Любовные послания герцога - Бойл Элизабет - Страница 45

• Предыдущая
• 45/69
• Следующая

Значит, вот как принцесса решила помочь? Если бы все нянюшки были подобны Джамилле, лондонское общество лежало бы в руинах.

– Ты так считаешь? – спросила Фелисити с некоторым любопытством и, как ему показалось, с ноткой надежды в голосе, что заставило его в потрясении уставиться на открытую дверь.

В его воображении немедленно предстала такая картина: Фелисити в его постели, во всем великолепии своей наготы, с белокурыми волосами, освобожденными от этих адских шпилек, не позволяющих любоваться их медовыми глубинами. Изящные длинные ножки гостеприимно раскинулись, ожидая его…

Фантастическая картина заставила бешено биться его сердце, но он понял еще кое-что. Несмотря на зловещие предостережения Стюи относительно характера Холлиндрейка, Фелисити не отказалась от намерения выйти замуж за своего «благородного герцога» и даже была готова позволить лакею обесчестить себя, чтобы научиться удовлетворять распутного мужа.

Подивившись тому, что по иронии судьбы он оказался и лакеем, и герцогом одновременно, Тэтчер быстро повернулся и, спустившись по ступеням, выбежал из дома. Дойдя до половины переулка, он остановился, почувствовав, как защемило сердце. Такого он еще никогда не испытывал, во всяком случае, не испытывал из-за женщины. Это была ревность. Он ревновал к самому себе. Вернее, к тому проклятому Холлиндрейку, образ которого создали его дедушка и мистер Гиббенз и который никогда не мог бы существовать в реальной жизни. Потому что ни один мужчина не смог бы быть таким образцом добродетели и благородства.

Он-то, уж конечно, таким не был. Только полюбуйтесь на него! Стоит посередине переулка, убежав из дома, словно желторотый новобранец. С другой стороны, каким нужно быть человеком, чтобы стоять в коридоре и подслушивать, как девушка, с которой он почти помолвлен, замышляет соблазнить другого мужчину?

Так нельзя. Это неприлично. И подслушивать, и соблазнять.

Взъерошив рукой волосы, Тэтчер рассмеялся. Наверное, даже Талли и Пиппин не смогли бы придумать таких злоключений.

Ну и в переделку он попал! Сделав глубокий вдох, он взглянул на потемневшее небо и опускающиеся вниз снежинки. В его голове промелькнули события, происшедшие за день.

Фелисити уговаривает его выпить кофе по-турецки…

Откровения Джека относительно его дедушки…

Стюи падает в глубокий обморок…

Невероятное чувство, которое он испытал, когда она искала утешения в его объятиях…

Да уж, этот день заслуживает того, чтобы запомнить его.

– Капитан? – услышал он вдруг. Оглянувшись, Тэтчер увидел мистера Маджетга.

– С вами все в порядке, капитан? – спросил он, склонив к плечу голову и глядя на него испытующим взглядом. – Вы как-то странно выглядите.

– Со мной все в порядке, мистер Маджетт. Просто я веду рекогносцировку местности.

– Понятно, капитан, – ответил денщик, хотя его скептический взгляд говорил, что ему абсолютно ничего не понятно.

– Ты помнишь, о чем предупреждал меня? Ну, относительно мисс Лэнгли? Ты еще сказал, что если, мол, я не буду осторожнее, то сам не замечу, как влюблюсь. Когда это было?

– Вчера, сэр, – Маджетт потоптался в снегу. – А вы влюбились, сэр?

– По уши, – признался он, поглядывая на окно гостиной, где зажглись свечи. Наверное, Фелисити уже вносит поправки в характеристику Холлиндрейка в своей «Хронике». В его характеристику.

– Гм-м… – размышлял денщик. – Вы, наверное, поцеловали ее, не так ли?

– Откуда ты…

– У меня есть двоюродный брат. С ним произошло то же самое.

Мистер Маджетт не стал распространяться, но Тэтчера охватило любопытство. Как-никак это была совершенно новая для него территория.

– Так что произошло с твоим двоюродным братом?

– Ох, сэр, не думаю, что вам…

– Неужели все так плохо? – спросил он, оглядываясь на свет в окне, горевший, словно первая звезда на ночном небе. – Был ли твой двоюродный брат счастлив?

– С тех пор он не перестает улыбаться, сэр, – сказал денщик, тоже взглянув на окно. – Вы собираетесь вернуться туда и сказать ей правду?

