Дело лохотронщиков - Биргер Алексей Борисович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/23
• Следующая

Мы поспешили догнать их, и разговор оборвался.

Вот так мы опять добрались до Аглаи Бертольдовны.

— Заходите, заходите, — приветствовала она нас. — Располагайтесь в своей штаб-квартире. Может, еще чайку поставить?

— Ой, нет, спасибо, — сказали мы.

— Тогда я поставлю на стол бутыль с клюквенным морсом — как раз морс сварила. Только, учтите, морс без сахара. Мне ведь сладкого почти совершенно нельзя, а я и так сегодня кусок торта слопала. Поэтому кто любит послаще, а не «кислятину», кладите сахар себе сами.

И вот мы устроились вокруг стола за бутылью морса. А Аглая Бертольдовна уселась в свое кресло.

— Итак, — сказала она, — какие новости?

— Новости вот какие, — ответил за всех Алешка. И выложил на стол листовку Теплынина.

— Хорош, голубчик! — проговорила Аглая Бертольдовна, беря листовку в руки. — Значит, «держит свои обещания»? И значит, завтра в одиннадцать с избирателями собирается встретиться? У вас есть какие-то задумки по этому поводу?

— Не совсем по этому, — ответил Алешка. — У меня есть мысли по поводу этой листовки вообще.

— Ну? — Аглая Бертольдовна потянулась за сигаретами. — Какие мысли?

— Эта листовка отпечатана в типографии, так?

— Так, — сказала Аглая Бертольдовна.

— Надо думать, с типографией он расплачивался так же, как и со всеми другими расплачивается — официально, небольшую сумму, а остальное — «черным налом», из рук в руки. Так?

— Так, — опять согласилась Аглая Бертольдовна, и мы вслед за ней.

— А вы много лет связаны с книгами, с изданиями, с разной печатной продукцией. Значит, вы лучше нас знаете, что и как делается в типографиях, и, главное, вы в любую типографию можете, наверно, найти ход, через тех или иных знакомых. А главное, эти знакомые будут из «своих», и они, например, могут попросить работников типографии провести для нас экскурсию. Возможно, мы узнаем, где и как заказ на все эти предвыборные листовки и плакаты был оформлен с нарушением правил…

— Гм… — Аглая Бертольдовна задумалась. — Но если мы что-нибудь узнаем, а потом передадим сведения дальше, в милицию или в избирательную комиссию, то получится, что я подставлю людей, которых попрошу познакомить нас с работниками типографии. Ведь больше всего пострадают они.

— Мы их не подставим, — возразил Алешка. — Пусть только они попросят кого-нибудь показать нам, как работает типография. Мол, интересно ребятам! И если мы найдем какие-нибудь «черные» расписки и тому подобное, то постараемся, чтобы люди, которые будут за нас просить, оказались никак не затронуты.

— И как вы собираетесь это провернуть? — поинтересовалась Аглая Бертольдовна.

— Разберемся на месте! — ответил Алешка. — Главное — чтобы попали мы в эту типографию! А там, может, клочка бумаги, который мы подберем на полу, окажется достаточно. Или хватит оговорки кого-нибудь из сотрудников типографии. А если мы найдем ниточку, за которую можно уцепиться, всегда можно будет потом изобразить, будто эту ниточку разматывал кто-то другой, а мы здесь совершенно ни при чем.

Так, вот, значит, в чем была Алешкина идея, которую он обдумывал!

— Ну не знаю… — вздохнула Аглая Бертольдовна. — Во-первых, я занимаюсь редакционной работой, а с делами типографскими связаны другие люди, поэтому со стороны производственной я мало кого знаю. Во-вторых, это может быть одна из тех частных минитипографий, которые берут заказы на небольшие тиражи. Сейчас таких типографий полным-полно по Москве развелось, и во многих из них мы можем просто никого не знать. Да и смотреть там особо не на что. Аппарат такой, похожий на большой цветной принтер, который может выдавать разнообразную продукцию. К тому же, такие листовки могли отпечатать в самом банке, если у них хороший полиграфический отдел. Ну-ка, посмотрим! — Она еще раз внимательно изучила все, набранное мелким шрифтом в самом низу листовки. — Так… Заказ номер 1976, печать… где же тут значок производителя? Ага, вот он! Что-то знакомое… — Она нахмурилась, вспоминая. — Указанный номер заказа говорит о том, что это довольно большая типография. Если бы они печатали листовки в банке, или в минитипографии, то, скорее всего на листовке, не было бы указано никаких данных производителя. Смотрите, и тираж здесь указан довольно большой — десять тысяч. Ну-ка, выясним.

