение и выполнить его, если тот сойдет с нарезки…

— Эх, ну не могу я сейчас вырваться. Сам понимаешь — служба. А оставлять Дениса здесь и сейчас нельзя. Можем нарваться. Поэтому очень тебя, Виктор, прошу: смотри за ним в оба глаза.

Время полета из Питера в Ниццу — три с половиной часа. Самолет снижается и заходит на посадку почти над Лазурным берегом. Вид из иллюминатора сказочный: зелень, скалы и синее-синее Средиземное море. Из аэропорта до отеля в Монако, где мы забронировали номер, всего двадцать пять минут езды. Первое, что сделали после заселения — взяли напрокат такой же "субарик", как дома.

"Дома?! Н-да, теперь это вопрос сложный"… За неделю я должен был найти в княжестве постоянное жилье. Я, видите ли, "как богатый человек, обитаю теперь здесь".

Для жителей этого микроскопического государства налогов не существует. Зато они есть для немногочисленных предприятий… Хрен с ними — с налогами, главное, — это последнее место в старой Европе, где пытаются сохранять банковскую тайну.

Больше всего мне хотелось искупаться в море. Но сначала работа и… Я уже третий раз прохожу по маршруту "Формулы один", которые сейчас являются обычным районом этого Клондайка игорного бизнеса, и не могу остановиться. Меня охватывает восторг: я тут! На трассе! В этом легендарном месте! Ну, точнее, на том месте, где будет трасса во время самой гонки. Сейчас это обычные улицы и пешеходные зоны. Не везде можно проехать. Я кручусь там, где разрешено, пытаясь прочувствовать этот фантастический гоночный аромат.

— Хватит, Денис, — говорит улыбающийся Виктор, — поехали на пляж.

Праздно отдыхающие смотрят на нас, как на идиотов: купаться осенью при температуре воздуха и воды двадцать два градуса?! Да еще вечером, когда все порядочные люди отдыхают и развлекаются! Впрочем, здесь можно делать что угодно, лишь бы не мешать другим и не нарушать законов. Считается, что уличной преступности в Монако не существует вообще. Возможно. Бедный сюда не приедет, а богатый… Вся территория княжества просматривается видеокамерами.

Сотня метров в одну сторону брассом, обратно кролем, затем на спине. И так несколько раз. Отличная нагрузка, большая и довольно равномерная для мышц. Теперь в отель. Душ. Напялить вечерние костюмы и в самое сердце Монте-Карло — знаменитые казино. Будем "заводить контакты и светиться среди высшего общества". Вот только… Почему его называют высшим? Если их предки нахапали денег, грабя окружающих, они высшие? Странная постановка вопроса.