Правду? О том, что она заслуживает того, чтобы любить и быть любимой. Фелисити Лэнгли настолько свыклась с мыслью о браке с герцогом – настоящим герцогом, – что если он откроет ей правду, то она едва ли ему поверит.

Что еще важнее, он боялся, что она его прогонит, даже если дело обойдется без стрельбы.

Тэтчер покачал головой:

– Меня предупредили, что если она узнает, то отстрелит мне яйца. А главное, я едва ли являюсь таким человеком, какого она заслуживает.

– Не вижу, чем вы можете показаться недостаточно подходящим любой девушке, сэр. Простите, конечно, что я вмешиваюсь не в свое дело. А что касается вашей мисс, – он кивком указал в сторону дома, – то было бы лучше, если бы вы женились на ней до того, как расскажете правду. Возможно, она и тогда рассвирепеет, но будет уже замужней женщиной и герцогиней в придачу. Тогда уж она едва ли станет стрелять в вас.

Тэтчер замер на месте.

– Повтори, что ты только что сказал.

– Она не будет стрелять в вас, когда станет герцогиней.

Тэтчер покачал головой:

– Нет, до этого…

– Почему бы вам не жениться на ней до того, как скажете правду? – Маджетт подул на руки, чтобы согреть их. – Тогда, наверное, это не будет иметь большого значения.

Тэтчер рассмеялся:

– Мистер Маджетт, старый ты сводник! Но это же великолепная мысль!

Маджетт, кажется, расстроился.

– Только не говорите никому, что это была моя идея. Особенно если эта мисс умеет стрелять. Я предпочитаю, чтобы мои яйца находились там, где они сейчас находятся.

Тэтчер потрепал его по плечу, и они двинулись дальше по переулку.

– Кстати, что ты здесь делаешь, любезный?

– Я искал вас, – ответил Маджетт. – Вы сказали, чтобы я ждал приезда этого Гиббенза, а он прибыл минут пять назад. Вот я и пошел сюда, чтобы разыскать вас.

Письма… У Тэтчера даже дыхание перехватило.

– Гиббенз? Так он наконец добрался до Лондона?

– Да, сэр.

Тэтчер торопливо зашагал по обледеневшим булыжникам, Маджетт замыкая шествие. Войдя в дом через черный ход, он попал на кухню. Повар и посудомойки вытаращили глаза при виде мчащегося мимо хозяина.

– Гиббенз! – взревел он, едва поднявшись по черной лестнице. – Гиббенз, вы где?

Бедняга Гиббенз, все еще помятый и замерзший после дороги, сидел с самым несчастным видом в кресле в холле.

– Да, ваша светлость. Я здесь, ваша светлость.

– Где вы были все это время, любезный? – спросил Тэтчер, оглядывая холл в поисках чемоданов своего секретаря.

– Дороги, знаете ли…

– Да, да. Дороги ужасные… Корреспонденцию моего дедушки привезли?

Секретарь поморгал.

– Корреспонденцию?

– Да, его письма.

– Письма? О, я привез то, что может вам потребоваться: гроссбухи, несколько последних отчетов от ваших управляющих, а также…

– Его письма, любезный! – взревел Тэтчер. Потом, оглянувшись вокруг, он заметил, что Стейнс, Маджетт и остальной персонал стоят, уставившись на него так, словно он сошел с ума.

Возможно, так оно и было.

Однако он понизил голос и чуть наклонился вперед:

– Письма, Гиббенз. От мисс Лэнгли.

Его секретарь снова поморгал, потом слегка покраснел.

– Ах, вы имеете в виду эти письма?

– Да, да, эти письма, – подтвердил Тэтчер. – Дайте их мне. Немедленно.

Провозившись, казалось, целую вечность, Гиббенз наконец открыл чемодан и достал стопку писем, перевязанных голубой лентой. Но еще до того, как были вынуты письма, до Тэтчера донесся аромат духов Фелисити.

– Ваша светлость, дайте мне слово, что будете обращаться с ними осторожно.

– Даю вам слово, – процедил сквозь зубы Тэтчер. И, чуть помедлив, добавил: – Обещаю.

Гиббенз нахмурил лоб и спустя еще некоторое время медленно протянул письма Тэтчеру.

Получив в руки то, что, по его убеждению, являлось ключом к разгадке всей этой головоломки, Тэтчер повернулся на каблуках и решительным шагом направился в кабинет, окна которого выходили в сад.

• Предыдущая
• 45/69
• Следующая