И Аглая Бертольдовна набрала номер телефона.

— Привет, Сергей! — сказала она. — Ты у нас с полиграфистами все дела ведешь, так не знаешь ли, у какой типографии такой значок: нечто, похожее на переплетенные буквы «Н» и «П» и завитушка вроде голубка? Ах, ну да, конечно, как же я сама не догадалась! Слушай, а мы с этой типографией никаких дел не ведем? То есть, точнее говоря, ты не ведешь? А не знаешь ли кого-нибудь в ней? Ага, понятно… Хорошо, я ей перезвоню. Да так, надо. Мы тут с ребятами играем в одну игру… Да, учти, игра — строго секретная. Так что лучше будет, если ты не станешь никому рассказывать об этом звонке. Не хочется, чтобы среди знакомых слухи пошли, что я совсем из ума выжила и уже с детьми в их забавах участвую. Да, спасибо. Целую. Пока… Вот так, — сообщила она нам. — Типография «Новая печать», довольно крупная и известная. Кстати, не так далеко отсюда находится. Что думаете? Прогуляетесь туда? Учтите, по моему мнению, эта затея — безумная. Хорошо, если вы ничего не узнаете. Но если там поймут, что вы что-то вынюхиваете и пытаетесь разобраться в каких-то незаконных делишках, вас могут так взгреть, что мало не покажется!

— Надо туда двигаться! — решительно заявил Жорик. — Чем безумнее идея — тем лучше!

И мы его поддержали.

— Что ж, — сказала Аглая Бертольдовна. — Тогда нужно сделать еще один звонок, чтобы вы могли проникнуть в эту типографию.

И она опять взялась за телефон.

— Привет, дорогуша! — сказала в трубку Аглая Бертольдовна. — Почитала, наконец, твою книжку, а то все недосуг было. Сама знаешь, сколько работы. Что тебе сказать? Очень славная книжка. Я давно говорила, что тебе надо собрать твои стихи и издать сборником. Из нового хочу «Аисты» особо отметить. Очень цельная вещь, цельная и чистая. Обидно, что в наши дни хорошие поэты не только не получают гонорара, но еще и за свои деньги должны сборники печатать. Прости за нескромность, во сколько тебе это обошлось? Да ну!.. — Аглая Бертольдовна присвистнула. — Да, понимаю. Буду еще усерднее пропагандировать тебя всем знакомым, чтобы покупали книги у автора. А где еще можно купить сборник помимо тебя? А, понятно, в этих двух магазинчиках некоммерческой литературы… Да, надо сказать, типография постаралась. Очень качественно напечатали книгу. Это ж типография «Новая печать», как я поглядела, да? Кстати, раз уж разговор зашел, не осталось у тебя связей в той типографии. Нет, не для меня. Тут вообще вот какое дело. Понимаешь, сидят у меня ребятки лет по двенадцать-тринадцать, которые очень интересуются полиграфией и хотели бы попасть на экскурсию в какую-нибудь большую типографию, чтобы поглядеть, как там что работает. Ты не могла бы поспособствовать? Могла бы? Отлично! Да, записываю. Так, Зинаида Гавриловна… Телефон… Кстати, к ней можно обратиться сегодня, ведь сегодня суббота, выходной?.. Ага, поняла. Спасибо тебе огромное!

Аглая Бертольдовна выключила телефон-трубку и перевела дух.

— Вот так, — сообщила нам она. — Надо сказать, я никогда не вру, и хитрю очень редко. И ведь в главном я ни капельки не соврала! У Таньки действительно стихи очень хорошие. Хорошо, Сергей меня надоумил, что Танька Жихарева издала сборник за свой счет в той самой типографии… Но во всем остальном мне крутиться пришлось! Честное слово, я чувствовала себя прямо суперагентом, или, по меньшей мере, мисс Марпл! Но это… это здорово! — Судя по всему, она получала огромное удовольствие от этой игры и от тех невинных хитростей, к которым ей пришлось прибегнуть. — Значит, издала Танька сборник в этой типографии, и за тираж в две тысячи экземпляров с нее взяли четыре тысячи долларов!

• Предыдущая
• 18/23
• Следующая